При виде дочки Карреттино в моей душе снова вспыхнула утихшая было ярость. Я стиснула кулаки, борясь с желанием приложить мэтрессу в спину чем-нибудь пожестче. 

Нет, это глупо. Кроме того, я догадываюсь к кому она направляется — вся такая красивая. 

Я проследовала за ней на цыпочках через уже знакомый ритуальный зал. И не зря. В темном закутке, который я при беглом осмотре посчитала тупиком, обнаружилась дверь. 

У нее Пенелопа замедлила шаг, жестом заставила поднос переместиться за спину. Нервным движением поправила волосы перед тем как распахнуть створку. Сперва в комнату вплыла синьорина, за ней лазанья. Дверь так и осталась приоткрытой — ну чем не приглашение подслушать? 

— Пенни?! — голос Артура заставил меня вздрогнуть и торопливо подкрасться ближе. — Ты вернулась? 

Стараясь не дышать, я приникла к щели. Лежавшая за дверью комнатушка размерами и ободранными стенами напоминала чулан, в который кто-то втиснул стол и грубо сколоченный топчан. 

— Вернулась, да. Я подумала — тебе нужно поесть, — нежно ответила Карреттино, жестом заставляя поднос опуститься на стол. — Прости, не хотела тебя будить. 

— Все в порядке, — ди Альдо сел на узкой койке, провел ладонью, пытаясь пригладить взъерошенные волосы. — Мои сны… не особо приятны. И я всегда рад проснуться. Ну что — попробуем еще раз? 

— Не сейчас, — Пенелопа пристроилась на койку рядом с ним. При этом она умудрилась как-то особенно соблазнительно выгнуть спину и призывно взмахнуть ресницами, отчего мне захотелось зарычать. — Ночь на дворе, а тебе нужно поесть и отдохнуть.

— Ты еще скажи “восстановится”, — со смешком отозвался Артур. 

Синьорина вздохнула, отчего грудь в декольте соблазнительно качнулась. 

— Почему ты так стремишься умереть? 

— Не думал, что услышу от тебя этот вопрос, — он скривился. — Разве я не заслуживаю смерти? 

Артур откинулся на стену, не обращая внимания на еду. На нем была все та же рваная рубашка — когда-то белая, а теперь серая и в бурых от крови пятнах. За прошедшие дни он еще больше осунулся, кожа на скулах натянулась. Под лихорадочно блестящими глазами чернели жутковатые синяки. 

— Даже если заслуживаешь… — она вдруг приникла ближе, положила руки ему на плечи, — я готова тебя простить. Все, все тебе прощу, даже смерть папы! Только останься со мной. Ты можешь искупить свою вину, сделав меня счастливой… — бормотала Пенелопа, скользя руками по его плечам. — Ты же знаешь, что я люблю тебя… Всегда любила.

Артур не вырывался. Просто ждал с видом смертельно измученного человека, которому легче потерпеть, чем что-то объяснять и спорить. Наверное, поэтому и я не двинулась с места. Против воли мне даже на мгновение стало жаль Пенелопу.

Но только на мгновение. 

— Все будет хорошо. Просто люби меня, как раньше. Мы будем вместе… 

— Хватит, Пенни, — ди Альдо освободился и хмуро посмотрел на нее. — Не надо. Мы все обсудили еще три года назад. Я оставил женщину, которую люблю, не для того, чтобы тискаться с тобой. 

Лицо синьорины исказила гримаса ярости. 

— Опять эта стерва Мелисса?! — прошипела она, впиваясь коготками в его плечи. — Почему всегда она, почему не я?!

По лицу Артура пробежала короткая усталая гримаса. 

— Это глупый вопрос, Пенни, ты и сама это знаешь. У нас есть договор. Ты помогаешь мне умереть, помогаешь Мелиссе сбежать от мужа и начать новую жизнь. Взамен получаешь эту проклятую силу — сколько сможешь забрать. На этом все, — он аккуратно, но твердо отодвинул кипящую от ярости синьорину.

— Вот, значит, как, — процедила Пенелопа после паузы. 

Артур пожал плечами.

— Прости, не хотел тебя обижать, но обнимашки и поцелуи в программу не входят. И, пожалуйста, не называй Мелиссу стервой. Это звучит грубо и жалко. Недостойно тебя. 

