Крауч тащил Сиерру, грубо схватив ее за руку. Запястья были связаны, чтобы у нее не было возможности атаковать своего похитителя. Этого стоило ожидать, но девушка все равно изо всех сил мешала ему передвигаться быстрее: специально падала, когда он тянул ее сильнее, ругая за медлительность, дергала руками, вынуждая мужчину останавливаться, теряя драгоценное время. От него пахло табаком и резким парфюмом, и, если бы не печать безумия, Крауча-младшего можно было даже назвать привлекательным.

— Отпусти меня! — шипела она. — Ты же обещал! Мы уже ушли далеко вглубь леса, ты можешь скрыться.

— Похоже, только ты наивно поверила, что я тебя действительно отпущу, — засмеялся Барти. — Это даже забавно.

— Значит ты убьешь меня? — спросила Сиерра, стараясь не показывать свой страх.

— Я даю тебе последний шанс. Присоединяйся. Если откажешься, тебя ждет смерть, и я сам исполню приговор.

Сиерра резко дернулась. Крауч схватил ее за горло и уставился злобным взглядом.

— Хватит меня злить.

— Пошел ты, — сквозь зубы процедила она.

— Это твое окончательное решение? — с усмешкой спросил он, сильнее сдавливая ей горло.

Вместо ответа Сиерра плюнула ему прямо в лицо. Цыкнув, мужчина стер рукавом ее слюну и ухмыльнулся.

— Жаль. Мы бы подружились.

Краем уха он услышал, как где-то совсем рядом хрустнула ветка. Крауч осмотрелся и, рыкнув, связал девушке и ноги, неподвижно усадив ее возле старого дуба.

— Я знаю, что ты здесь, — усмехнулся мужчина. — Выходи. Кис-кис-кис.

В этот момент прямо рядом с ним пролетел красный луч и угодил прямо в ствол векового дерева, сметая с него слой плесневелой сырой коры. Крауч среагировал молниеносно, и зеленый луч попал в другое дерево, за которым и прятался кто-то.

— Как подло нападать со спины! Этому тебя научили в Гриффиндоре? — издевался Барти.

Эта фраза возымела успех, и Перси вышел из укрытия. Сиерра могла поклясться, что готова была увидеть на его месте кого угодно.

— Ожидаемо глупый поступок, ведь теперь ты умрешь вместе с ней, — с притворной жалостью произнес Барти. — Верный прихвостень моего папаши… Он был бы огорчен узнать, что ты такой идиот.

— Еще посмотрим, — спокойно ответил Перси.

— Твои последние слова? А, впрочем, неважно… Авада кедавра!

Перси в последний момент удалось увернуться от смертельного луча. Через мгновение он тоже атаковал противника, и вскоре завязался нешуточный поединок. Крауч смеялся и играл с противником, пока Перси изо всех сил старался его одолеть, но мужчина был более искусным волшебником и использовал грязные приемы темной магии. Сиерра пыталась выпутаться из веревок, но узлы были непосильно крепкими: она только сильнее разодрала и без того опухшую кожу.

— Это так забавно, — смеялся Барти. — Сначала он хотел сдать тебя, Блэк, даже подготовил целое досье на тебя в причастности к различным темным делишкам, а теперь прибежал спасать. Разве после этого слизеринцы двуличные и лицемерные?

Сиерра на мгновение замерла, услышав эти слова.

— Слышишь, Блэк? — издевался Крауч, отражая очередную порцию заклинаний. — А я ведь тебя спас! Сжег все! И где твоя благодарность?

На фоне хруста ломающихся веток и безумного смеха Крауча Сиерра все еще слышала в своей голове все, что тот говорил. И очень кстати вспомнились слова Лжегрюма: присмотреться к своему окружению и тщательнее выбирать друзей. Девушка так разозлилась, что не сразу почувствовала, с какой силой обжигаются ее запястья. Едва не вскрикнув, она с ужасом поняла, что веревка с ее рук упала. Осторожно подняв руки, Блэк заметила лишь сильные ожоги на коже и тяжело вздохнула. В этот раз стихийная магия сыграла ей на руку. Она подняла полные ненависти глаза и сжала в руке булыжник. Крауч вновь распинался, загоняя Перси в угол, но в какой-то момент почувствовал сильный удар по затылку. Медленно коснувшись кончиками пальцев ушибленного места, он с ужасом обнаружил там кровь. Мужчина обернулся, чувствуя, как начинает кружиться голова, и последнее, что он увидел, это расплывающийся женский силуэт.

