– Доброе утро. – Осторожно протянул тонкий женский голос. Услышав его, я не шевельнулась, предпочтя притвориться спящей, надеясь, что рано или поздно меня оставят в покое. – Просыпайся. – Чуть громче и настойчивее повторил жалобный голос.

Открыв глаза, я сделала глубокий вдох, мгновенно отдавшийся острой болью в нижних ребрах.

– Ауч.

– А ты забавная. – Незамедлительно отреагировала девушка на изданный мною звук, заметно развеселившись. Я потёрла глаза, повернув голову в сторону, увидев стоящую надо мной Анну. Она с широкой улыбкой смотрела в ответ, что выглядело несколько пугающе, поэтому преодолев боль, держа спину ровно, я сумела сесть, избежав резкой боли. Воспользовавшись освободившимся пространством, Анна присела рядом, вновь уставившись на меня, точно я была частью какой-то персональной развлекательной программы для неё. Живот полоснуло новым приступом боли. Игнорируя подобострастный взгляд безумной девушки, я прощупала карманы в поисках таблеток. Они оказались на кровати, выпав во время сна. Схватив блистер цепкими пальцами, я с грустным вздохом отсчитала две пилюли, оставив на дне одну единственную последнюю таблетку.

– Ты знаешь, что пить так много эти препараты нельзя? – Прищурилась Анна, наклонив голову, читая название на блистере. Глядя на девушку, я убрала пачку в карман, закинув обе пилюли в рот, проглотив их, почувствовав горький привкус, который исчез через пару секунд.

– Я не могу без них. – Коротко объяснила я, разглядывая костюм девушки, немного сгорбившись, не сумев безболезненно вдохнуть.

– Почему? – Искренне удивившись, Анна отзеркалила мою позу, словно пытаясь понять самостоятельно. Она выглядела безобидно, точно маленький ребенок, который только что попал в большой мир, задавая вопросы обо всем, что видел. На её лице был грим: выбеленное лицо, нанесенный в тон кожи Реджинальда, подведенные глаза и брови и ярко-красные губы. Она могла бы затеряться среди прочих последователей Реджинальда, если бы не её распахнутые глаза со слегка безумным взглядом и постоянная взвинченность, которой были лишены солдаты Бруно. Девушка молча подперла подбородок рукой в ожидании ответа. Я рассмотрела её костюм, по-видимому, состоящий из одних лишь блестящих пайеток: пёстрый лиф-корсет и разноцветные шорты. Ранее Анна на постоянной основе носила обычные джемпера и брюки, чуть реже – юбки, и теперь было необычно наблюдать её в новом смелом амплуа, где казалось, совершенно не осталось места для скучных и блёклых вещей. Девушка начала болтать ногой, и я опустила взгляд на её обувь – блестящие туфли на высоком каблуке с ремешком на щиколотке, выглядящие не очень удобно для постоянного передвижения по лестницам четырехэтажного здания, где мы находились, но очень эффектные и подходящие новому образу. – Почему ты не можешь без своих таблеток? – Вновь повторила вопрос Анна, на этот раз уточнив. Я слабо улыбнулась вымученной улыбкой, вспомнив, как Реджинальд раздражался односложным вопросам, прося формулировать их точнее.

– Мне больно. – Показалось, что этого ответа было достаточно, но девушка лишь нахмурилась, опустив взгляд на мой живот.

– Это из-за сломанного ребра?

– С чего ты взяла, что оно сломано? – Я прикоснулась к ушибленным местам, игнорируя новый приступ боли, который стал чуть приглушеннее под действием таблеток. Анна молча пожала плечами, с беззаботной улыбкой наблюдая за моими руками. Недоверяюще поглядывая на девушку, я начала ощупывать ребра сквозь ткань водолазки. Кости оказались на местах. Девушка явно ошибалась, и я немного расслабилась, повторно проверив, убедившись, что ребра не выпирали, оставаясь там, где они должны были находиться.

Неожиданно Анна подпрыгнула на месте, издав какой-то восторженный звук, и вскочила с кровати, слегка задев локтём. Прикосновение отдалось резкой сильной болью, от которой я тут же согнулась пополам, прижав обе руки к ушибленным местам, скривившись и стиснув губы до онемения.

