– Анна готовит лучше. – Я вспомнила, как однажды девушка разговорилась, зачем-то поделившись со мной, чем питался Чарльз Оделл, прежде чем стать Реджинальдом Бруно.

– Несомненно. – Кивнул он, дёрнув бровью в удивлении, и повернулся к мужчинам. Я сощурилась, не отрывая от него взгляда, раздумывая, к чему было его едкое замечание, и аккуратно поставила пустой бокал на стол. – Господа, полагаю, вам пора. – Уверенно и настойчиво обратился Реджинальд. Я повернула голову, взглянув на спокойного Элиота, который с едва заметным разочарованием смотрел на меня, и встревоженного Людовика, вновь дёрнувшегося, на этот раз сумевшего освободиться.

– Всё в порядке. Увидимся позже. – Выпалила я, глядя на Вандельштайна. Мне показалось, что это было лучшее возможное разрешение ситуации. Краем глаза я заметила, как солдат Реджинальда, стоящий рядом с Людовиком, с какой-то боевой готовностью отвел руку за спину. Лоуренс кивнул, неспешно двинувшись к выходу. Он оглянулся, затормозив, заметив, что Людовик не сдвинулся с места.

– Найдете выход сами или вам помочь? – Снисходительно поинтересовался Реджинальд из вежливости, махнув своим последователям, которые едва подтолкнули Вандельштайна. Последний, в свою очередь, громко выдохнул, разозлившись. Он пошёл за Элиотом, прихрамывая, но в какой-то момент развернулся, шагнув к Реджинальду, не сводя с него глаз.

– Если ты…

– Судя по тону вашего голоса, мистер Вандельштайн, вы намерены угрожать мне. – Спокойно перебил Бруно, вздёрнув подбородком. – Но позвольте, я проясню некоторые детали. – Он едва улыбнулся, глядя на Людовика. – Софи, ты боишься меня?

Услышав вопрос, я нахмурилась, окинув каждого из присутствующих недоуменным взглядом, пытаясь понять, был ли этот вопрос шуткой.

– Нет. – Откликнулась спустя пару секунд, когда поняла, что от меня всё же ожидали ответ.

– Чувствуешь ли ты угрозу, исходящую от меня в свой адрес?

– Нет. К чему весь этот цирк, Реджинальд? – Я вопросительно посмотрела на него, начиная раздражаться.

– Какая же ты нетерпеливая, я уже отвык. – Он перевёл взгляд на меня, едва приподняв уголки губ вверх. Я удержалась от желания напомнить ему, что в нетерпеливости Азери Мирза обвинял как раз его, а не меня. – Хочешь ли ты, чтобы я ушёл?

– Да.

– Видите? Мы прекрасно ладим. – Не обратив внимания на мой ответ, Реджинальд высокомерно посмотрел на Людовика. Я переглянулась с Вандельштайном. Он встревоженно вглядывался в мои глаза, после чего он коротко кивнул, поджав губы, и развернулся, молча захромав к выходу.

Элиот, всё это время стоявший в проеме дверей, вновь недоверчиво уставился на меня. Я проводила его взглядом, подумав, что Людовику всё же не показалось. С Лоуренсом было что-то не так.

Вслед за мужчинами вышли и последователи Реджинальда, и лишь когда они развернулись ко мне спиной, я заметила закрепленные на поясе автоматы. Из груди вырвался испуганный вздох, когда я поняла, что не зря беспокоилась о накалившейся обстановке. Реджинальд действительно контролировал всю ситуацию и, случись непредвиденная деталь в виде выстрела или удара со стороны нашей троицы, он бы обязательно остановил нас лишь одним жестом, отдав приказ своим солдатам.

– Так, зачем ты явился? – Повернулась к нему, раздражённая его превосходством во многих аспектах. – Азери чётко дал понять, что наши пути расходятся. – Сделала шаг в сторону, не желая близко находиться с Реджинальдом, волнуясь, что не смогу сдержаться от желания ударить его. Руки так и сжимались в кулаки, напоминая о том, как легко Бруно обезоружил меня, выхватив столовый нож.

– Азери Мирза может ошибаться. – Реджинальд не смотрел в глаза, следя за моим передвижением, оставаясь на месте. – Не отрицаю, он дал мне довольно хорошие советы, но это не значит, что я буду слепо им следовать.

– А я предпочту ему поверить. – Скоро произнесла я, остановившись напротив, где недавно стоял Людовик. – Я вышла из твоего плана и не намерена возвращаться.

