Майя осталась одна. Она повернула голову назад: вокруг была одна и та же картина – часть ствола и ветки, уходящие в плотный туман. «А сигнала от Насти не было! – пронеслось у неё в голове, и Майя невольно прижала уши в тревоге. – А вдруг что-то не так?..» Она замешкалась.

– Мааум, – еле слышно донеслось до неё.

«Это она! – облегченно выдохнула Майя. – Ну, пора. Прыгаю!» И Майя стрелой устремилась в туман.

К большому удивлению наших героев, все трое оказались… на такой же ветке такого же дуба! Что вызвало некоторое недоумение: а туда ли мы прыгнули и прыгнули ли мы вообще? Конец ветки также уходил в туман, и то место, на котором они очутились после прыжка, также вело к стволу дерева. Чтобы прекратить сомнения, Настя объявила: «Спускаемся!» И стала осторожно продвигаться вниз по широкому стволу. Как вы, наверное, знаете, кошки очень легко могут взобраться вверх на дерево. А вот спуститься отваживается далеко не каждая. Наверняка вы хоть раз в жизни могли наблюдать сидящее высоко на дереве, жалобно мяукающее создание: взобраться – взобралась, а вот сойти вниз – ни за какие коврижки! Для некоторых даже приходится вызывать службу спасения, чтобы с помощью лестницы или других приспособлений помочь бедняжке возвратиться на землю. А всё из-за того, что кошки, порой, не догадываются, что спуск совершить легче, если двигаться по стволу хвостом вниз. При попытке же спуститься вниз головой их одолевает страх перед раскрывающейся под ними картиной, где земля так далеко, а когти вдруг не выдержат, и киса сорвётся!.. Жутко.

Так произошло и с нашей Майей. Пока ствол скрывался в облаке, все трое довольно уверенно двигались головами вниз. Когда же завеса рассеялась, и ствол обнажился, перед глазами возникла картина окрестностей: куда ни глянь, повсюду простиралось поле с растущими на нём ромашками и маками. Картина красивая, что ни говори, однако прежде чем полюбоваться ею, необходимо было осуществить спуск. Ошарашенная перспективой, Майя застряла на одной из веток. Она была легче всех, и страх упасть с дерева парализовал её. Настя решила сделать остановку.

– Не-ет! Я не смогу! – жалобно промяукала Майя. – Это просто кошма-ар!

– Но ведь ты же не хочешь остаться и дожидаться нас здесь? – стал убеждать её Платон. – Ты пропустишь всё самое интересное!

– Не-ет! Я не знаю! Я не знаю-у! – стонала Майя. – Ничего не знаю-у-у.

– Тебе страшно, понимаю, – обратилась к ней Настя. – Теперь посмотри на меня. – Она широко открыла глаза, её зрачки сузились. – Смотри на меня!

Майя обратила испуганный взор на чёрную сестру. Её большие глаза округлились. По мере того, как Настя говорила, она, не отрываясь, смотрела на неё, будто заворожённая, и только время от времени водила ушами. Кот, не менее поглощённый происходящим, наблюдал за сценой.

«Майя, смотри на меня, – внушала сестре Настя. – Ты вся сейчас слух и зрение. Ты чувствуешь каждый свой вдох и выдох. Ты слышишь, как стучит твоё сердце. Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук-тук… Удары твоего сердца замедляются. Дыхание становится всё ровнее, спокойнее. Мысли ясны и чётки. Движения ясны и чётки. Лапы совершают движения уверенно. Ты поворачиваешься головой вверх, к кроне дерева. Хвост вниз… Вот так.. хорошо. – Настя сделала знак Платону повернуться так же, и сама развернулась головой к верхушке дуба. – Хорошо… Слушайте мою команду и делайте так же, как я: когти цепко впиваются в кору… Правые лапы двигаются вниз… Левые лапы вниз… Правые лапы вниз… Левые… Правые… Вдох… левые… выдох… правые… спокойно и уверенно… двигаем левыми вниз… теперь правыми…

Майя и Платон и не заметили, как оказались внизу: их хвосты коснулись мягкой травы, а лапы уперлись в прохладную землю. Пулей над их головами пролетела и приземлилась Настя – она решила прыгнуть на землю, не дожидаясь, когда достигнет корней дуба.

