– Га-га! – улыбается Бруныч. – Всё нормально! К вечеру выяснилось, что предположение о дизентерии не подтвердилось. Просто этот толстяра объелся халявного масла.

– Курсант, ко мне! – появляется дежурный офицер с повязкой на рукаве. – Да, это я к вам обращаюсь, курсант в панаме.

– Товарищ майор, это не панама, это у меня пилотка такая. – Бруныч пытается быть серьёзным, но у него это, как всегда, получается плохо.

– Пилотка? – офицер поджимает губы. – Ваша задача, товарищ курсант, не смешить противника, а уничтожать его всеми возможными способами.

– Коптёрщик такую выдал. Других, говорит, не осталось.

– Идите к старшине и получите нормальный головной убор. Объясните, что если такового не найдётся, то я сам приду к нему на склад и будем искать вместе. А эту… (далее нецензурно) что у вас на ушах, я выдам ему и объявлю на вечернем построении, что теперь у него такая форма одежды. Исполнять бегом!

– Есть исполнять! – Бруныч разворачивается и уходит.

Достаю фотографию. Слово «люблю» немного подправлено. Но что это я придираюсь к таким мелочам?

Если наш взводный с утра пропускал стаканчик, то занятия в учебных классах, как правило, отменялись. Пошептавшись с преподавателями, он грузил нас на ГТТ* и отвозил на числящийся за ним объект – недостроенную танкодромную вышку.

Там капитан (фамилия у него была в каком-то смысле военная – Битый) разделял наш взвод на три отделения: первое – грибники, второе – ягодники и третье, самое многочисленное, – строители.

Отделение строителей комплектовалось преимущественно из проштрафившихся курсантов. В обязанность их входило, дружно летая по этажам с вёдрами, раствором и кирпичами, достраивать вышку. По окончании рабочего дня все они были усталые, перепачканные и злые.

Собирателей грибов и ягод капитан инструктировал отдельно. При этом он часто ссылался на выдержки из государственной военной доктрины:

– Курсанты! Кто мне скажет, в чём заключается ваша основная задача? Что? Продержаться на поле боя десять минут? Ответ неверный. Я говорю о задаче в глобальном масштабе. Не знаете? Сейчас поясню. Естественно, не под запись.

_____________________________________________________________________________

* ГТТ – гусеничный транспортёр-тягач.

Информация секретная. Запоминайте! Первая и главная задача советского воина – это укрепление обороноспособности нашей страны. Способов укрепления множество, и все их перечислять мы не станем. Отметим лишь то, что касается непосредственно вас. Здесь и сейчас, собирая для своего командира грибы и ягоды, вы укрепляете его материальную базу. По-армейски это называется тыл! Соответственно, боеспособность вашего командира что?.. Правильно! – возрастает! Далее наступает цепная реакция – боеспособность одного офицера повышает боеспособность части, в которой он служит. Боеспособность части влечёт за собой, как минимум, усиление боевой мощи дивизии, ну а дальше и армии в целом! Надеюсь, вопросы, даже если у вас они возникали, с этой минуты снимаются окончательно. Азимут направления: северо-северо-запад, главный ориентир – урочище Комариное. Предупреждаю первый и последний раз – курсанты, недобравшие норму лесных даров, неотвратимо пополнят ряды строителей танкодромной вышки. Отделение, смирно! Слушай приказ – с настоящего времени до обеда, то есть до двенадцати ноль-ноль вам надлежит собрать установленную норму грибов и ягод! Вольно! Приступить к выполнению!

– Есть приступить к выполнению! – разобрав корзины, курсанты поодиночке и группами разбредаются по лесу.

Узнав о том, что курсант Валентик прибыл на сборы с чемоданом рыболовных снастей, комвзвода выделил его в отдельную группу, состоящую, собственно, из одного человека. С этого дня Валентик на озерке, расположенном близ танкодромной вышки, удил для офицерской ухи окуней.

– В случае отсутствия результата будете утоплены вместе со своим чемоданом, как дезертир! – пряча улыбку, инструктировал рыбака Битый.

Результат не заставлял себя ждать. Окушки ловились. Валентик сиял. Да и как же тут не сиять, если вместо возни с раствором и кирпичами с удочкой в руках отдыхаешь на озере?

