— Но как?

— Я уверен, что вы знаете, как это происходит, — он ни на секунду не сводил с неё взгляда.

— М-могу ли я… прийти на приём сейчас, доктор? — Заикаясь, спросила Герда, не убирая руку с живота.

— Разумеется, — улыбнулся мужчина. Он попросил счёт, встал со своего места, после чего помог подняться Герде и, придерживая её за талию, повёл за собой. Он видел, что ей нужна помощь.

— Неужели вы не замечали никаких изменений?

— Не придавала значения, ведь живота нет, — вдруг она поняла, что он есть, просто округляется не так быстро, как у Эмилии. Но почему? «Играющие» гормоны? Доктор проведёт осмотр и поймёт, что это всё какая-то дурацкая шутка судьбы. Она и так отняла у неё Ханса, прогнала Густаво, развела с Эйнаром и поселила бродяжку в её доме, а теперь бесстыдно играется с её самой заветной мечтой.

— Это нормально. Живот может появляться на более поздних сроках, — спокойно произнёс профессор, помогая художнице выйти на свежий воздух. — Не волнуйтесь, мы сейчас всё выясним, — заверил он, подводя женщину к автомобилю.

***

«Надеюсь, отец ребёнка обрадуется такой прекрасной новости!»

Эта последняя фраза Варникроса крутилась в голове Герды. Она не помнила, как вышла из кабинета после осмотра, узнав, что действительно беременна. Четырнадцать недель.

Остановившись возле кабинета и прислонившись затылком к прохладной стене, она медленно сползла по ней на пол: ноги не держали. Обеспокоенная медсестра тут же подбежала к ней со стаканом воды, предложила посидеть в палате, подождать, чтобы кто-нибудь приехал за ней. Услышав слабый отказ, женщина в белоснежном халате помогла ей встать, доводя до стульев.

— Мадам, ответьте, с кем мне связаться, чтобы за вами приехали? — Спросила сестра, рассматривая лист рекомендаций для беременных и дату следующего приёма, который будет проведён, желательно, на немецкой земле. Герда опустила взгляд на адрес и задержала дыхание, пока солёные слёзы медленно катились вниз, к губам, увлажняя их. Хочется забыть о существовании проклятой Германии, но над ней кто-то продолжал усердно издеваться. Герда продиктовала домашний адрес и номер телефона Эйнара, после чего медсестра отправилась звонить. — Простите, не могли бы вы назвать имя вашего супруга?

— Он мне не муж, — прошептала она себе под нос. — Эйнар Вегенер, — громче проговорила она и снова перевела взгляд на уголочек белой бумаги. Герда распрямляет его и быстро пробегается глазами по тексту, запоминая, что необходимо ей и её будущему малышу. Закончив, складывает бумагу и прячет в карман пальто.

— Здравствуйте, Эйнар Вегенер, вас беспокоят из женской больницы имени профессора Варникроса. Ваша жена была на осмотре, ей стало плохо, но сейчас уже немного лучше, не волнуйтесь. Не могли бы вы забрать её? — Герда слышала, что говорит молодая отзывчивая женщина в белом халате, как кладёт трубку, отодвигает стул и возвращается к ней. — Мадам, ваш муж прибудет минут через двадцать, — медсестра улыбнулась, предлагая горячего чая.

— Он мне не муж, — повторила Герда, с трудом поднимаясь на ноги. — В любом случае, спасибо за внимание, — поблагодарила художница и постаралась уйти как можно скорее. Она спустилась по лестнице вниз. На улице лил дождь, поэтому бежать было больше некуда. Как сообщить об этом Хансу? Он ведь не знает, что оставил её не одну.

— Герда! — снаружи, в окне показался промокший насквозь Эйнар. Мужчина забежал внутрь, присел рядом и обнял её, пропитывая одежду влагой. — Что случилось? Хотя стой, так ты беременна? — На эмоциях спросил тот.

— Да.

— Я так рад за тебя! — Открыто заявил он и лучезарно улыбнулся, но Герда не поняла его радости. Это ведь не его ребёнок.

— Правда?

— Конечно, милая. Ты хоть и не замечала, но я всегда радовался твоим сбывшимся мечтам.

— Простишь?

— Тебе не за что просить прощения. Главное, что ты снова со мной, и что я вновь могу видеть тебя, блеск в твоих глазах, — от его искренности художница даже поёжилась.

