Короче, советские люди приняли к сведению, что теперь в США появилась атомная бомба, которая обладает большой разрушительной силой, и на этом все. Никто даже не подумал, что именно эта сила может быть направлена против Советского Союза, ведь США и СССР союзники и отношения у них пока замечательные. И мало кто догадывался, что трещина неприязни уже прошла через эти отношения, слишком много противоречий стало накапливаться между недавними союзниками.

— Ну что, пора запускать твой проект в производство? — Это я по поводу конструкции стиральной машинки, проектирование которой поручил молодому конструктору.

Поручить-то поручил, но контролировать его работу пришлось довольно плотно, так как, несмотря на простоту конструкции надо было еще учитывать ее технологичность и безопасность. Для этого времени класс защиты от поражения электрическим током — тайна за семью печатями, есть только общие правила для электриков. Да и центрифуга тоже очень опасное, в смысле получения серьезных травм, устройство, несмотря на все предостережения в инструкции. А все потому, что люди не дают себе труда подождать, когда она полностью остановится, стремятся рукой ее притормозить для ускорения процесса. С этим желанием и надо было что-то делать… вот и сделали, реверсный режим торможения и электронный замок на крышку центрифуги. Теперь даже самая отчаянная домохозяйка не сможет засунуть руку в работающую центрифугу.

Кстати, насчет стирального порошка, ни в сорок пятом, ни в ближайшее время он производиться в СССР не будет, только в 1953 году его производство будет налажено на Казанском химическом комбинате. А до этого пользовались хозяйственным мылом, для получения мыльной воды перетирали его на обычной кухонной терке или резали ножом на тонкие пластики. Интересно, что хозяйственное мыло в СССР пока в дефиците, может под это дело и протолкнуть производство стирального порошка: сода в СССР производится в больших количествах, силикат натрия — не вопрос, так же как и сульфат натрия. Осталось только руки приложить, ну а там, когда народ распробует, уже и другая рецептура будет востребована.

О том чтобы сделать на производстве что-то инициативным порядком не могло быть и речи, поэтому пришлось включиться в программу наркомата по проектированию товаров народного потребления, хотя, честно говоря, никто ее всерьез не воспринимал. Мало ли кто и чего там спроектировал, тут главное найти завод, который возьмется за реализацию проекта, а вот тут были проблемы, между КБ и производством всегда существовала большая пропасть. Конструкторы КБ редко когда учитывали технологичность изделия и производственники им отвечали тем же, внося свои изменения в проект, которые зачастую сводили на нет усилия разработчиков. Поэтому дирекция заводов, как правило, редко когда бралась за реализацию идей со стороны, больше надеялись на своих инженеров, они хоть и не хватали звезд с неба, но зато были рядом, под рукой и всегда были готовы учитывать трудности производства. Так что вроде бы программа производства гражданских товаров у наркомата и была, но вот исполнять ее они не торопились, ибо за выполнение плана по основной продукции спрашивали серьезно, а за срыв планов по гражданской максимум выговор. Но в нашем случае никаких особых усилий от наркомата не требовалось, требовалось всего лишь дать разрешение на изготовление нескольких рабочих образцов, и оно было получено чуть ли не в день подачи заявки, ибо никаких согласований служб не потребовало. Вот и замечательно.

Первые образцы стиральных машин были собраны в мастерской при сборочном цехе, к концу октября, где-то с неделю их испытывали на прочность, а потом отправили… на художественную выставку, которая должна была проводиться в Москве с ноября 1945 года. Какое отношение стиральные машины могут иметь к искусству, для меня так и осталось тайной. Но своего я добился, экспериментальные образцы были признаны перспективными и прошел слух, что ими заинтересовался наркомат путей сообщения, опять же какой у них в этом интерес — тайна покрытая мраком, наверное, это связано с перепрофилированием заводов на гражданскую продукцию, которая уже шла полным ходом. Теперь остается ждать, когда наше изделие появится в магазинах. О том, чтобы выкупить одну стиральную машину домой, не могло быть и речи, просто не существовало такой возможности, товар можно было приобрести только через торговую сеть, по установленным государственным ценам. Так что железное корыто и терка для белья остались у нас единственным инструментом облегчающим стирку.

