— Ты… ты в своем уме?!
— А что такого?!
У меня слов не было, чтобы объяснить этому придурку, что именно не так в его предложении.
— Я же сказала, что не буду твоим палачом. Еще раз скажешь что-то подобное, и я… я… — я запнулась, подыскивая подходящую угрозу. Обещать парню, который тащится от наказаний, что ты его отшлепаешь, просто глупо. — Я больше никогда тебя не свяжу!
В глазах Артура вспыхнули веселые искры. Он обласкал меня взглядом.
— Страшная угроза, mia donna.
— Именно! Ты ходишь по охрененно тонкому льду. Помни, чем рискуешь.
Он молчал и продолжал глядеть на меня так смущающе и странно, что я дернулась.
— Что?! Что-то не так?
— Все так. Просто… Я люблю тебя.
Нашел время и место. Мы висим в воздухе, во власти непостижимого монстра. Без малейшего представления, как выбраться из этой щекотливой ситуации.
Идеальный момент для признаний, ага.
Но как я не старалась состроить серьезное лицо, губы все равно растягивало в счастливой улыбке. В животе зашебуршелось что-то подозрительно напоминающее бабочек. Навязчивый шепот про стыд и вину совсем отступил, стал почти неразличимым, несущественным. Я видела только восхищение и нежность в глазах Артура.
— Я тоже тебя люблю.
Он изумленно моргнул.
— Что?! Правда?
— Спящие, ну разумеется! Иначе что бы я здесь делала?!
— М-м-м… я полагал, что ты меня жалеешь.
— Дурак!
Очень хотелось покрутить пальцем у виска. Но это сложно, когда руки стянуты призрачными щупальцами.
Артур подмигнул мне.
— Зато красивый.
Мучительно, просто до боли захотелось поцеловать его. Обнять, вжаться, стиснуть, чтобы наконец поверить, что он со мной, рядом и никуда не денется…
— Лисса, я… — начал было Артур. Но тут кракен тряхнул щупальцами. Мир перед глазами завертелся, а желудок подпрыгнул к горлу.
— ПРЕКРАТИТЕ! ВЫ ВИНОВНЫ И ДОЛЖНЫ СТРАДАТЬ!
Щупальца сжались сильнее. Так, что из груди вырвался придушенный всхлип. В ушах с новой силой зазвучал разноголосый рефрен, перечисляющий мои преступления, но на этот раз я была готова к нему и справилась быстрее.
Справиться с тем, что теперь я висела вниз головой, было сложнее.
— Меня сейчас стошнит, — пожаловалась Артуру. — Надо выбираться.
— Надо. Но как?! Я не владею магией, у тебя нет жезла. Может, разбудить Пенни.
Не уверена, что от мэтрессы будет польза. И вдвойне не уверена, что смогу легко вытащить ее из болота стыда и вины.
— Мне больше не нужен жезл.
Энергия вырвалась из ладоней ослепительно-ярким шаром, прошла через призрачное тело кракена, не встретив сопротивления, и разбилась о стену.
Я не удержалась от крепкого словца.
— Его не берет магия? — Артур нахмурился. — Как меня…
— Не как тебя, — я прикусила губу. В голове вертелась какая-то догадка, но ухватить ее не получилось. — С тобой заклинания поглощает защита. А кракена моя магия просто не видит. Как будто он иллюзия. Отражение в воде…
Вот оно! Отражение! Астральная тварь по-прежнему находится на другом плане бытия, все что мы видим — лишь проекция. А это значит…
— Я не смогу с ним сразиться, — выдохнула я, глядя на Артура. — Никто не сможет. Только ты…
— Я?!
— Ты! Это твой паразит, и только ты можешь его уничтожить.
Он обвел взглядом растекшую по залу призрачную тушу. Кракен был везде. Ему не хватало места — щупальца сдавливали колонны, упирались в потолок. И просторный храм казался тесной каморкой
— Но… как?! Как вообще это делают?
— Постепенно… — вздохнула я, вспоминая собственный опыт. — Отсекая одно щупальце за другим.
В нормальных обстоятельствах избавление от паразита требует от четырех до шестнадцати недель. Причем больше всего времени занимает самый первый этап — научить пациента не кормить поганую тварь. Различать чужой навязчивый шепот, не верить слепо словам паразита. Спрашивать себя “Почему я так думаю? Действительно ли все так плохо?”.
У нас определенно не было нескольких недель. Меня тошнило все сильнее, кровь тяжело стучала в висках, а перед глазами уже мелькали черные мушки, намекая на скорую отключку.
