— А ну поставь на место! — В голосе Фреда отчетливо прослеживалась интонация возмущения. — Кому сказал! У тебя еще шов не зажил.

— Все уже давно зажило, хватит меня опекать! — Кира, заметив подругу, взмолилась. — Си, скажи ему! Иначе он скоро меня дома запрет. И так до сих пор не разрешает приступать к тренировкам — грозится разводом.

— Вот и запру! — не унимался Фред, цепко отслеживая, как Кира поставила коробку на пол возле своих ног.

— Тебе и правда не стоит перенапрягаться, Купер, — с улыбкой заметила Сиерра.

У Фреда с языка едва не сорвалось замечание в духе «Она уже не Купер», но он подавил этот порыв и поймал насмешливый взгляд подруги.

— Да ну тебя! Я здорова, мы же волшебники в конце концов.

— Но не бессмертные, — заключил Фред и, смачно поцеловав ее в щеку, ловко подхватил коробку.

Сиерра услышала шаги и, подняв взгляд, заметила спускающихся по лестнице Гермиону и Джорджа. Кира кивнула в их сторону и насмешливо фыркнула.

— Не отлипают друг от друга голубки. Скоро Гермиона поедет в Хогвартс, а Джорджи сокрушается, что ей стоило воспользоваться привилегиями героини войны, как сделали Гарри и Рон, и никуда не ехать.

— Это же Гермиона — для нее важно все сделать самой и довести начатое до конца.

Как будто услышав, что разговор идет о ней, Гермиона повернулась и, увидев Сиерру, радостно зашагала к девушкам.

— Рада тебя видеть! — Она крепко обняла Сиерру, будто они не виделись целый год.

— Я тоже! Ты давно не заходила в мою лавку, а я, между прочим, подготовила для тебя целый набор усовершенствованных бодроперцовых снадобий, зная твой хилый иммунитет.

Гермиона засмеялась и с благодарностью сжала ее руку.

— Спасибо, я обязательно зайду, и мы поболтаем! Вишневый чай в наличии?

— Обижаешь! — Сиерра фыркнула. — Держу исключительно ради тебя.

Когда Гермиона вновь отошла к Джорджу, Кира хмыкнула.

— Вот уж не думала, что ты так сблизишься с Гермионой Грейнджер.

— Не забывай, что я живу с ее копией противоположного пола.

Она и правда не знала, почему так легко нашла общий язык именно с Гермионой, которая всегда была полной противоположностью самой Сиерры, но так и не сумела сблизиться с Джинни, как это сделала Кира. Возможно, сказывалась легкая неприязнь на почве ревности к Гарри, которая многие годы так и сквозила от Джинни.

— И когда мне ждать приглашение на свадьбу? — Кира проказливо ухмыльнулась.

— Остынь, Купер, я пока не планирую бежать под венец.

— Ты-то может и нет, а вот Перси еще лет пять назад все спланировал и даже наверняка записал в свой ежедневник.

— Ты близка к истине, — со смехом ответила Сиерра.

Джордж неожиданно всунул голову между полками стеллажа со своей фирменной улыбочкой, не предвещавшей ничего хорошего.

— Перси сделал тебе предложение?

Девушки синхронно вздрогнули и уставились на парня идентичными грозными взглядами.

— Напугал, болван! — возмутилась Кира.

— Никакого предложения мне Перси не делал, так что угомонись и перестань подслушивать!

— Не перестану, — развеселился тот и, сложив руки на полке, поставил на них подбородок. — А почему не сделал? Мне поговорить с ним? А то пока до него дойдет, ты обзаведешься не первой порцией морщин.

Сиерра закатила глаза, а Кира звонко засмеялась и сказала:

— Ты зря недооцениваешь брата. Он, между прочим, практически силой заставил Сиерру жить вместе, так что безынициативный Перси остался в прошлом.

— Да брось! — отмахнулся Джордж. — Он сейчас опять с головой уйдет в работу, так как стал супер-серьезной-шишкой, и про все забудет.

— Я все еще здесь, — раздраженно напомнила Сиерра.

— А я все же поговорю.

— Джордж, серьезно, отвали, — фыркнула Сиерра. — Я просто хочу пожить спокойно и заняться своим бизнесом. Между прочим, планирую расширение и открытие новой лавки в Эдинбурге! Арден уже согласилась стать там управляющей.

— Поня-я-ятно. — Джордж закатил глаза. — И она уйдет с головой в работу, а мне хочется погулять на свадьбе!

— Сделай предложение Гермионе и гуляй сколько влезет.

Кира прыснула.

— Точно! Может нам с ней поговорить?