Реджинальд смерил меня холодным взглядом, от которого пробежал ощутимый холодок по коже. Казалось, что он вот-вот взорвется, сделав что-то ужасное, но вместо этого он хмыкнул, неожиданно быстро успокоившись, и потянулся к бутылке вина.

– Сейчас ты разрушаешь мои точно составленные планы. – Сдержанно произнёс он сквозь зубы, наливая алую жидкость в бокал. – Я выверял всё до мелочи, поэтому ты не можешь ниоткуда выйти. – Он подчеркнул последнее слово, скривившись. – Ты не разрушишь то, что я создавал так долго. – Уверенно заключил Бруно, отсалютовав бокалом, заставив меня неожиданно задуматься.

– Так говоришь, будто план по разрушению Блэкхоулла не единственный. – Я нахмурилась, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Верно. Это так. – Он улыбнулся, кивнув, сделав глоток вина. – Я расскажу тебе обо всех своих планах, если ты захочешь. – Он неторопливо обошёл стол, осознавая свое владение ситуацией, изящно придерживая бокал одной рукой. Я молча следила за его приближением. – Идём. – Бруно остановился, настойчиво протянув свободную руку ладонью вверх. Я покосилась на неё, после чего перевела взгляд на его лицо, всматриваясь в спокойные, уверенные, по-прежнему ничего не выражающие, глаза.

– Жаль, что ты не понял это с первого раза. Я вышла из твоего плана.

– Прискорбно это слышать. – С готовностью ответил Реджинальд, заранее зная ответ, нисколько не удивившись отказу. – Но ты изменишь свое решение. – Он улыбнулся одними уголками губ, слегка сощурившись. – Я зайду в следующий раз. – Отсалютовал бокалом, качнув головой, после чего аккуратно обошел меня, не спеша направившись к выходу.

На фоне тихо звучал включённый телевизор: шла старая мелодрама, актеры которой сильно переигрывали, рыдая взахлеб, ссорясь и быстро мирясь. Я не смотрела в экран, полностью погруженная в пространство перед собой, иногда улавливая отдельные отрывки фраз героев кино.

Реджинальд сорвал встречу с Элиотом и Людовиком, и теперь оставалось только гадать, сделал он это намеренно или всё же случайно. После его ухода в поместье вновь установилась тишина, нарушаемая впоследствии лишь звуками телевизора. Бруно покинул частное владение, захлопнув за собой дверь, оставив вслед ураган невысказанных эмоций, в которых я пыталась разобраться. Он сильно изменился внешне с момента встречи в здании городских часов и стал походить на какого-то театрального актера, который нуждался в дополнительном лёгком макияже бровей для лучшего высказывания эмоций. К этому фактору подключались изменения, коснувшие его изнутри. Если ранее от Реджинальда исходили волны спокойной уверенности и надменности, то теперь к этому добавлялась едва различимая нота безумия, которая проявлялась каждый раз, когда он издавал смешок или расплывался в улыбке.

– Не улыбайся так, Фрэнк. Ты смущаешь меня!

Отвлекшись на реплику героини из чёрно-белого фильма, я моргнула, посмотрев в экран телевизора. Девушка прижала руки к груди, громко и томно вздохнув, в очередной раз переигрывая. В кадре появился улыбающийся мужчина, с распростертыми объятиями приближаясь к героине. Я вновь уставилась в пространство, задумавшись.

Братья Бруно были близнецами. Возможно, встретив их пару лет назад, когда Роджер ещё не связался с Карлом Байроном, а Реджинальд не получил дозу отравляющей сыворотки, я бы не смогла различить их внешне. Теперь же, мало того, что Роджер был мёртв, Реджинальд вовсе перестал походить на человека. Все его движения казались хищными, напоминающими животные, нежели человеческие. Его улыбка, так редко вызываемая раньше, теперь чаще мелькала на губах. Улыбка Реджинальда мало походила на улыбку брата. Она была холодной, не такой агрессивной и широкой, но при этом выходила в разы пугающей, чем у Роджера.

– Пожертвовать всем ради любви – прекрасно, но ты пугаешь меня, Лили. Что на это скажет твой жених?

Посмотрев на экран, я улыбнулась. Герои прижимались друг к другу, точно пытаясь воссоздать в своих позах одну из картин Густава Климта. Я в очередной раз вздохнула, глядя на плачевную актёрскую игру. В кадр ворвался совсем молодой мужчина, достав из кармана крошечный револьвер, нацелив его на парочку. Лицо героини вытянулось в ужасе. Я немного убавила громкость телевизора, не желая вслушиваться в их бессмысленные диалоги, глядя на забавные потуги актрисы выдавить из себя эмоции страха, и вновь задумалась.