– Ну-ну… – с внимательностью хищников наблюдали за счастливчиком с танкодромной вышки строители.

Через пару дней они попросили Валентика помочь со сварочными работами. Защитная маска при этом почему-то не предусматривалась. Через час, нахватавшись «зайчиков», Валентик был слеп, как крот.

С опухшими и слезящимися глазами его уложили на травку, а по приезду в лагерь заботливо отвели в лазарет – специальную, отстоящую отдельно от других, палатку. Кто-то метнулся на кухню и вырезал из сырой картофелины две шайбы, пристроив их ему на глаза навроде пенсне, мол, непременно поможет.

И самое бы время теперь его пожалеть, но в голосах за пологом палатки слышалось совершенно другое: «отсидеться на озере думал… ага, самый хитрый… рыбачок попался на крючок… ха-ха, перекушал рыбки», и далее в том же духе.

Валентик поправлял на глазах картофельное пенсне и шёпотом матерился.

Историй, связанных с пристрастием Андрея к рыбалке, довольно много, но самая примечательная, пожалуй, случилась с ним на втором ещё курсе, и не без нашего с Витькой участия.

Брунычу, имевшему необъяснимое влияние на молодую преподавательницу Наталью Гришину, не составило особого труда уговорить её набрать на печатной машинке объявление следующего содержания: «Такого-то, там-то, во столько-то состоится первенство университета по подлёдному лову. Приз за первое место – шарабан рыболова, за второе – удочка и так далее. По всем организационным вопросам обращаться на кафедру физики твёрдого тела к Ивановкеру И.М.»

Доцент Ивановкер И.М. отличался непредсказуемостью характера. Заменяя нашего штатного преподавателя, он оставил о себе впечатление самое экстравагантное. Считается, что гениям из области физики это свойственно (вспомним Эйнштейна). Не исключено, что доцент Ивановкер И.М. числил себя в том же разряде.

Объявление Бруныч «прикнопил» к доске расписаний, а я, как будто бы невзначай, подтолкнул к нему Андрея. Прочитав, тот изобразил вдохновенный восторг и умчался на кафедру физики твёрдого тела.

Вечером, выслушав наше признание о розыгрыше, он поведал нам следующее:

– Розыгрыш? Хм… Побольше бы таких розыгрышей! Ивановкер оказался на месте и поначалу слушал меня рассеяно. Когда же я заметил, что шарабан рыболова почти у меня в кармане, заметно напрягся. «В кармане… шарабан?..» – переспросил он. «Ну да, – говорю, – с высокой степенью вероятности, так как я давно уже знаю, чем смачивать наживку для лучшего приманивания рыбы». «Приманивание, говорите… так-так… – доцент наконец сфокусировал на меня зрение и внимательно осмотрел с головы до ног. – А позвольте поинтересоваться у вас, молодой человек, на чём вы сюда приплыли? Полагаю, на льдине?» – «Нет, – говорю. – Зачем вы так странно шутите. Дело в том, что на первом этаже висит объявление – первенство университета по подлёдному лову… приз – шарабан. И там, между прочим, написано чёрным по белому – обращаться на кафедру физики твёрдого тела, к доценту Ивановкеру. В свою очередь полагаю, что Ивановкер – это именно вы?» – «Правильно полагаете! – нервно сглотнул доцент. Потом вдруг расхохотался и говорит: – Давайте вашу зачётку!» Зачётка у меня оказалась с собой, и я её выложил перед ним на стол. «Кто у вас преподаватель по физике?» – спрашивает. «Блатков, – говорю, – преподаватель». А сам ещё никак не пойму, куда он клонит. «Это хорошо, что Блатков, – говорит. – Надеюсь, он меня поймёт». Рисует «зачёт» и расписывается. «Спасибо, конечно, – говорю, – но что это значит?» Он смотрит куда-то мимо меня и улыбается странной улыбкой: «А значит это то, что ко мне заходил шарабан, и я ему всё зачёл…»

Неудачный получился розыгрыш.

Напросились с Брунычем в отделение грибников. А всё для того, чтоб увидеть своими глазами дачу Маннергейма. От урочища Комариного она относительно недалеко, и нам уже объяснили, в каком направлении нужно двигаться.