Джинни покачала головой. Несомненно, ей с Гарри повезло гораздо больше. Им тоже доводилось иногда ссориться, но…
Тихо отворилась и закрылась входная дверь. Послышался его голос. Интересовался у Альбуса, как дела. А потом пришел к ним с Лили. Вид немного нелепый, взъерошенный — значит устал. Джинни обвила его руками, склонила голову на плечо. Казалось, стоять вот так, поддерживая друг друга, можно хоть целую вечность.
*
Рукой, обнимавшей Киру, Северус чувствовал плавные движения ее ребер и ощущал волны теплого воздуха в растворе расстегнутого ворота рубашки. Дыхание волчицы стало спокойным и размеренным. Она заснула. Поцеловал в макушку, в спутанные чуть волнистые волосы. От спокойного наслаждения жизнью, которому Снейп так упорно учился после пограничного разговора с Дамблдором и преуспел, теперь не осталось и следа. Но даже будь у него маховик времени и уверенность в том, что с помощью этого артефакта можно действительно что-либо изменить, свои чувства к Кире он оставил бы такими, как есть. Болезненная тревога смешивалась с замирающей нежностью. Томительный страх, тугие узлы которого временами затрудняли дыхание, перемежался моментами отчаянной радости. Больше. Это были проблески счастья. За плотной завесой нависшей угрозы оно жило. И даже его короткие мгновения стоили того, чтобы отказаться от вечности безмятежного покоя.
Осторожно сняв с себя ее руку, Северус приподнялся.
— Можно тебя попросить? Полежи со мной рядом, хоть немножко… — сказала она пятью минутами ранее, выпив предложенное им зелье сна без сновидений.
Разве мог он ей отказать. И на другую просьбу, замаскированную в незаконченный вопрос:
— Когда я проснусь… — он тихо прошептал то, что она ждала услышать:
— Я буду рядом.
Кире было нужно отдохнуть. Сегодняшний день был вопиюще несправедлив и жесток с ней. Но все испытания она прошла, сохранив и достоинство, и благоразумие.
— В сложившихся обстоятельствах ты во всем поступила совершенно правильно, — медленно и негромко сказал он в ответ на ее немного сбивчивый рассказ о предъявленных обвинениях в измене и о том, как народ поддержал не ее. Какую еще поддержку он мог дать ей в тот момент? О нежелании мстить она предупредила с самого начала. Хотя, пожалуй, могла бы и не говорить. Как ни хотелось ему раскатать тонким слоем, стереть в пыль анимагов, посмевших причинить ей боль, Северус не стал бы этого делать, поскольку достаточно хорошо узнал Киру, чтобы понимать — ничего, кроме новых страданий, ей бы это не доставило. Поэтому он просто прижал ее к себе так, как будто инстинктивно пытался укрыть от свалившихся невзгод, и, помолчав, добавил: — Если эти люди не полные идиоты и не законченные мерзавцы, то рано или поздно они поймут, что сегодня совершили ошибку.
После этих слов она расплакалась. «Вот и хорошо», — втайне от нее подумал Северус. Гнетущая тоска неуловимо ощущалась в каждом сказанном Кирой слове, хотя никакого намека на слезливость или нытье в ее голосе не было. Сдерживалась. И делала она это не из гордости. Его берегла — понимал он и непроизвольно кривил губы в горькой усмешке. Не хотела нагружать лишними проблемами. Надо будет как-нибудь намекнуть, что чем легче и спокойнее ей, тем меньше проблем у него. “Теперь так. Нет больше прежней свободы. Да и Мерлин с ней”. Он ласково гладил ее по волосам и терпеливо ждал. Успокоилась Кира быстро, плакать долго она в принципе не умела. А потом Северус перенес ее на руках в спальню, уложил на кровать и предложил выпить зелье. Теперь оно надежно оберегало ее сон, избавляя от вполне вероятных после пережитого кошмаров. Снейп понял, что радуется. Радуется своему умению приготовить первоклассное зелье так, как не радовался, наверное, со школьных лет. Он нахмурился и поднял окклюментные щиты. «Довольно эмоций». Оставалась масса открытых вопросов и, пожалуй, пришло время подумать о метке, непрерывно жгущей и выкручивающей руку.
— Тотти, — позвал Северус, поднявшись с кровати.