— Ты сможешь, Артур, — сказала я, глядя ему в глаза. — Ты уже не считаешь его частью себя. Не зря паразит полез наружу, испугавшись лишиться источника пищи. Просто пойми, что он — твой враг. Кто в здравом уме поверит словам врага.
Кракен встряхнул меня, и я только чудом не прикусила язык. Зубы громко клацнули.
— ЗАМОЛЧИ ИЛИ ПОЖАЛЕЕШЬ!
— Видишь как он боится? Давай, я верю в тебя. У тебя есть все, чтобы раздавить эту тварь…
— Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ!
Щупальца сжались так, что затрещали ребра, и мир перед глазами снова закрутился. Я услышала отчаянный крик Артура: “Лисса!”, а потом ударом о стену из меня буквально вышибло дух.
Больно… Проклятье, как же больно! Я торопливо зашевелила пальцами, создавая щит — самый простой, какой помнила. Сбилась. От второго удара потемнело в глазах. Кости нехорошо хрустнули.
Я обвисла, хватая ртом воздух. Пульсирующая боль в левом плече намекала: тварь только что сломала мне ключицу.
— ЭТО ТВОЯ ВИНА. ОНА УМЕРЛА ПО ТВОЕЙ ВИНЕ.
Выкуси, ты, каракатица астральная! Я еще жива! Проклятье, как же больно…
Я сморгнула выступившие слезы. И заледенела от ужаса. Потому что поняла, о ком говорил кракен.
На полу, сломанной куклой лежала Пенелопа Карреттино. Голова вывернута под неестественным углом, на лице навсегда застыла обида брошенного ребенка.
Недавно съеденный ужин снова подкатил к горлу и меня все-таки вывернуло.
— ТЫ ХОТЕЛ ЕЕ СМЕРТИ… ТЫ ЕЕ УБИЛ.
— Не-е-ет! Выпусти меня, тварь! Сдохни, сдохни ты, мерзкое отродье, — рычал Артур, бессильно вырываясь из хватки щупалец.
Меня снова тряхнуло и потянуло к потолку.
— ТЫ РАЗРУШАЕШЬ ВСЕ, К ЧЕМУ ПРИКАСАЕШЬСЯ.
Я втянула воздух через силу. В легких что-то нехорошо хлюпнуло. Последние силы уходили на то, чтобы не потерять сознание.
— ТЫ НЕСПОСОБЕН СПАСТИ ЖЕНЩИНУ, КОТОРУЮ ЛЮБИШЬ. ТЫ НИЧЕГО НЕ МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ. БЕСПОЛЕЗНЫЙ, ЖАЛКИЙ…
— Но ты можешь! — прохрипела я. — Только хозяин способен уничтожить паразита — это закон. И второй закон: у хозяина всегда есть силы, чтобы сделать это. Все в твоих руках. Ты не раб своих мыслей и чувств, Артур. Ты их господин…
— ЗАТКНИСЬ! — щупальца сжались плотнее, выдавливая воздух из легких. В глазах потемнело.
— Отпусти ее! — приказал знакомо-незнакомый голос. Хриплый и резкий, похожий на карканье ворона.
По призрачным отросткам пробежала странная рябь. Я почти услышала безмолвное “НЕТ!” паразита и заморгала, пытаясь собрать плывущую перед глазами картинку.
Тьма собиралась хлопьями вокруг фигуры Артура, одевала его в знакомый плащ из черных крыльев. Щупальца дрогнули и торопливо разжались, выпуская его. Отпрянули от тьмы, словно она обжигала. Кракен съежился и подался назад, отступая.
— Ну конечно! — вырвалось у меня.
Спящие, почему я не поняла раньше?! Все это время решение было у нас под носом.
Сила. Непостижимая, невероятная. Способная остановить любую магию, исцелить любую рану и даже вернуть мертвого к жизни. Сила, которую Артур отказался принять, как часть себя. Не сокровище, но тяжкое бремя, память о “преступлении”. Отвергнутая и ненужная, отданная в корм паразиту…
Она и только она могла стать ключом, ресурсом, оружием…
Демон-ворон распахнул крылья, заполняя густыми тенями половину зала. Сотканные из тьмы когти полоснули по сжимающим меня щупальцам, и стальная хватка на ребрах вдруг разжалась. Я почувствовала, что падаю…
Но не упала. Тьма подхватила меня, окатила прохладой, вытянув боль. Опустила бережно на пол. Знакомые губы коснулись виска.
— Вот так, моя радость, — сказал демон-ворон голосом Артура. — Отдохни. Я разберусь с ним.
Он обернулся и ударил сотканной из тьмы плетью. Кракен взвыл, бестолково забил щупальцами — ломая колонны, выбивая куски мозаики из стен. Над головой зарокотало, от потолка по стенам поползли трещины.