– У меня есть идея. – Не обращая на меня никакого внимания, радостно воскликнула девушка, убегая к выходу. – Тебе понравится, я обещаю!

Вприпрыжку она выбежала из комнаты, которую я мысленно уже успела окрестить своим временным убежищем. Я следом вскочила на ноги, стремительно подорвавшись к двери, хватаясь за деревянный косяк, чтобы не упасть.

– Стой, ты куда? – Выглянула в коридор, наблюдая за уходящей Анной. Она даже не повернула голову и проворно сбежала по лестнице вниз, громко ударяя каблуками по деревянным половицам ступенек. Я вздохнула, подумав, что девушка была сама себе на уме.

Вернувшись обратно в комнату, я увидела ранее незамеченный предмет. Насколько Анна была сумасшедшей, настолько она была и самой разумной из всех, кого я встречала. На кровати аккуратной стопкой лежал комплект свежей одежды, явно предназначенный для меня. Мысленно поблагодарив девушку за заботу, я подошла ближе и взяла вещи в руки. Одежда не была моей, по стилю напоминая скорее прежний стиль одежды самой Анны: коричневая кожаная куртка, чёрные брюки, тонкая летняя бордовая водолазка. Это были цвета прежней Анны, и теперь они стали моими на некоторое время.

Переодевшись в свежие вещи, я оставила свои, сложив их в такую же аккуратную стопку, положив рядом с кожаной курткой, не решившись её надевать. Меня всегда больше привлекали пиджаки и костюмы и их сдержанный, немного строгий торжественный вид, который всегда можно было разнообразить, выбрав яркий цвет ткани.

Выбравшись из комнаты, я стала озираться по сторонам, крадущимся шагом направившись туда, куда так недавно убежала Анна. В коридоре никого не оказалось. Дом, который совершенно не был похож на музей, если бы не многочисленные пометки и справки на висящих картинах на стенах и стоящих предметах мебели, мог показаться совсем пустым, но до слуха доносились приглушенные шаги с первых этажей, едва различимые голоса и какие-то другие посторонние звуки. Коридор заканчивался закрытыми дверями и лестницей, ведущей вверх и вниз. Голоса звучали откуда-то снизу, поэтому, положив руку на перила, я стала медленно спускаться. Преодолев второй этаж, а затем и первый, я, оглядевшись по сторонам и никого не обнаружив, ступила на ступеньки лестницы, ведущие в подвал, откуда доносились приглушенные голоса. Они затихли, как только я ступила на последнюю ступень.

То, что это был необычный дом, я поняла ранее, но пустое небольшое подвальное помещение с голыми кирпичными стенами в кровавых разводах ввело в смятение на несколько долгих секунд. Я словно очутилась на съёмочной площадке плохого, но очень правдоподобного фильма ужасов. Вдоль левой стены стояли двое человек, одетых в серую униформу, точно работники какого-то специального подразделения секретного учреждения, но по их несмелым взглядам в мою сторону, я поняла, что они были лишь обычными последователями Реджинальда, его рабочей силой, которую всегда можно было пустить в расход и не пожалеть об этом. На эту жестокую мысль меня натолкнули пятна крови на стене, которые отмывали фанатики, продолжая бросать осторожные взгляды. Они молчали, выполняя рутинную работу, а я не стала задавать бессмысленные вопросы, подумав, что в любом случае они не смогут найти на них нужные мне ответы. У противоположной от меня стены нашлась неприметная решёточная дверь, которую я не увидела в первую минуту пребывания в подвале. Она была закрыта, но я всё равно двинулась к ней, рассматривая ближе. Сквозь прутья решетки был виден пустой коридор и очередная лестница. Сверху лил теплый, приятный свет. Я различила едва уловимый тонкий голос Анны, доносящийся откуда-то сверху. Девушка напевала весёлую мелодию, становясь тише, удаляясь. Подёргав решётку, которая осталась на прежнем месте, я обратила внимание на фанатиков, съежившихся от громких звуков дребезжания железных прутьев, разрезавших умиротворенную тишину. Уловив на себе их трусливо-разозленные взгляды, я вернулась к лестнице, решив убраться подальше от неприятного места и подняться на самый верхний, четвёртый этаж.