И под конец, нашему молодому конструктору обломилась не хилая премия, что по этим временам оказалось неожиданным. Теперь он ходил гоголем и свысока смотрел на тех, кто еще вчера над ним насмехался, даже был полон решимости продолжать работы по модернизации стиральных машин, видите ли, у него появились какие-то мысли по дальнейшему совершенствованию изделий, но нет, пришлось его обломать, хорошего помаленьку, у нас сейчас другие задачи.

Кремль. Кабинет Сталина. 15 ноября 1945 года. Присутствуют Сталин, Берия, Маленков.

— Ну что, товарищ Маленков, оказывается не так уж и хороши немецкие ракеты, треть вообще со старта не ушла, — подвел итог Сталин после доклада генерала Серова, — или в этом ты видишь нашу вину?

— Тут есть и часть нашей вины, — поморщился председатель «спецкомитета № 2» по развитию ракетной техники, — сами ракеты тут не при чем, делались они в основном на базе немецких деталей, только две взорвались на старте, а все остальные проблемы возникли из-за системы управления. Не успели наработать качество, те заводы, где они изготавливались, разрушены в результате налетов английской авиации, делали на других немецких предприятиях.

— А как же ОКБ-51, они вообще все с самого начала делали? — Удивился Иосиф Виссарионович. — А результаты получились лучше.

— Вот, то и удивляет, что у них все сходу получилось, — кивнул Георгий Максимилианович, — экспериментальной базы для проектирования тяжелых ракет у них не было, опыта тоже, непонятно как им удалось достичь таких результатов в короткое время.

— Если учесть, кто этим делом там занимался, то, как раз, ничего удивительного в том нет, — встрял в разговор Берия.

— Это ты о том молодом человеке из Иркутска? — Ухмыльнулся Сталин. — Чего-то о нем еще узнал.

— Узнал, — не стал нарком отрицать очевидное, — оказывается, у Виктора Шибалина наблюдается умственная отсталость в результате перенесенного в юном возрасте энцефалита, чему есть подтверждение в виде медицинской справки из Пермской районной больницы.

— Оказывается, именно так должна выглядеть умственная отсталость, по мнению наших врачей? — Иосиф Виссарионович покачал головой. — Там ничего не напутали?

— Возможно, они имели ввиду нетипичное поведение молодого человека, — предположил Лаврентий Павлович, — а поведение действительно не соответствовало возрасту, об этом многие говорят на Иркутском заводе, куда он попал благодаря своему родственнику, Горшкову, занимающему там должность главного инженера.

— Получается, уже тогда он проявил свои способности? — Сделал вывод глава государства.

— Да, — подтвердил нарком, — и первым его самостоятельным делом стал проект туннельной печи для обжига кирпича, который делался под патронажем местной комсомольской организации. Проект был утвержден инженерным составом завода и впоследствии реализован. Кстати, там были применены пылеугольные горелки, аналогов которым не нашли, это означает, что он их спроектировал сам, хотя и делал ссылки на источники, но мы проверили, ничего подобного там нет. Дальше, больше, он принимает активное участие в создании комсомольского проектного бюро, которое производит на свет авиационный двигатель, являющийся на сегодня самым мощным и надежным.

— Вот так сразу, без проведения исследовательских работ у них получилось сделать двигатель? — Удивился Маленков.

— Да, сразу, — кивнул Лаврентий Павлович, — что тогда удивило многих, ничего подобного от комсомольско-молодежного проектного бюро не ожидали. Но комсомольцы сумели убедить тогдашнее руководство, что спроектированный двигатель вполне жизнеспособен.