— Я вообще-то уже все успел сделать сам. — Джордж горделиво улыбнулся.

— Так вот почему она так спешит свалить от тебя в Хогвартс, — засмеялась Сиерра. Джордж сделал оскорбленный вид и положил руку на грудь.

— Удар в самое сердце, дамы!

— Переживешь. — Кира смешливо фыркнула и поставила на полку перед его лицом стоявшую рядом нераспечатанную коробку.

«Лавка пряностей и зелий Блэк» стала тем местом силы, которого так не хватало Сиерре. Производство и торговля шли в гору, но девушка все еще с теплой грустью смотрела за прилавок и пыталась увидеть там Макса. Но вместо светловолосого широкоплечего парня, который благодаря своей природной харизме мог очаровать любого клиента, теперь там стоял коренастый брюнет с очаровательной улыбкой, который хоть и был хорош в своем деле, но не мог заменить его. Такую же щемящую тоску Сиерра чувствовала и в доме тети, который опустел за одну весну.

Киллиан, как и всегда, широко улыбался, увидев в дверях Сиерру, и бодрым голосом желал доброго утра, всегда помогал с ревизией, упаковкой, разгрузкой и отгрузкой товаров, чинил то, что ломалось и, казалось, умел вообще все. Но все же он не был Максом. Сиерра часто терялась во времени, когда закрывалась в лаборатории и начинала творить, и только благодаря Киллиану понимала, что неплохо было бы прерваться на кофе. Парень готовил лучший кофе, что она когда-либо пробовала, поэтому всегда с удовольствием останавливалась и с благодарностью принимала из его рук дымящуюся чашку.

Все шло своим чередом. Англия тяжело оправлялась от случившегося, но волшебники сплотились и вместе строили новый мир, в котором не было место жестокости, несправедливости и коррупции, в которых за много лет буквально погрязла вся система правосудия и министерский аппарат управления. И, если бы Сиерра могла заглянуть в будущее, то непременно узнала бы, что все же сумеет получить колдомедицинское образование и путем тяжелой работы и кучи бессонных ночей создаст уникальное лекарство от нового вспыхнувшего заболевания, очень похожего на драконью оспу. Ее биография появится на страницах книги о выдающихся магах современности, а почетную награду за инновационное открытие, прорыв в области колдомедицины и достижения в научной сфере ей будет вручать самый молодой министр магии за всю историю магической Британии. В огромном зале соберутся все ее родные и близкие, чтобы с гордостью поздравить и разделить с ней этот важный момент. Даже Эван Розье, долгие годы живший во Франции и хранивший молчание, пришлет ей роскошный букет алых роз в плетеной корзине, которая займет четверть комнаты. Внутри непременно найдется короткая записка, написанная витиеватым почерком слизеринца, гласившая:

Я всегда знал, что ты добьешься успеха, и рад, что частично приложил к этому руку. Прими мои искренние поздравления с заслуженной наградой! Твое гриффиндорское желание спасти весь мир выиграло эту партию.

P.S. Если все же решишь однажды бросить своего бестолкового очкарика, ты знаешь, где меня найти. Я снова вернулся в Англию.

Э. Розье

Сиерра непременно закатит глаза, но улыбнется, понимая, что у всех обид уже давно истек срок годности. Спрячет записку в сумку, пока ее содержимое не увидел Перси и не решил загубить Розье весь бизнес, пользуясь своими возможностями.

Перси Уизли и правда стремительно взлетит по карьерной лестнице: хорошо зарекомендовав себя на посту главы Отдела Магического Правопорядка, он станет первым заместителем министра, а когда спустя годы Кингсли Бруствер сложит свои полномочия, Перси возьмет управление в свои руки, становясь самым молодым министром магии за всю историю его существования в Англии.

Однако Сиерра не могла заглянуть в будущее и понятия не имела, что ее ждет на протяжении всего жизненного пути, поэтому радовалась тому, что имеет здесь и сейчас. Война научила ее ценить каждый миг жизни — каждый рассвет нового дня и его закат, потому что никогда не знаешь, какой еще сюрприз может преподнести судьба. На войне теряешь людей, а после войны — теряешь себя. Возвращение к самому себе — это тот единственный и самый важный путь, который выжившие должны были пройти. И возвращение к прежней Сиерре Блэк произошло именно в тот момент, когда она допила свой кофе и склонилась над рабочим блокнотом, листы которого были вдоль и поперек исписаны ее размашистым торопливым почерком. Кое-где над строчками вручную были выведены изображения того или иного растения, об использовании которого шли записи. Переломного момента не случилось, просто наступило утро обычного дня, когда жизненный пазл сложился — и все, наконец, встало на свои места.