“Кто я?” — Шепнула женщина в пустоту, разглядывая набросок. Она прошлась пальцами по колючей бороде на лице. Сердце забилось чаще.

Внезапно послышался звук открывающейся двери.

Женщина растерялась, схватилась за голову и заметалась по комнате, на ходу снимая с себя костюм.

— Герда, у тебя всё нормально? — Эйнар почти сразу нашёл жену.

— Да-да, все хорошо, — она успела снять все атрибуты другой себя, спрятав все в укромный уголок, за шторку. Герда предстала перед супругом лишь в нижнем белье.

— Если ты так будешь встречать меня каждый раз, то я готов бежать домой сломя голову, — хмыкнул мужчина.

Только вот Герде совсем не хотелось, чтобы муж приходил быстро: чем дольше он работает в студии на благо детских книжек и спектаклей, тем чаще Густаво будет приходить и разговаривать с ней, задавать вопросы, на которые они вместе будут искать ответы. Осознание того, что Эйнар перестал понимать ее и, вероятно, никогда больше не поймет, настигло женщину слишком резко.

— Нет, не подходи! Не трогай меня! — Воскликнула Герда, скрываясь в спальне.

Эйнар тяжело вздохнул. Он только сейчас обратил внимание на полотно, где была изображена жена в мужском облике. Он сильно напрягся.

— Что за чертовщина! — Процедил Вегенер сквозь зубы и сорвал бумагу. Хотел порвать, раскромсать на маленькие кусочки, но вспомнил, как это важно для Герды, поэтому лишь швырнул на пол. Направляясь вслед за женой, он намеривался раз и навсегда вытряхнуть из нее Густаво.

Эйнар дернул дверную ручку, понял, что она заперта, и забарабанил в дверь.

— Герда, если не откроешь эту чертову дверь, то я выбью ее! — Предупредил мужчина, со всей силы стукнув кулаком по дереву. Его терпение иссякало.

— Ты и так ломаешь меня, не нужно ломать что-то ещё, — фыркнула женщина, распахивая дверь перед его лицом. Она была одета в женские брюки и плотный жакет, на шее был повязан шарф, но его напрягло вовсе не это. Он заметил в ее руке чертову мужскую шляпу.

— Ты куда собралась в таком виде?

— Пойду погуляю. Я задыхаюсь, а тебе совершенно плевать на это! — Едва успела обиженно произнести женщина, но оказалась прижатой к стене. Она совсем немного испугалась. Эйнар тяжело дышал, не выпускал ее из цепкой хватки, не позволяя даже пошевелиться.

— В таком виде?

— Это такой стиль, если ты не знал, — Герда с силой отпихнула от себя супруга, вывернулась и убежала. Снова. Теперь все, что она делала — убегала от него. Он запросто мог догнать ее, вернуть обратно и силой держать рядом, но не собирался этого делать. По крайней мере, не так.

Эйнар раздраженно снял с себя пальто и швырнул в сторону двери, за которой мгновением ранее скрывалась Герда. Он не мог сдержать злость и досаду, бессилие и глубокое отчаяние. Эмоции бушевали в нём. Было необходимо выпустить пар.

— Что же ты творишь? — Выкрикнул мужчина в пустоту, после чего отправился в барный уголок за виски.

Алкоголь теперь стал его постоянным спутником в Париже. Все так стремительно поменялось. Эйнар чувствовал, что если не совладает с собой, то, вероятно, начнет применять силу по отношению к третьему члену их семьи — Густаво. Но бушующая внутри ярость пока не охватила его настолько, чтобы забыть: Густаво и Герда, черт подери, один и тот же человек!

В попытке успокоиться, Эйнар вспомнил об одной личности: известном арт-дилере, проживающем в Париже. Хансе Ацгиле — друге детства. Они оба родом из Вайли, росли в одной деревне до того, как стали старше и разъехались по разным странам.

«Кажется, пришлось время встретиться, друг,» — улыбнулся мужчина сам себе. Ханс может стать его поддержкой. В его силах помочь Герде с продвижением ее творчества и организацией новой выставки. Может, тогда она очнется и вернется к своему мужу прежней. Эйнар очень надеялся и хотел верить в то, что все еще можно исправить.

***

Герда решилась отправиться в публичный дом. Она хотела убедиться, что уже не та, кем была раньше, что той тихой, заботливой, покорной, любящей мужа Герды больше нет, на ее месте появилась другая: властная, строгая, упрямая, целеустремленная, уже привыкшая к Эйнару настолько, что, кажется, устала.

