НА лестнице их ждал ПОМОЩНИК. — Вы заглядывали в столовую, шериф?

  — Нет, что мы получили?

  — Давай, посмотри, — сказал депутат. Он пошел обратно через маленькую кухню, затем через боковую арку в столовую. Две сотни полуавтоматических винтовок были сложены у стен. Сто пятьдесят пистолетов, блестевших от WD-40, были вставлены в картонные коробки на полу.

  Лукас присвистнул. «Ограбление оружейного магазина. В пригородах вокруг городов.

  «Хороший материал», — сказал Бенето, присев на корточки, чтобы посмотреть на длинные пушки. «Это все вещи из оружейного магазина». Springfield M-1, Ruger Mini-14 и Mini-30, три странных вида Navy Arms, куча Marlins, пара элегантных Brownings, экзотический Heckler и Koch SR9.

  Бенето взял H&K и посмотрел на него. — Держу пари, это револьвер за полторы тысячи долларов, — сказал он, целясь из окна в кофейную банку «Фолджерс» во дворе.

  — Что за история с женщиной там наверху? — спросил Коннелл.

  «Элли Рэй? Она и ее муж держат лучшую закусочную в городе. Скорее, она управляет им, а он готовит. Отличный повар, но когда у него депрессия, он пьет. Если они расстанутся, он крепко напьется, а она бросит, и на этом закусочная закончится.

  — О, — сказал Коннелл. Она посмотрела на него, чтобы убедиться, что он шутит.

  — Эй, это большое дело, — защищаясь, сказал Бенето. — Их всего две, а другая — жироуловитель.

  Джо Хиллерод был очень похож на своего брата, с такими же грубыми немецкими чертами лица. — У меня в кошельке полторы тысячи баксов наличными, и мне нужны свидетели. Я не хочу, чтобы деньги уходили, — угрюмо сказал он.

  Элли Рэй сказала: «Я свидетель».

  — Заткнись, Элли Рей, — сказал Бенето. — Какого черта ты вообще здесь делаешь?

  — Я люблю его, — сказала она. «Я не могу с собой поделать».

  Депутат помог толстяку войти в комнату. Вся его голова, плечи и руки были в крови из окна, и он волочил одну ногу.

  «Тупой кролик спрыгнул с крыши», — сказал депутат. — После того, как он выбил окно.

  — Он смывает дерьмо наверх, — сказал Лукас. Тупой кролик? Парень похож на мастодонта. — Но он накопал немного на сиденье унитаза.

  «Проверьте это», — сказал Бенето одному из заместителей.

  Коннелл убрала ее пистолет, и теперь она подошла к Хиллероду сзади и потянула его за руку, обездвиженную наручниками.

  — Какого хрена? — сказал Хиллерод, пытаясь повернуться, чтобы посмотреть, что она делает.

  "Видеть?"

  Лукас посмотрел. Хиллерод держал 666 на перепонке между большим и указательным пальцами. "Да."

  Женщина, которая сидела на раскладном диване, наблюдала за Коннеллом, рассматривая его волосы длиной в дюйм. «Я подверглась сексуальному насилию», — сказала она наконец. «От копов».

  Коннелл сказал: «Да?»

  Лукас поднимался по лестнице, и Коннелл поспешил за ним. В спальне ветхая водяная кровать была придвинута к одной стене, с тумбочкой и лампой с одной стороны и комодом к стене у изножья кровати. Журналы и газеты были разбросаны по комнате. Гладильная доска стояла в углу, утопая в мятой одежде, утюг лежал на боку на остром конце доски.

  Длинный складной нож с оленьей рукоятью валялся в куче хлама на комоде. Коннелл наклонился рядом с ним, осторожно, не касаясь его, посмотрел на него и сказал: «Черт возьми, Дэвенпорт. Вскрытие показало, что это именно такой нож. Лезвие в самый раз.

  Она взяла коробок спичек и использовала его, чтобы вращать нож. В ее голосе росло волнение. «В петле, или как вы там это называете, есть какая-то гадость, там, где она складывается; это может быть кровь».

  — Но посмотри на сигареты, — сказал Лукас.

  На тумбочке стояла пачка «Мальборо». Верблюда в доме не было.

  17

  Хиллеродцы позвонили юристу из Дулута по имени Аарон Капелла. Адвокат прибыл в полдень на пыльном «форде-эскорте», поговорил с окружным прокурором, а затем со своими клиентами. Лукас отправился в местное отделение неотложной помощи, ему наложили четыре шва на кожу головы, а затем он встретился с Коннеллом за поздним обедом. После этого они болтались в офисе Beneteau или бродили по зданию суда, ожидая, пока Капелла закончит с Hillerods.

  Криминалисты позвонили со свалки и сказали, что нашли три полукилограммовых мешка кокаина за фальшпанелью в ванной на свалке. Бенето был более чем доволен: его показывали по телевидению с каждой из станций Duluth-Superior.

  «Я добьюсь переизбрания своей задницы, Дэвенпорт», — сказал он Лукасу.

  — Я пришлю вам счет, — сказал Лукас.

  Они разговаривали в его кабинете и увидели Коннелла, идущего по дорожке снаружи. Она была в кофейне и носила с собой фарфоровую чашку.

  — Красивая женщина, — сказал Бенето, не сводя с нее глаз. «Мне нравится, как она сует свое лицо в неприятности. Если вы не возражаете, что я спрошу, вы двое. . . что-то происходит?

  Лукас покачал головой. "Нет."

  "Хм. Она с кем-нибудь еще?

  — Насколько я знаю, нет, — сказал Лукас. Он начал что-то говорить о ее болезни, помедлил.

  «Я имею в виду, что она не лесбиянка или что-то в этом роде», — сказал Бенето.