Перси видел, как Крауч безвольно упал к ногам Сиерры. Она стояла неподвижно, лишь выпустив из цепкого захвата окровавленный камень. Юноша тут же приблизился к ней, не понимая, как она выпуталась из веревок. Где-то неподалеку послышались голоса. В лесу было темно, вечерело, но даже в ясную погоду пышные кроны деревьев скрывали свою обитель от любого проникновения света.

— Как ты? — осторожно спросил Перси, касаясь ее обожженного запястья. Девушка одернула руку и сделала шаг назад.

— Вписывая меня в список подозреваемых, ты тоже хотел, как лучше? — Она подняла на него ледяной колючий взгляд. Ненависть внутри клокотала с неистовой силой и рвалась наружу.

— Послушай, это недоразумение… — начал оправдываться Перси, до сих пор коря себя за несдержанность и совершенно недостойный поступок. — Я был зол и очень жалею.

— Никогда больше не хочу тебя видеть, — отчеканила она. — Отныне ты для меня умер.

Он не успел ответить на эти слова, так как подоспели мракоборцы и дементор. Сиерра позволила профессору Макгонагалл себя увести и даже не обернулась, а Перси так и стоял, наблюдая, как дементор дарит Краучу-младшему последний поцелуй. После случившегося он еще весь вечер выслушивал от Фаджа кучу нелестных слов и с каким-то болезненным равнодушием понимал, что сегодня пришел конец его карьере, его любви и его жизни, и все это он сотворил собственными руками.

Сиерра пообещала себе не думать об этом и больше не плакать. Человек, предавший ее столько раз, не мог заслуживать, чтобы его пусть и ненастоящую смерть оплакивали. Весь следующий день был посвящён трауру и прощанию с Седриком Диггори, и никому не хотелось праздновать победу Хогвартса, доставшуюся такой ценой. Однако выпускной должен был состояться, поэтому, когда основная масса учеников разъехалась по домам, в Хогвартсе остались лишь выпускники. Сиерра также пообещала себе, что не будет вспоминать обо всем, что случилось двадцать четвертого июня. Запоминать школу такой было неправильно. Выпускной вечер ничего не должно было омрачить.

Сиерра надела мерцающее, словно звезды на ночном небе, черное платье в пол, с пышной юбкой, закрытое спереди, но демонстрирующее обнаженную ровную спину сзади, ее волосы блестящим каскадом струились по плечам, а голову увенчала черная заколка-корона с переливающимися на свету камнями. Официальная часть с выдачей аттестатов проходила в роскошно украшенном Большом зале, заполненном выпускниками и их родителями. Получив в руки заветный аттестат, Сиерра улыбнулась: вот и закончилось детство. Вот и закончился Хогвартс.

Семейство Тонкс в полном составе принялись рассыпаться в поздравлениях и с радостью снимали колдографии с выпускницей. Позже в кадр подтянулась Кира в своем красном платье, соблазнительно открывающим вид на тонкие плечи и острые ключицы. Прямые волосы, убранные за уши, скользили по спине, а длинные массивные серьги подчеркивали длинную шею.

Неофициальная часть проходила на залитой закатным солнцем лужайке. Зажженные фонарики висели по всему периметру, раздвигая сгущающиеся сумерки и надвигающуюся ночь. Прямо на траве стояли столы с угощениями и напитками, а в центре расположилась довольно высокая сцена, на которой готовились к своему живому выступлению музыканты.

— Я так рада, что вы все смогли выбраться! — произнесла Сиерра, обнимая своих опекунов. — И ты, Дора. Я думала, тебя не отпустят.

— Настоящий Грюм душечка, так что мне не составило труда отпроситься, — отмахнулась девушка.

— Ты так прелестно выглядишь! — восхитился Тед.

— Ага, не то, что я в свой выпускной, да, пап? — поддразнила Нимфадора.

— Только ты могла додуматься прийти на свой выпускной в смокинге, — смешливо фыркнула Сиерра.

— Это было неожиданно и эффектно! — обиделась девушка. — Что я сделаю, если все эти платья и туфли — не мое?

Тед отошел за напитками, и дочь увязалась за ним, продолжая спор. Андромеда улыбнулась и ласково коснулась руки племянницы.