***

Герда вновь очнулась на бетонном полу. Она не знала, сколько времени провела в отключке, какое вообще время суток наступило. Или, может, другой день?

Сев на матрасе и поняв, что она совсем голая, художница скривилась от недовольства и холода, при этом остро ощущая ноющую боль между ног. Заметив на столе кружку с остывшим чаем, женщина, неловко переступая на негнущихся ногах, кое-как доковыляла до стола и залпом выпила содержимое.

Что же делать дальше? Она же не может здесь находиться вечно и испытывать терпение Ханса? К тому же не хочется, чтобы Густаво вырос без её участия. Может, попросить выйти и забыть о своих попытках испугаться? Ведь её идеальный «хозяин» хочет быть с ней другим, в его жизни и так хватает жестокости.

— Проклятье, — выдохнула она и, резко поднявшись на ноги, отправилась уверенным шагом к двери, чтобы ещё раз услышать знакомые шаги. Их не было. Были другие, неизвестные, слишком торопливые.

Художница отошла, предчувствуя что-то нехорошее и даже опасное. Она ведь совершенно голая! Вот чёрт! Подбежав обратно к своему матрацу, Герда с трудом приподняла тяжёлый потрёпанный матрас, садясь прямо на холодный бетонный пол, закрываясь им, как щитом. Теперь можно было предстать перед чужими глазами. Дверь со скрипом открылась, и за порог ступил солдат, держа в руке какую-то тряпку.

— Вот, Вам было приказано одеться, — протянул рядовой, пытаясь как можно сильнее зажмуриться. Ему вовсе не хотелось по саду гулять на привязи рядом с главным. Кто знает, на что ещё способна фантазия этого изверга.

Вегенер поняла, кем было приказано и, выбравшись из своего укрытия, быстро подошла к посыльному, протянула руку и вырвала ткань, посмотрев на знакомое платье. Она точно видела его на… Эмилии?! Что за… Солдат понял, что вещь доставлена до получателя и уже хотел убежать.

— Стой! — остановил его женский голос. — Откуда у твоего командира чужое платье? — прикрывшись тем самым платьем, она принялась пытать парня, совершенно не заботясь о том, что перешла на «ты», ей-то ведь ничего не будет.

— Мне дала его женщина из гостевого дома, меня послал туда лейтенант за одеждой для Вас.

Герда услышала информацию и облизала губы, кажется, догадываясь о том, что вся семейка Вегенер проживает теперь где-то рядом. Именно они заботятся о Густаво, пока его папаша ночами напролет «насилует» её.

— А женщина эта была небольшого роста, слишком смазливая и с длинными светлыми волосами? — Герда, пока описывала внешность Эмилии, пару раз поморщилась, заставляя рядового смотреть на неё.

— Да, с ней ещё была одна девушка помладше, щуплый мужчина, двое детей и очень недовольный лейтенант Фон Фальк, — отчеканил юноша, не понимая на какой хер объясняется, но всё-таки не хотелось попасть под горячую руку одному из братьев, если эта пленница пожалуется.

— А почему он был недоволен? — поинтересовалась она, изогнув бровь.

— Не могу знать, — солдат покосился на дверь и, услышав шаги, тут же рванул к выходу, боясь того, что сейчас получит сполна. Герда в недоумении посмотрела на убегающего рядового, который не замкнул её. Вот же идиот!

— А дверь я закрывать буду?! — крикнула художница и, взяв за ручку, потянула на себя. Железяка и правда была тяжелой для неё, но, справившись со своей задачей и заперевшись, та выдохнула. Платье скользнуло по фигуре и село так, будто было её собственным. Герда стала осматривать ткань, усыпанную голубыми и белыми цветами на чёрном фоне. Поправила шифоновую юбку. Длина доходила до колен, что было очень даже комфортно, только не хватало белья. Неужели нельзя было догадаться, а? Дьявол!

Подойдя уже одетой к железному «монстру» и отперев, она посмотрела по сторонам, надеясь найти хоть одного не испугавшегося и приказать ему принести трусы, колготки и обувь. Бюстгальтер? Впрочем, и без него было вполне неплохо. Женщина уже представляла, как несчастный солдат будет бегать по штабу в поисках нужных предметов гардероба.

