— Боб Грив, Миган Коннелл, — сказал Лукас.

  — Да, мы вроде как встречались, — сказал Грив. "Несколько недель назад."

  Небольшое напряжение там. Лукас взял со стола файл Коннелла и передал его Гриву. «Миган и я идем в книжные магазины. Прочтите файл. Поговорим завтра утром».

  "Сколько времени?"

  — Не слишком рано, — сказал Лукас. — Как насчет здесь, в одиннадцать часов?

  — А как насчет моего дела? — спросил Грив.

  — Поговорим завтра, — сказал Лукас.

  Когда Лукас и Коннелл вышли из здания, Коннелл сказал: «Грив — придурок. У него голливудская щетина и костюмы полиции Майами , но он не смог найти свою обувь в чертовом шкафу».

  Лукас раздраженно покачал головой. «Сделай ему немного слабину. Ты плохо его знаешь.

  — Некоторые люди — открытая книга, — фыркнул Коннелл. — Он чертов комик.

  КОННЕЛ ПРОДОЛЖАЛ раздражать его; их стили были разными. Лукас любил погрузиться в разговор, немного поболтать, вспомнить общих друзей. Коннелл был следователем: только факты, сэр.

  Не то чтобы это имело большое значение. Никто в полудюжине книжных магазинов в центре города не знал Ваннемейкера. Они почувствовали ее вкус в пригородном «Смартбуке». «Раньше она приходила на чтения», — сказал владелец магазина. Он прикусил губу, глядя на фотографию. «Она не покупала много, но у нас были эти вина и сыры для авторов, проезжающих через город, и она появлялась, может быть, в половине случаев. Может быть, даже больше».

  – У вас были чтения в прошлую пятницу?

  — Нет, но были.

  "Где?"

  — Черт, я не знаю. Он вскинул руки. «Чертовы авторы как тараканы. Их сотни. Где-то всегда есть показания. Особенно в конце недели».

  — Как узнать, где?

  «Позвоните в Звездное Племя. Там был бы кто-нибудь, кто мог бы сказать вам.

  ЛУКАС ЗВОНИЛ С углового телефона, другой номер из памяти. — Я подумал, не позвонишь ли ты. Голос женщины был тише. — Ты поднимаешь свою сеть?

  «Я делаю это сейчас. Там много дыр».

  «Я в деле».

  "Спасибо, я ценю это. Как насчет чтения?

  «В «Испуганном журавле» были стихи, что-то под названием «Женщина прерий» в «Святом» — не знаю, как я пропустил это, «Гиностик» в издательстве «Дикая лилия» и «Столп мужественности» в «Кросби». Столп Мужественности был исключительно мужской ночью. Если бы вы позвонили на прошлой неделе, я, вероятно, смог бы вас принять.

  — Слишком поздно, — сказал Лукас. «У меня сломался барабан».

  "Штопать. У тебя тоже был хороший барабан.

  — Ага, спасибо, Ширлин. Коннеллу: «Мы можем вычеркнуть Crosby’s из списка».

  ВЛАДЕЛЕЦ «Испуганного журавля» ухмыльнулся Лукасу и сказал: . . Как дела, Лукас? Они обменялись рукопожатием, и владелец магазина кивнул Коннеллу, который смотрел на него, как змея на птицу.

  — Неплохо, Нед, — сказал Лукас. — Как старушка?

  Брови Неда поползли вверх. «Опять беременна. Ты просто машешь ей, и она беременна».

  «Все беременны. Я должен друг, я только что услышал, что его жена беременна. Сколько это для вас? Шесть?"

  "Семь . . . что творится?"

  Коннелл, который с нетерпением слушал болтовню, сунул ему фотографии. — Эта женщина была здесь в пятницу вечером?

  Лукас, мягче, сказал: — Мы пытаемся отследить последние дни женщины, убитой на прошлой неделе. Мы подумали, что она могла быть на ваших поэтических чтениях.

  Нед просмотрел фотографии. — Да, я знаю ее. Гарриет что-то, да? Я не думаю, что она была здесь. Там было около двадцати человек, но я не думаю, что она была с ними».

  — Но ты видишь ее поблизости?

  "Да. Она полуобычная. Я видел телепрограммы на Nooner. Я подумал, что это может быть она.

  — Поспрашивай, а?

  "Конечно."

  — Что такое Нунер ? — спросил Коннелл.

  — Новые полуденные новости TV3, — сказал Нед. — Но я не видел ее в пятницу. Впрочем, я не удивлюсь, если она будет где-то еще.

  — Спасибо, Нед.

  "Конечно. И заходи. Я доработал раздел поэзии.

  Вернувшись на улицу, Коннелл спросил: «У тебя много друзей в книжных магазинах?»

  — Несколько, — сказал Лукас. «Нед имел обыкновение торговать травой. Я опирался на него, и он ушел».