— Он подрался с одним из солдат, — сглотнув, ответил один из самых смелых провокаторов. Ханс незаметно усмехнулся и, кажется, остался доволен тем, что не все ещё согласны с вторжением новой власти.

— Убил его?

— Никак нет, но хотел утопить в речке.

— Почему не утопил? — в недоумении вздёрнул бровь Ханс, не понимая благородства мужчины. Он задал вопрос спокойно и тихо. Только для него. Фермер абсолютно не понимал двуличного офицера перед собой.

— Помешали, — предельно честно ответил он, опуская взгляд и убирая руки за спину, чтобы не дать себя сковать снова. Тот по-прежнему не знал, что ожидать от этого непонятного фашиста. Кто он? Что задумал? В самом ли деле мужчина так добр, или просто хочет таким казаться, чтобы втереться к нему в доверие?

— У тебя жена есть? — поинтересовался Ацгил.

— Да, и маленькие дети.

— Хорошо, — усмехнулся офицер и встал напротив своих солдат, рядом с пострадавшим. — Слушать внимательно мой приказ! Только я узнаю, что вы его не выполнили, я вам точно по ноге отстрелю и будете мне на одной маршировать. — Предупредил он угрожающе.

— Так точно, товарищ лейтенант! — синхронно ответили рядовые.

— Прекрасно. А теперь вы сопроводите гражданина… — запнулся Ханс, не зная как зовут несчастного, и повернулся к нему, что бы тот назвал своё имя.

— Бенуа, — шепнул он, покосившись на офицера, все ещё не понимая намерений этого фашиста.

— …месье Бенуа до медпункта. После того, как о нём позаботится доктор, вы возьмёте коробку со склада, наполните её крупой, мукой, консервами и сладостями, после чего доставите месье до его дома целого и невредимого. Прямо до постели, если потребуется. И без фокусов! — закончил Ханс и снова глянул на пострадавшего. — Если возникнут проблемы — обращайтесь напрямую ко мне.

— Спасибо, товарищ лейтенант, — шокировано прошептал мужчина и поднял взгляд. — Зачем Вы это делаете? Вам что-то нужно от меня? — подозрительно прищурившись, спросил Бенуа, думая о том, что наверное, всё-таки лейтенант преследовал какие-то свои цели.

— Считайте, что это моя личная прихоть. Это никак не касается лично вас, — спокойно произносит офицер, вздёрнув острый подбородок. Если он и тварь, то хотя бы делает вид, что благороднее некоторых. — Выполнять! — это было последним, что выкрикнул Ацгил, с удовольствием наблюдая за тем, как недовольные солдаты, подхватив фермера под руки, отправились выполнять указания. Во власти было что-то такое особенное, что грело самолюбие. Кажется, он стал понимать отца. А ещё был рад, что отличается от него, и в очередной раз это доказал.

«Ладно, нужно заняться не менее важными делами, а точнее делом, имеющим женское имя и очень притягательную наружность», — напомнил себе мужчина и зашагал со двора, направляясь обратно в кабинет, чтобы тщательно всё обдумать.

Ханс поднялся по лестнице и посмотрел на трёх солдат, которые о чём-то увлечённо беседовали. Заметив офицера, они поприветствовали его, синхронно выкинув руку вперёд. Среди них Ацгил не без удовольствия заметил знакомое лицо. Для него никогда не составляло особого труда завести новые знакомства, подружиться с кем-то, но война и на это накладывает свой отпечаток — невольно начинаешь сторониться близких отношений. Сержанта Генри он почти готов был назвать своим другом, ведь молодой человек имел одно очень полезное качество: умел держать язык за зубами.

Солдаты отвлеклись от разговора и уже собирались ретироваться по-тихому, чтобы ненароком не схлопотать за безделье.

— Стоять! За мной! — рыкнул Ханс, вдруг решив, что для его плана нужна некая помощь со стороны. Солдаты переглянулись и уже направились за офицером, но сержант остановил их одним движением руки, самому направляясь за приятелем. Войдя в кабинет и быстро подойдя к столу, Ханс вытащил чистый лист и быстро завозил по белой поверхности ручкой, записывая адрес и после протягивая его Генри.

— По этому адресу живёт женщина. Возьми парочку своих лоботрясов и приведи её ко мне вместе с сыном, — Ханс инструктировал предельно быстро и чётко, надеясь, что правильно поступает, что этому человеку он может довериться. Пусть не так, как брату, но с доставкой тот однозначно справится. Мужчина надеялся и на то, что Герда без боя не сдастся, и после он с садистским удовольствием будет созерцать исцарапанные физиономии солдат. — Сразу предупреждаю, доставить её без увечий и царапин. Понял? Увижу хоть одну!.. — на этих словах Ацгил подошёл ближе и выразительно посмотрел на сержанта, при этом демонстрируя свои плотно сжатые в оскале зубы.