— У тебя ведь скоро свой будет.

— Я знаю, но твой тоже никогда не станет для меня помехой. Я озабочусь о нём, хоть и, к сожалению, ни коим образом не причастен к зачатию, — Герда тяжело вздохнула от этих слов. — Ни о чём больше не думай, — уверенно проговорил Эйнар, обхватывая лицо Герды, слегка сжимая, и едва заметно потянулся к её губам, желая поцеловать.

— Эйнар, остановись, — попросила она, чувствуя уже забытые губы. Он медленно отстранился, не желая давить на неё.

— Поедем домой?

— Да, я устала, — согласилась она и поднялась со стула, направляясь к выходу, пока рука Эйнара заботливо поддерживает её за талию. — Ты можешь связаться с Хансом?

— Он уехал, Герда, его полк может оказаться где угодно, — с грустью сообщил Эйнар.

— Он не вернётся, ведь так? — Неожиданно громко даже для самой себя, крикнула Герда, отталкивая того, кто причинял ей боль, топя все её надежды и оставляя на дне. Не хотелось допускать даже мимолётную мысль о том, что Ханс может не вернуться, може никогда не увидеть их ребёнка.

— Нет, вовсе нет! Он вернётся, — поспешил успокоить Герду мужчина, аккуратно кладя руки за плечи бывшей жены и останавливая ееначинающуюся истерику. — Вот увидишь! — Вегенер крепко обнял любимую. У него был шанс сделать её матерью своих детей, но не получилось. Зато вышло у лучшего друга. Ревновал ли он? Да, до помутнения рассудка. У него есть Эмилия, и она беременна, а та, кого он любил больше жизни, ушла после известия о случайной беременности. Эйнар прижал Герду ещё крепче к себе, а большая ладонь прошлась по спине к пояснице и начала медленно опускаться ниже.

— Эйнар!

— Прости.

***

«Хочу к тебе», — прошептала Герда портрету, на котором был изображён её бывший арт-дилер, после чего повернулась к своему отражению в зеркале и принялась снимать мужской костюм. Оставшись в одном лишь нижнем белье, Герда тяжело задышала через раз, разглядывая себя в отражении. Пальцы проходятся по едва видным очертаниям живота.

— Эйнар! — Воскликнула Эмилия, наблюдая за тем, как Герда любуется своим новым отражением. Она догадалась, что его бывшая жена также ждёт ребёнка, да и срок у них почти одинаковый. За мешковатой одеждой она не заметила никаких изменений. Художница была скрытной, ничем не делилась. Герда и так делила с ней дом и Эйнара. Художница вздрогнула и обернулась на бесцеремонно вторгшуюся в комнату нахалку, тут же направиляясь к ней, чтобы вышвырнуть за дверь. — Скажи, что это не он! — Взмолилась девушка, придерживая свой живот.

— Считаешь, что кроме Эйнара других мужиков не существует? Больше не от кого забеременеть? Так вот, ты ошибаешься. Выйди сейчас же и не заходи сюда никогда! — Герда почувствовала, как раздражение и злость поглотили её. Теперь она собственноручно готова была выкинуть малолетнюю соблазнительницу чужих мужей за дверь.

Вытолкав Эмилию за порог и закрыв за ней дверь на замок, женщина вернулась к изучению себя в зеркале, после чего надела лёгкую сорочку и халат с выбитыми на нём бордовыми цветами, решаясь всё же выйти из зоны комфорта. Внезапно захотелось показать на полотне своё новое положение. Вдохновение посетило её, и она непременно этим воспользуется. Это заставит хотя бы ненадолго забыть о Хансе.

***

Месяцы стали стремительно сменять друг на друга. Эйнар, не желая подвергать свою молодую жену лишней опасности, увёз её в Данию, где она и родила ему девочку. Вегенер назвал дочь Лили, думая, что тем самым порадует художницу, ведь она желала бы рождения «цветка» в реальности. Эмилия была не против. Герду, находящуюся на на восьмом месяце, он так же потащил за собой в Копенгаген, еле уговорив вернуться домой. Правящие круги Дании кое-как балансировали между Великобританией и Германией, а в тридцать девятом году был подписан датско-германский договор о ненападении. Впрочем, многие в Дании понимали его иллюзорность, что подтвердили последующие события. Утром девятого апреля силы Рейха вторглись на территорию Дании и в течение шести часов оккупировали королевство.