Пенелопа тяжело выдохнула, отчего ее грудь в декольте снова заволновалась. Но сейчас в этом выражении эмоций не было нарочитости. Синьорина сузила глаза, чувственные губы искривила злая усмешка. Исчезла безнадежно влюбленная девчонка, ее место заняла опасная хищница. Та самая, которая умело дразнила мэтра Аджальто, заставляя плясать под свою дудку. 

— Итак, ты надеешься умереть? — даже голос мэтрессы теперь звучал ниже. — А не думал, что смерть для такого убийцы  — не наказание, но награда. 

Это казалось невозможным, но ди Альдо побледнел еще сильнее.

— Думал, — хрипло откликнулся он после паузы.

— Награду нужно заслужить, Артур.

— Как?! 

— Через искупление.

Я стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. О, эта змея знала куда бить. Ди Альдо и так постоянно пытается наказать себя, любым способом. Разумеется, он с радостью ухватится за возможность искупления. 

Снова захотелось ворваться в комнату и наглядно объяснить этой стерве кто на самом деле заслуживает наказания и какого. Но я заставила себя стоять на месте. 

Рано. Сперва пусть расскажет, что задумала. 

Даже с дневником на руках мне придется быть очень убедительной, чтобы заставить Артура услышать меня. А для этого у Карреттино не должно оставаться пространства для маневра.  

Вряд ли Пенелопа догадывалась, какого могущественного союзника обрела в лице паразита. Она просто видела, что ди Альдо ведется на упреки и не стеснялась напоминать ему о его “преступлении” — снова и снова. Казалось, синьорина делала это с каким-то болезненным удовольствием, словно мстила за нелюбовь.

— Я готов, — без колебаний отозвался Артур. 

— Тогда ешь. Тебе потребуются силы. 

— Для чего?

— Увидишь. Ешь, не заставляй меня ждать. 

Артур пожал плечами и безразлично ковырнул еду на тарелке. 

— Не тяни, — потребовала Карреттино. У тебя пять минут.

В воздухе вспыхнул абрис песочных часов. Забавно, но это помогло. Артур активнее заработал вилкой. Пенелопа смотрела как он ест, и в ее глазах стыл декабрьский лед. 

— Достаточно, — объявила она. — Теперь пойдем. Посмотрим на место твоего преступления. 

Глаза Артура изумленно расширились.

— Ты собираешься на Повегло?

— Не совсем, — она решительно направилась к выходу, и я еле успела отскочить и прижаться к стене. Створка больно ударила о выставленные ладони. Пенелопа не обратила внимания на странное поведение двери, она перла вперед с целеустремленностью боевого фрегата. К барельефу с уже знакомой спиралью на другом конце ритуального зала. 

Остановилась у него, нетерпеливо притоптывая ножкой. 

— Ну же! Давай быстрее! 

Куда она хочет утащить Артура? И что мне делать? Объявить о своем присутствии?! Но я до сих пор не знаю, что именно задумала Пенелопа. 

Ди Альдо встал рядом. Он не возражал, когда Карреттино взяла его за руку и поднесла ладонь с таким же как у меня кольцом к спирали. Даже не задал ни единого вопроса. 

Я досчитала до ста и шагнула за ними. 

*** 

 И снова оказалась в Храме Ночи. Пенелопа и Артур шли между колонн к алтарю, размерами похожему на обеденный стол. 

— Узнаешь это место, Артур? 

— Узнаю. Зачем мы здесь, Пенни? 

— Тайный храм, средоточье силы, — продолжала она, словно не услышав его ответа. — Сердце города — здесь сходятся нити всех энергетических линий, сюда стекается все. Надежды, мечты и страхи. Каждая беда и каждое счастье, любая сотворенная в стенах города магия — все это не пропадает бесследно, а копится, копится… Веками. Твои предки умели строить, ди Альдо. Целый город, как огромный накопитель… 

Артур вздрогнул.

— Но ничто в этом мире не дается даром, кроме самой жизни, — она издала странный смешок. — Чтобы забрать силу нужна жертва. И чем больше силы, тем больше должна быть жертв. Ты ведь знал об этом, Артур?

— Нет. В записях не было про эпидемию, иначе я бы никогда… 

— Знал. Ты же маг, тебе ли не знать, что в магии ничто не получить бесплатно, особенно силу. И потом: разве оформление, — она небрежно кивнула на посвященные жертвоприношениям фрески, — не навело тебя на нужные мысли? Но ты хотел могущества. Как твои предки. И призвал чуму. Тысячи людей умерли, десятки тысяч потеряли родных, близких, прошли через кошмар и беспросветное отчаяние.