— Так точно, товарищ лейтенант, — с готовностью кивнул Генри, рассматривая неровный почерк Ханса. — Как убедить женщину пройти с нами? Ведь мало кто хочет следовать за нами добровольно, — уточнил сержант, потому что не совсем понимал, как им действовать, если нельзя применять физическую силу. И вообще, почему именно к этой женщине? Она так важна для офицера? Почему? Тогда зачем отправляет их, а не идёт и не собирает сам? Вопросы сменяли друг друга со скоростью света, но задавать их вслух мужчина благоразумно не стал.

— Разрешаю напугать. Не сильно, но настойчиво, — более спокойно продолжил инструктировать Ханс. — Мне нужно, чтобы она боялась, но при этом была не повреждена и мальчик тоже не пострадал. — Ацгил облизнул губы и, отходя к столу, сел на край, скрещивая руки на груди.

«Герда, Герда, на что же ты меня толкаешь, а?», — офицер закусил губу, обдумывая детали и опасаясь того, что всё же может сорваться и правда навредить ей. А если ему понравится быть тираном? Тогда она не сможет уйти, ведь гены отца возьмут верх. Он потеряет контроль, и тогда даже Эйнар ей не поможет, ведь и сам не прочь наказать художницу. Вместо того, чтобы защищать — станет его союзником. Вот ведь дьявол!

— Привести её сразу к Вам? — вопрос вывел Ханса из разных мышления.

— Нет, отведите в камеру и доложите мне, а дальше … В общем, не ваше дело. — Высказался Ханс, поглядывая на Генри. Сержант был в замешательстве: то запрещают похищать и издеваться над людьми, то разрешают и сами дают адреса, по которым живут будущие заключённые. Однако внешне казался спокойно-сосредоточенным.

— Разрешите идти? — спросил он. Дружба-дружбой, а субординацию никто не отменял.

— Иди, — проворчал Ханс, надеясь, что всё пройдет хорошо, а психическое здоровье Герды не пострадает. Мужчина готов сделать всё, что она попросит. Это чертовка слишком быстро проникла в его сознание и залезла под кожу, убивая в нём всё хорошее и светлое, заставляя пробуждаться самое чудовищное, что досталось ему от отца. «Главное, не пожалей», — предостерёг он самого себя.

Вовремя вспомнив, что не назвал имя «жертвы», он окликнул сержанта и вернул его обратно, а то приведут ещё одну из трёх блондинок и доказывай потом, что ничего дурного не планировал. Точнее планировал, конечно, но не с теми.

— Зовут Герда Вегенер, — четко произнёс он имя художницы, с трудом подавив дрожь в голосе и чувствуя, что сойдёт с ума от её опасных желаний.

— Так точно, будет сделано! — Генри по-новой отдал честь офицеру и ушел прочь, хлопнув дверью.

— По голове себе стукни, идиот, — устало выругался Ханс, принявшись нервно вышагивать по кабинету и расстегнув, наконец, чёртову китель.

Дышать легче не стало, да и расслабления он не почувствовал. Стоило закрыть глаза, как перед ним тут же возникал образ отца, яростно избивающего мать. Ханс отчетливо слышал душераздирающие крики, громкие всхлипы и звонкие шлепки по исхудавшему телу. Память против воли услужливо подкинула яркие, но отнюдь не самые приятные моменты из далёкого детства.

Он вспомнил, как вернувшись однажды из школы, нашёл собственную мать, лежащей на полу, всю в крови. Тогда мужчина только познакомился с Эйнаром; они учились в местной школе, а после занятий задержались, чтобы погонять с мальчишками мяч. Ему было семь лет, в тот день закончилась его безоблачная жизнь.

Он помнил, как ужас сковывал его. Мама лежала в позе эмбриона и тихо поскуливала от боли, зажимая обеими ладонями рот; всё её тело мелко подрагивало. Её тонкое платье было разорвано в клочья; тёмно-алая кровь насквозь пропитала каждый кусочек белоснежной ткани. Контраст был ужасающе прекрасный. Не замечая ничего вокруг, он кинулся к матери прежде, чем сам успел это осознать. Он боялся прикоснуться к ней, мог лишь всхлипывать и утирать крупные капли слёз, растирая по лицу солёную влагу. Голос отца заставил его обернуться. Мужчина в военное форме вальяжно откинулся на стуле, облокотившись локтем о стол и подперев кулаком голову. Они не были готовы к тому, что он найдёт их так быстро и нагрянет в их новый дом в маленькой деревушке Вайли. Отец имел большие планы на младшего сына, он хотел сделать из него идеального солдата: жестокого, беспощадного, но мать вмешалась и всё испортила. Это привело его в бешенство! Он решил наказать её за непослушание и, конечно же, за побег.