Опомнившись, Майя радостно закружилась и благодарно и уважительно взглянула на свою волшебную сестру. Подойдя к ней, она потёрлась ухом о бок Насти. Платон же был очень доволен своим достижением.

– Пока ничего необычного не вижу. Всё, как у нас, на Земле, – оглянулся вокруг он. – Зелень, цветы, растения – всё это похоже на те места, куда нас хозяйка вывозила погулять и порезвиться. – Платон имел в виду дачу с садом.

– Мы на Земле, – ответила ему Настя. – Просто реальность другая. Здесь нет людей.

– А куда же они делись? – озадаченно спросил Платон.

– Остались в той, привычной им реальности. Где они царят. Ну, или думают, что царят.

– А кто же здесь?

– Ты невнимательно слушал Корвуса, – поморщилась Настя. – Мы попали в царство животных.

– Животных? – забеспокоилась Майя и огляделась. – Значит, надо быть готовыми ко всему.

– Ну не более, чем в человеческом мире. Хотя осторожность не помешает. Будьте начеку.

В этом Платона с Майей убеждать было не нужно. Абсолютно новый мир, новая реальность – впереди столько незнакомого! А им, домашним, и в той реальности многое было неведомо.

– А, была не была! – махнул хвостом Платон. – Нас трое. Вместе мы – сила!

Настя с улыбкой посмотрела на него. Да, в этой реальности улыбки кошек более заметны!..

– Куда направимся? Вокруг одно поле… Столько травы!.. И маки такие… такие красные!.. – кот принялся их нюхать, затем повалился на спину прямо в цветы и траву и стал перекатываться по ней – из стороны в сторону, – выражая своё удовольствие от окружающего.

Настя взглянула на него, а потом стала всматриваться в горизонт. Затем подняла нос вверх и принюхалась.

– Там, на северо-востоке, я вижу тонкую тёмно-зелёную кромку – кажется, это лес. Во всяком случае, похоже, – сказала, наконец, она. – Отправимся туда.

Поле действительно было прекрасным, а погода была ему под стать: ярко-голубое небо и аккуратные белые, как на детских рисунках, облака. «Интересно, здесь бывают ненастья?» – думал Платон, вдыхая аромат полевых цветов и трав и следуя за Настей. Было слышно стрекотанье кузнечиков, над цветками порхали, усердно работая, разноцветные бабочки. Платон даже немного задержался поиграть с одной из них – бабочкой-белянкой. Та, будто почувствовала, что у кота нет плохих намерений, и откликнулась на его игру. Дразня, она то садилась ему на нос, то на лоб, то легонько щекотала крылышком ухо. Платон чувствовал себя котёнком. Хвост его распушился, щёки надулись, усы затопорщились. Ему стало так хорошо, что он был готов отстать и наиграться вдоволь. Пришлось Насте вернуться за братом и по-матерински подтолкнуть его в зад, чтобы он опомнился и продолжал бег к лесу.

Меж тем тёмно-зелёная полоса всё росла и действительно превратилась в лес. Когда до него оставалось совсем немного, в поле обозначилась узенькая тропинка, по которой продолжали бежать наши коти. Неожиданно справа, из высокой травы, что зеленела по краям дорожки, выкатился пушистый комочек и чуть не сбил с ног бежавшую впереди Настю. Всё же, заметив его за долю секунды до столкновения, чёрная тормознула его передней лапой. По инерции комочек проследовал дальше и упёрся в остановившегося Платона. Теперь коты могли его разглядеть: это был маленький, дымчатый – тёмно-серого окраса – котёнок с совсем тёмным пятном вокруг правого глаза. Кончики лап, как задних, так и передних, тоже были тёмными – как носочки, любим говорить мы. Котёнок мелко дрожал, глаза его были выпучены, а спина выгнулась, и шерсть на ней встала торчком, когда послышался собачий лай. При звуке лая наша тройка тоже насторожилась, и их спины также непроизвольно начали выгибаться.

Пару минут спустя на тропинке появился пёс. Было видно, что он долго гнался за несчастным малышом, так как зверь, вывалив язык из пасти, тяжело дышал. Завидев тройку взрослых кошек, он остановился и угрожающе зарычал. Потом сел и стал сердито лаять, будто пытаясь доказать свою правоту. Дрожащий котёнок жалобно мяукнул и спрятался за Платоном, уткнув свой нос в бок коту.