— А я все думаю, где видел твою милую мордашку…

Он почесал ровно выбритую бороду и лукаво прищурился.

— Сиерра Блэк… Рад, наконец, познакомиться с тобой, — сказал он и сверкнул ярко-голубыми глазами.

— Не могу выразить ту же любезность, — фыркнула она и продолжила нападение.

Что-то случилось после того, как Рабастан узнал ее. Его атака стала вялой, он больше отражал любое ее заклинание и двигался плавно, лениво, словно для него все это было лишь игрой.

— Наслышан о тебе.

— Постараюсь не лопнуть от наполняющего меня чувства гордости, — язвительно прошипела она.

Рабастан засмеялся и рывком отразил очередное режущее проклятье.

— Ну нет, дорогуша, одного раза достаточно, — ухмыльнулся он и, крутанувшись, выгнул спину, чтобы увернуться от очередного обстрела, а после метнул в девушку красный луч, а затем еще и еще.

Глубокие и саднящие, но небольшие царапины исполосовали ее лицо и руки разом. Рыкнув от боли, Сиерра на мгновение потеряла ориентацию, но через пару мгновений уставилась на довольного собой мужчину злобным взглядом.

— Теперь мы квиты. Конечно, жаль портить твое личико. Надеюсь, шрамов не останется? Я бы продолжил с тобой знакомство, когда эта короткая и нелепая война закончится.

— Думаю, мертвые не знакомятся, — фыркнула она, продолжая сражение.

С разных сторон летели разрушительные лучи проклятий, сражая наповал людей, что бились за свои идеи.

— Глупо полагать, что кучка неопытных подростков и несколько второсортных волшебников смогут противостоять долго. Смирись, Блэк, и сдавайся, тогда, возможно, Темный Лорд пощадит тебя.

— Пощадит? — Сиерра засмеялась и выставила щит, об который все заклинания ударялись и рикошетили в нападавшего. Едва увернувшись, Лестрейндж ухмыльнулся.

— Очень жаль проливать хоть каплю бесценной и чистой волшебной крови древнейшего рода.

Сиерра полоснула заклинанием по его руке. Из-под кожи тут же потекла кровь.

— Смотри, Лестрейндж, твоя кровь такая же, как у любого маглорожденного волшебника. Как тебе живется с этой мыслью?

Девушка на мгновение повернула голову и увидела, как Рудольфус сразил Тонкс каким-то гадким проклятьем, и та, обездвиженная, камнем упала на пол. Когда она хотела ринуться на помощь, Ремус Люпин уже вступил в бой с пожирателем, закрывая Дору собой.

Обезумев от ярости, девушка потеряла всякий интерес к болтовне и стала наносить удар за ударом, скалой надвигаясь на противника. Рабастан, не ожидавший такого напора, стал отступать и защищаться, но Сиерра смогла пробить брешь в его защите и метнула в него ступефаем. Тот с глухим ударом повалился на пол и больше не шевелился.

Девушка со всех ног ринулась к кузине и первым делом проверила ее пульс. Облегченно выдохнув, она ощутила под пальцами слабое сердцебиение. То, что происходило далее, было словно в замедленном режиме. В центре зала появился Альбус Дамблдор и обрушил всю свою волшебную силу на обескураженных пожирателей. Те, деморализованные, стали терпеть поражение и попытались сбежать. Сиерра подняла голову и увидела, как стойко отец борется с Беллатрисой — единственной, кто бесстрашно боролся до самого конца, но в какой-то момент она ухмыльнулась, и ее обездвиживающее заклинание попало в Сириуса. Тот, пошатнувшись, словно скульптурное изваяние стал падать прямо в арку смерти, внутри которой находился черных рваный занавес. Сиерра встретилась с отцом взглядом и, похолодев от ужаса, ринулась к нему. В голове не было ни одной мысли — только безумный страх потерять его вновь. Только не сейчас, когда они обрели друг друга. Ей было все равно на крики боли и страха вокруг, на оглушающие молнии проклятий — она отталкивала от себя каждого, кто стоял на пути. Только бы успеть. Я отдам все, что угодно, только бы успеть.

Когда его тело практически коснулось мертвой завесы тьмы, Сиерра изо всех сил толкнула Сириуса в другую сторону, практически закрывая его падающее тело собой, и, если бы не поразительная ловкость и небывалое везение, арка смерти поглотила бы ее. Но удача была не столь ослепительна, когда, падая, девушка ощутила страшный, пронизывающий холод в пальцах левой руки. В ужасе обернувшись, Сиерра замерла, глядя как тьма нежно, почти любовно обволакивает ее тонкие пальцы, а откуда-то из недр послышался тихий шепот. Голосов было множество, словно тысячи душ зачарованно шептали ей колыбельную и манили за собой. Когда тьма медленно поднималась выше, Сиерра услышала чей-то пронзительный крик, а потом ее голову сковала адская боль.

Девушка рывком вытащила руку и схватилась за голову, не в силах справиться с пульсирующей болью в висках, будто что-то сдавливало черепную коробку изнутри, грозясь взорвать ее. Но боль прекратилась также резко, как и началась. Сиерра шумно выдохнула и в ужасе осмотрелась. Сириус лежал на полу неподвижно с распахнутыми от ужаса глазами. Внутри Сиерры все похолодело от страшной догадки: не спасла. Опоздала. Дрожащими пальцами она коснулась его шеи и прислонилась к груди, старательно пытаясь найти пульс. Гарри кричал, заключенный в стальных объятиях Ремуса. Беллатриса, удовлетворенно ухмыльнувшись, скрылась в темноте коридора. Вырвавшись, Гарри последовал за ней, а Сиерра уставилась на отца совершенно тупым взглядом. Девушка изо всех сил прижалась к его груди и вдруг услышала совсем слабое, едва различимое сердцебиение. Ей даже показалось, что это обман разума, но она трансфигурировала маленькое зеркало и поднесла его к носу отца. Вскоре то запотело, давая понять, что он жив.

Сириус Блэк жив.

Оставив отца на попечение насмерть перепуганного Люпина, девушка ринулась вслед за Гарри и Дамблдором. Она появилась в разгар ожесточенной дуэли директора Хогвартса и Волан-де-Морта воплоти. Замерев от ужаса, всматриваясь в его нечеловеческий облик: лысый череп рептилии, красные глаза и небольшие дырки вместо носа, Сиерра едва могла дышать, только пялилась широко распахнутыми глазами.

Он вернулся. