— Убери свои грязные ботинки с ковра!

Андромеда сверкнула на дочь гневным взглядом, и та, стушевавшись, повиновалась. Женщина приняла расслабленное положение, и ее красивые, но суровые черты лица смягчились.

— А чего это ты не в аврорате? Прогуливаешь? — Сиерра сузила серые глаза-ледышки.

Тонкс встрепенулась и ударила себя по лбу. По губам Андромеды проскочила тень улыбки.

— Я, вообще-то, по делу!

— Да ну? А я думала, мой круассан слопать!

Девушка показала сестре язык.

— Сиерра, ты не могла бы оставить нас с мамой на минутку?

Миссис Тонкс удивлённо вскинула брови, а Сиерра скрестила руки на груди.

— Не могла бы. С каких пор у нас тайны?

Цвет волос Доры изменился на пепельный, словно от стыда, и она посмотрела на мать умоляющим взглядом, выискивая поддержку.

— Дора, мы семья, у нас нет секретов друг от друга. Говори при Сиерре.

— Сами напросились, — буркнула та. — Сириус Блэк сбежал из Азкабана.

Эти слова хлестнули Сиерру, будто пощёчина. Она вздрогнула и, выпрямившись, прерывисто вздохнула.

— Как такое может быть? Дора, если это такая шутка, то это не смешно, — сердито сказала женщина.

— И вовсе не шутка! — В голосе Нимфадоры проскользнула обида. — Я бы не стала шутить такими вещами.

— Никто и никогда не сбегал из Азкабана, так как же это удалось Сириусу? Наверняка ему кто-то помог, в противном случае его ожидал бы провал. Не понимаю.

В подтверждение своих слов Андромеда покачала головой, нахмурив брови. Тэд Тонкс так и замер на пороге, удерживая в руках садовые ножницы. Жена беспомощно взглянула на него и запустила длинные тонкие пальцы в густую шевелюру.

— Министерство выясняет обстоятельства, мракоборцы уже вовсю ищут его, но из-за того, что прошло неизвестное количество времени, задача усложняется до предела.

— Дочка, объясни одну деталь своим глупым родителям, — начал мужчина, — как можно было сбежать из самой охраняемой тюрьмы на планете, с уединенного острова в бушующем Северном море, и сделать это так, чтобы пропажу заметили не сразу?

— Я задаюсь тем же вопросом, па.

— Ему точно кто-то помогал из этих… фанатиков, — брезгливо фыркнула женщина. — И если он заявится прямо сюда, на мой чертов порог, и, упаси Мерлин, хоть пальцем тронет Сиерру, я превращу его в пыль!

— Тише, Дромеда, не стоит так нервничать.

Тэд поцеловал жену в макушку и приобнял за плечи. Волосы Андромеды пахли сладкими травами, и мужчина довольно зажмурился вдыхая в себя поглубже ее аромат. В гневе женщина так отчётливо напоминала свою старшую сестру Беллатрису: одно лицо, только оттенок волос чуть теплее. И Тэд боялся смотреть на неё в минуты слепой ярости, боялся, что однажды его Меда больше не вернётся, уступив родовому безумию.

Сиерра сидела непривычно тихо, уставившись в одну точку, а в голове не было ни единой мысли. Опустошение обволакивало девушку и душило, лишая возможности глубоко вдохнуть. Она смотрела перед собой невидящим взглядом и уже с трудом различала голоса присутствующих, окончательно потеряв нить разговора.

Ее безумный жестокий отец сбежал из тюрьмы. И он придёт за ней однажды, когда она потеряет бдительность.

Сиерру одолела крупная дрожь, и она поёжилась. Из пугающего тумана сознания ее вывело мягкое прикосновение руки кузины и обеспокоенный взгляд тётушки.

— Мы его поймаем. Я лично займусь этим! — авторитетно заявила Тонкс.

— Ты ещё даже не дипломированный мракоборец, — скептически заметила Сиерра. — И, мне кажется, он сбежал не по мою душу, а чтобы прикончить Гарри Поттера. Ведь мальчик, который выжил, должен умереть.

— Тем не менее мы не знаем его мотивов, — строго сказал Тэд. — Поэтому мы сделаем все, чтобы защитить тебя. Мы с Медой используем весь арсенал наших знаний и наложим максимальную защиту на дом. Одна ты никуда ходить не будешь, с тобой всегда должен быть кто-то из нас, а лучше — Дора.