В то же мгновение с тихим хлопком появился эльф, одетый в камзол и кюлоты, напоминающие старинную ливрею. Преданно-влюбленными глазами он уставился на хозяина дома.
— Эта девушка, — сказал Снейп посмотрев на спящую Киру, — моя гостья. Очень дорогая мне гостья.
— У хозяина любовь, — с трепетом выдал домовик и тут же уткнулся носом в пол. — Тотти позволил себе вольность. Простите, хозяин.
— Прощаю, — хмыкнул Северус, про себя радуясь, что сумел-таки отучить своих эльфов от нездорового стремления к самонаказаниям по малейшему поводу. Извинился — и достаточно. — Будь с ней рядом. Как только проснется, позови меня.
Вернувшись в свой кабинет, он сел в кресло и поднял левый рукав. Постоянно обновляемые охлаждающие чары приостановили кровотечение и чуть уменьшили отек, но зато теперь от выбухающего черного черепа во все стороны пока еще недалеко тянулись под кожей тонкие темные щупальца. «Это еще что за новости?» Он еще раз перебрал в памяти все, что смог узнать о Темной метке или Вассальном клейме. Она срасталась с нервами, мышцами, а главное, аурой принявшего ее и поэтому ее невозможно было ни выжечь, ни вырвать, ни даже отсечь вместе с рукой. Как ему представлялось ранее, способов избавиться от метки было два, но ни один из них не был практически осуществимым. Неожиданно осенила свежая идея. Раз метка связана с аурой, значит ее природа имеет отношение к ментальной магии. И его видения во снах при созревании первого клона — тому подтверждение.
Потратив еще пару минут на оценку обоснованности своих предположений, Северус отправился к сильнейшему из знакомых ему темных менталистов, который к тому же был способен путем окклюменции менять метаболизм своего тела и по стечению обстоятельств содержался под магическим замком в его собственном доме. Кто, если не Гриндевальд, может знать способ вытравить клеймо Темного лорда и с тела, и из ментально-энергетической сущности носителя?
— Ты же неглуп, Северус, — задумчиво произнес Геллерт, разглядывая его руку. — Как ты мог пойти на это?
— Скажем так, подставляя руку под метку, я весьма поверхностно представлял, на что соглашаюсь, — глядя в выпуклые светло-серые глаза, ответил Снейп. — Но я пришел не за вопросами, а за ответами. Что ты думаешь по поводу моих соображений? Есть шанс, что получится?
— Я никогда не клеймил своих людей, — с осуждением без тени ехидства заметил состарившийся тиран, — даже тех, кто был лишь пехотой… Но я кое-что читал о Вассальном клейме. Оно дает суверену гораздо большую власть, нежели способность причинять боль и призывать. С его помощью хозяин может убить своего раба. Как точно — не знаю…
— Раз я еще жив, значит Волдеморт тоже не знает, — резко заметил Северус.
— Пока не знает. И ты прав — от подарка бывшего повелителя надо избавляться, — Геллерт сосредоточенно хмурил лоб. — Сработает ли твой метод? Думаю, шанс есть. Но ты же сам понимаешь, что проблема глубже, чем просто сращение метки с тканями тела. Управлять биохимией я бы тебя научил и, возможно, ты смог бы на клеточном уровне связь разорвать, но…
— А ментальной уровень — традиционное поле применения окклюменции. Я рассчитывал на глубинную окклюменцию, переходящую в автолегилименцию.
— Не думал, что ты никогда ранее не прибегал к глубинной окклюменции, — язвительно усмехнулся старик.
— Прибегал, — хмуро отметил Северус, догадываясь, к чему клонит собеседник.
— Видел связь? — прищурился Геллерт.
— И почему же я ее не видел?
— Потому что она не на психическом, а на астральном уровне. В астрал на одной окклюменции не выскочишь. Здесь нужны либо медитативные техники, которые осваиваются годами, — он выжидательно взглянул на собеседника. Снейп отрицательно качнул головой, — либо… Ты знаешь зелья, облегчающие освоение ментальной магии? А среди них есть такие, что помогают выйти в астрал?
— Нет. Никогда не считал такие практики полезными.
— Я ими, признаться, интересовался, — грустно улыбнулся Геллерт, — но не преуспел. А тебе, боюсь, без помощи такого зелья свою проблему не решить.
