Сиерра изо всех сил сжала пальцами край столешницы и зажмурилась. Когда она открыла глаза и сфокусировала взгляд на окне, все расплывалось от соленой пелены.Если сейчас моргнешь, первая слеза упадет в раковину, но остальные остановить будет невозможно.
Девушка выдохнула и сосредоточилась, отгоняя из мыслей все, что причиняло боль. Пора было разогнать этих демонят по клеткам. Сиерра обернулась и взглянула на кузину равнодушным сухим взглядом.
— Какая вам всем разница, что я чувствую? Даже если бы это была любовь, что бы изменилось?
— Если бы это была любовь, он бы сражался рядом с тобой, плечом к плечу! — авторитетно заявила Тонкс. Сиерра усмехнулась.
— Представь себе, дорогая Нимфадора, но не всем людям есть дело до этой сраной войны. Если бы не мой отец, я бы тоже в этом не участвовала.
Тонкс отшатнулась и впервые в жизни не обратила внимание на произнесение своего полного имени.
— Что это значит? Если каждый так будет думать, мы проиграем. А знаешь, что будет тогда? Все, кого ты знаешь, погибнут: все твои друзья, близкие и знакомые. А те, кто выживут, полагаю, будут жить хуже домовых эльфов. — Девушка задумалась. — Представь, что, если Киру будут насильно пользовать низшие ранги пожирателей, пока не наиграются и не бросят умирать?
Сиерра мгновенно взвилась и нацелила на сестру палочку. Та, немедля, выставила свою в ответ. Они молча держали друг друга на мушке, пока Блэк не фыркнула и не бросила свою на стол.
— Ты все еще не хочешь бороться?
Тонкс убрала свою палочку в специальную кобуру и уставилась на сестру насмешливым взглядом.
— Возьми себя в руки, Си, — уже мягче добавила она и подошла ближе. — Однажды это закончится, и мы еще поживем.
Сиерра покачала головой.
— Когда это ты успела сблизиться с Люпином настолько, чтобы он просил тебя о таких вещах, как разговор со мной?
Дора вспыхнула и интуитивно расправила плечи, пытаясь не стушеваться под внимательным взглядом кузины.
— Он очень умный и добрый. Мы подружились.
— Ну да, мы с Розье тоже дружили, — ухмыльнулась Сиерра.
— На что это ты намекаешь, несносная девчонка? — Дора сузила глаза и ткнула кузину под ребра.
— Какие намеки! — Та подняла руки вверх, но злорадная усмешка продолжала витать на ее губах.
Дора всегда умела найти жесткий подход, чтобы действенно привести человека в чувства, ее методом никогда не был пряник, потому что кнут порой действеннее. За это ее не любили: прямолинейность, честность, открытость и абсолютное неумение врать — те качества, которые не вызывали уважение среди сверстников и коллег, зато она была незаменимым мракоборцем и другом.
Раскисать было некогда. Она и так слишком много времени потратила на бесцельные и нелепые страдания по человеку, который существовал лишь в ее голове.
После второго собрания ордена Сиерра испарилась также быстро, не оставляя отцу ни одну возможность на разговор. Она приходила к самому началу и уходила, как только отзвучит последнее слово. На улице ее догнал Гарри и вынудил остановиться, касаясь плеча.
— Сиерра, это не мое дело, но поговори с Сириусом. Он переживает из-за вашей ссоры.
— Может, тогда не надо было на меня давить? — едко выпалила Сиерра и сделала глубокий вдох.
— Мне жаль, что из-за меня тебе приходится жертвовать своими чувствами.
Ее губы дрогнули. Это был запрещенный прием.
— Ты не виноват, Гарри. На самом деле, никто не виноват, просто мне хочется на кого-то злиться, потому что мне очень и очень больно.
Вот она и сказала это вслух, будто бы признание собственных слабостей было чем-то постыдным или наказуемым. Будто она не живой человек и не имела на это никаких прав. Возможно, ей самой так казалось, ведь она то и дело твердила себе, что нужно быть сильной.
Гарри порывисто сжал ее руку.
— Злись на меня!
Сиерра рассмеялась и ласково потрепала мальчишку по волосам.
— Ты не готов к моему гневу. Я сама не всегда знаю, на что способна.
Невольно в мысли ворвалось воспоминание о сне и той ужасающей Темной Сиерре, что ждала по ту сторону.