Художница не удержалась и отправилась изучать коридор, а заодно и подслушать бедолаг за другими дверями, но там никого не было. Герда облизала губы и, поправив волосы, посмотрела на лестницу, ведущую наверх. Как же хотелось подняться, проникнуть в кабинет офицера, украсть бумагу с карандашами, выйти в сад и набросать то, как с ней рядом играется Густаво! Хотелось дать выход своему вдохновению. Эмоций она, кажется, накопила на несколько выставок вперёд.

Вегенер мечтательно улыбнулась, но, заметив тень, тут же умчалась к себе и закрылась, надеясь, что Ханс не заметил, как та гуляет без позволения.

========== Часть 18 ==========

— Как там Герда себя чувствует? Не просится на волю? — интересуется Бруно, встретив Ханса, спускающегося по лестнице.

— Пока нет, — честно ответил он, покосившись на брата. Его плечи были напряжены, а взгляд не предвещал ничего хорошего, но фон Фальк решил, что должен поговорить с братом прямо сейчас, пока тот не наделал ещё больше глупостей.

— Солдаты обсуждают твои ночные приключения.

— Так почему же они не обсуждают то, что происходило в красной комнате? — огрызнулся лейтенант, понимая, что срывается не по адресу, но напряжение требовало дать выход злости.

Пора заткнуть рты этим сплетникам, а то ещё чего доложат майору, а тот, естественно, генералу. Нужно их чем-то основательно загрузить, чтобы не было ни времени, ни сил обмусоливать подробности личной жизни командира. Он, конечно, сам виноват, но это уже совершенно другой вопрос.

— Немного, но то, как ты таскал за собой обнажённую женщину на цепи по всему лесу, стало для них более ярким впечатлением, — добавил Бруно, продолжая следовать за братом.

Ацгил и не подумал сбавлять шаг, поэтому мужчине пришлось подстраиваться под его темп. Он хотел лично убедиться, что с Гердой всё хорошо, что она не пострадает, а его племяннику не придётся расти без матери и проклинать идиота-отца.

— Я особо и не таскал. Она убегала, а я догонял, — спокойно признаётся офицер, преодолевая ступеньки одну за другой.

— Заканчивал бы ты со своими играми. Доиграешься ведь, генерал всё узнает, и тогда тебе точно несдобровать. Он тебя казнит, — предупреждает Бруно, не скрывая беспокойства о младшем брате и преграждая ему дорогу.

— Сегодня закончу.

— Точно?

— Абсолютно точно, товарищ лейтенант, — усмехнулся Ханс, обходя фон Фалька и останавливаясь у железной двери. Он потянул за ручку и обнаружил, что дверь не заперта. — Какого чёрта? — выругался офицер и, шире распахнув тяжелую дверь, заглянул внутрь.

В его голове уже начался напряжённый мыслительный процесс. Он не знал, вышла ли Герда сама или же ей помогли. Сама она могла направиться только к сыну, но вряд ли знала, где его искать. А если её выкрал кто-то из его озабоченных болванов и сейчас развлекается с ней? А если…

Все мысли разом испарились, когда он заметил Герду, сидящую в углу, причём на том же самом матрасе. Женщина подтянула колени к груди, прикрывая оголенные ноги подолом платья. Ханс быстро взял себя в руки и подавил облегчённый вздох. Он прошёл дальше и опустился на корточки.

— Ты готова стать новой для меня? Доказать свою преданность и любовь ко мне? Готова проститься с жизнью ради сына? — спокойно спрашивает он, пальцами касаясь её икр. Герда завороженно наблюдала за странным поведением офицера. Что он задумал?

— Да, — на выдохе кивает художница. Удовлетворенно улыбнувшись, Ацгил поднимается на ноги и терпеливо ждёт, когда поднимется Вегенер.

— Ладно, — на этот раз в его руке оказались наручники. Взяв тонкие запястья в свои большие руки, он быстрым движением одел железные оковы. Из-за пазухи вытащил чёрный мешок и накинул на её голову. — Пойдём, — шепнул мужчина и, подтолкнув вперёд, пошёл за ней. Едва они покинули камеру, как офицер взял художницу под локоть и потащил за собой.

Заметив, что Бруно собирается его отговаривать, Ханс только приложил палец к губам, призывая того молчать. Ацгил знает, что делает. Он надеялся, что и брат в это поверит, доверится ему, как когда-то очень давно, казалось, в совсем другой жизни.