Та гордо выпятила грудь вперёд, радуясь признанию своих способностей.

— По-моему, преступник он, а как в заключении я, — фыркнула Сиерра. — Мне теперь до конца лета сидеть взаперти и трястись от каждого шороха?

Сиерра не знала, как ей называть сбежавшего. Отец? Сириус? Блэк? Все было неправильным, и отталкивало, поэтому она выбрала для себя нейтральное местоимение «он», но даже это кусалось и прилипало смолой к горлу.

— Это необходимая мера до тех пор, пока его не поймают, — безапелляционно ответила Андромеда.

— А поймают его очень скоро, вот увидишь, — заверила Нимфадора.

Сиерра устало вздохнула и потёрла глаза.

— Поднимусь к себе, аппетита нет. Да и тем более вот эта самка троглодита съела мою еду!

Тонкс звонко засмеялась и кинула в кузину подушкой, но та увернулась и, пока взрослые не видят, показала средний палец. Дора одними губами проговорила слово, смутно похожее на «сучка».

Как только Сиерра оказалась в спальне, она прижалась спиной к двери и медленно скатилась на пол. Напускным равнодушием и весельем ей вновь удалось обмануть всех. Она считала, что так проще: всегда всю внутреннюю борьбу переживать в одиночестве.

Она плохо помнила отца. Он исчез из ее жизни, когда ей было всего три года. Все, что Сириус оставил о себе на память — это обрывки воспоминаний о своей обаятельной улыбке, горячих ладонях и резком запахе одеколона, который так сильно въелся девочке под кожу, что она чувствовала его до сих пор, будто папа здесь и обнимает ее. Иногда Сиерре казалось, что это ложные воспоминания, ведь тот отец, каким она его помнит, не мог быть жестоким убийцей и предателем, а он им все же был. Но мама учила ее доверять своей интуиции, прислушиваться к ней, даже если все остальные говорят нечто совсем противоположное.

Мама.

Воспоминания о ней затянули удавку на шее девушки, в частности — такая быстрая и несправедливая кончина. Когда спустя четыре года после заключения Сириуса в Азкабан, мать Сиерры подхватила драконью оспу и угасла буквально на глазах — всего за несколько месяцев.

С момента похорон Сиерра не разговаривала больше года. Андромеда в силу своего мягкого характера и природной доброты не смогла бросить свою племянницу на произвол судьбы и приютила совсем незнакомого и чужого для себя ребёнка. Так у одиннадцатилетней Нимфадоры Тонкс появилась сестра.

Сиерра подошла к окну и устремила взгляд вдаль — поверх верхушек многовековых пушистых деревьев. Где-то там, на свободе, сейчас скрывается ее отец, и ей хотелось верить не всему миру, а своей обезумевшей интуиции.

Сириус долго скитался по самым разным уголкам Англии, путая следы, чтобы отыскать его стало практически невозможно, а после он отправился на юго-запад Англии — в графство Уилтшир. Там располагалась небольшая, но удивительно красивая сказочная деревня под названием Касл Комб* со своими узкими улочками и вплотную пристроенными друг к другу двухэтажными домами. В центре города находилась небольшая площадь, где на Рождество устанавливалась высокая пушистая ель, богато украшенная разноцветными огоньками. Касл Комб окружали высокие холмы и раскидистый лес почти со всех сторон, поэтому часто на вымощенных брусчаткой улицах можно было встретить различных представителей фауны. Вдоль деревушки протекала узкая и неглубокая река, в которой местные жители ловили рыбу, а в жаркое лето позволяли себе охладиться в ее ледяных водах. Касл Комб населяло всего лишь чуть больше трёх сотен человек, все друг друга знали и были очень дружелюбны. Именно в этом маленьком городе бок о бок уживалась магия и обыденность столетиями. Маглы, привыкшие к чудачествам своих соседей, не обращали внимания на летающих с письмами сов, странные звуки за стенкой и неожиданные появления из неоткуда. Если Касл Комб не был раем, то однозначно он служил примером для всех остальных представителей того или иного мира.

Именно на окраине Касл Комб, на самом его холме, в уединении раскинулся старинный двухэтажный особняк, в котором шестнадцать лет назад родилась дочь Сириуса Блэка.