— Здравствуйте, мадам. Мне молодую симпатичную девушку, — уверенно проговорила Герда, кинув пару купюр перед старой женщиной, владелицей заведения.

— А других у нас и нет, — улыбнулась та щедрости странной посетительницы, но, как и полагается, вопросов задавать не стала.

— Комната номер семнадцать. К вам зайдут три девицы, у вас есть право выбрать ту, что больше понравится, — улыбаясь, старушка протянула ключ. — Приятного вечера, — добавила она, закрывая ширму.

«Что же ты делаешь, Герда?» — Требовал ответа уже женский голос в голове. Она молчала и продолжала медленно подниматься в комнату, которую сняла на час. Этого с лихвой должно хватить на то, чтобы разобраться с собой. Женщина сглотнула и посмотрела по сторонам, ловя на себе удивленные взгляды, краем уха улавливая перешептывания.

— До чего же я дошла, черт возьми, — произнесла на выдохе Герда и вошла в комнату. Былая уверенность медленно покидала ее, хотелось захлопнуть дверь и запереться на замок, чтобы хорошенько подумать обо всем в новой обстановке. К сожалению или к счастью, женщина не успела этого сделать.

По длинному коридору к ней шли, как и было обещано, три девушки: высокая и стройная брюнетка с соблазнительной улыбкой, рыжая, с пышными формами и худенькая блондинка с ярко-зелёными глазами. Герда схватила за бледную тонкую руку первую молодую девицу и завела в комнату, хлопнув дверью. Она здесь главная, она командует и делает все, что ей вздумается! Кто платит, тот, черт возьми, и заказывает веселье!

Молодая особа опустила взгляд в пол. На ней была лишь кружевная сорочка, едва прикрывавшая ее задницу в крошечных трусиках, чулки и туфли на высоком каблуке. Герда иногда сама надевала что-то подобное для того, чтобы соблазнить Эйнара. Было странно осознавать, что теперь кто-то оделся так, чтобы соблазнить ее.

— Как тебя зовут?

— Как захотите вы, мадам, — не раздумывая, ответила девушка тихим голосом, так и не подняв взгляд на женщину перед собой.

Подойдя ближе и встав прямо напротив своей компаньонки на ближайший час, художница по-мужски вздернула подбородок девицы. Так же резко, как это делал Эйнар, когда хотел, чтобы Герда смотрела на него. Теперь она хотела видеть большие безразличные глаза той, которой пользовался любой желающий за неплохую сумму. Вегенер приблизилась к лицу девицы и осторожно, будто пробуя на вкус, коснулась мягких губ своими. Она почувствовала себя так, словно целовала себя. «Кто целует ее прямо сейчас — я или Густаво?» - Мелькнула мысль на краю сознания художницы.

— Тогда побудешь Лили для меня, — шепнула женщина в приоткрытый рот деве, а та, в свою очередь, молча кивнула. Герда по-прежнему держала брюнетку за подбородок и, не удержавшись, вновь поцеловала. На этот раз намного смелее и настойчивее.

Ощущала ли она, что меняется, что готова завладеть таким же телом, как у нее самой?

Подтолкнув «Лили» к постели и уложив на матрас, Вегенер стянула с нее сорочку, обнажая небольшую грудь, после чего нависла над телом девушки и, ни на секунду не закрывая глаз, начала покрывать мягкими поцелуями щеки, скулы, подбородок, шею. Все это приносило новые, непривычные для Герды ощущения.

Нравится ли ей? Нравится ли Густаво?

Оторвавшись от манящих губ «Лили», Герда вдруг поняла, что хочет изменить мужу, хочет доказать: она может это сделать. Всего один порыв, и ее губы с уверенностью впиваются в податливые губы напротив гораздо сильнее, глубже, даже несколько грубее, чем следовало бы. Девушка с готовностью отвечала на ласки женщины. Герда исследовала поцелуями и горячим дыханием шею и ключицы, резко хватала за запястья и сильно сжимала, но ничего не чувствовала сама. Никакого удовлетворения не было. Закинув руки проститутки над головой, вновь Герда вновь её поцеловала.

Где же те ощущения, от которых сносит голову, от которых бегают мурашки по всему телу, от которых внизу живота связывается тугой узел возбуждения?