— Пойдем лучше в кафе, — предложила девушка. — В Косом переулке открылось новенькое. Заодно проведу тебе экскурсию по своей скромной лавке.
Гарри с радостью согласился, и это было своего рода облегчением. Они трансгрессировали в Косой переулок и, не торопясь, направились вдоль ярких вывесок и красочных витрин. В летний день там было очень людно и шумно, но именно в этом и была изюминка этого места, ведь именно они делали его таким уютным и особенным.
Напротив лавки Сиерры открылось уютное кафе, где на летний сезон установили красивую террасу, украшенную диким плющом, что прятал посетителей от любопытных взоров гуляющих, а также дарил желаемую прохладу, укрывая от настойчивых лучей палящего летнего солнца. Они зашли внутрь и устроились за дальним столиком, где никто не мог их потревожить. Гарри с удовольствием осматривался, и его зеленые глаза горели неподдельным восторгом. Вскоре им принесли два холодных молочных коктейля и пару пирожных; отпив из полосатой трубочки, Сиерра хмыкнула.
— Не игристое, конечно, но в целом сойдет.
Гарри засмеялся и расслаблено откинулся на спинку плетеного стула.
— Знаешь, иногда мне так хочется напиться!
— Так в чем проблема? — Девушка изогнула бровь. — Пьющая семья Блэк к твоим услугам. Папа, конечно, не одобрит, а вот я готова спаивать подрастающее поколение. Кто-то же должен быть плохим, чтобы сохранить баланс.
— Ты не плохая, только очень грустная, хоть и много шутишь, — проницательно заметил юноша. Сиерра слабо улыбнулась.
— Я чертовски одинока, Гарри. Меня окружают замечательные люди, а мне все равно холодно.
Будто бы подтверждая ее слова, левая рука привычно онемела от внезапного порыва холода. Девушка незаметно сжала и разжала кулак, прогоняя это ощущение.
— Я тоже порой это чувствую, — признался он. — А еще я постоянно зол, и эта злость уничтожает меня. Я злюсь, что из-за меня страдают люди, погибают, жертвуют собой или тем, что им дорого…
— Злиться по закону не запрещено, и чем больше ты себе это запрещаешь сам, тем больше злость будет тебя разъедать.
— Да, но тот, кто в этом виноват, недосягаем. Я зол на него так сильно, что хочу, — он огляделся и, придвинувшись, прошептал, — хочу убить его.
Сиерра вздохнула.
— Знаешь, Гарри, когда я злюсь, то очень хочу кому-то разбить лицо. Вот так, этими самыми кулаками. — Она покрутила сжатыми руками перед лицом. — А еще мой гнев провоцирует стихийный выброс магии — мамин подарок.
Гарри неуверенно кивнул.
— Сириус рассказал о даре твоей матери, и что его часть живет в тебе.
Сиерра задумчиво покрутила пальцами трубочку.
— Мне порой хочется, чтобы весь ее дар открылся во мне, и своей волной гнева и боли я бы смела все на своем пути, включая эту красноглазую рептилию.
— Можно ли подчинить такую разрушительную мощь? — поинтересовался он.
Девушка пожала плечами.
— Я бы этого хотела.
Расплатившись, они отправились в лавку. Дверной колокольчик приветственно прозвенел, оповещая о новых посетителях. Макс, до этого хмуро заполнявший журнал, поднял взгляд и расплылся в улыбке.
— Я думал, ты сегодня на выходном.
— Это так. — Она улыбнулась и кивнула на Гарри. — Вот, решила провести экскурсию. Макс, это Гарри, он мой брат.
Макс хмыкнул и пожал юноше руку.
— Рад знакомству, Гарри. Но, Сиерра, не знал, что у тебя есть брат.
— Не по крови, — уточнила она и подмигнула мальчику. — Ты же знаешь, теперь в моей семье кровь не играет особой роли.
Макс понимающе кивнул и вернулся к работе, а Сиерра принялась знакомить Гарри с различными склянками, жидкость в которых то мерцала, то переливалась, то просто приобретала довольно странный цвет. Юноша с интересом вертел в руках зелья и рассматривал изобилие трав, аккуратно разложенных по дубовым лоткам.
— Сиерра, это невероятно! — признался он, когда они пили чай в ее кабинете. — В твоей лавке царит настоящая рукотворная магия. Никогда не думал, что зельеварение и травология могут быть такими действительно внушительными.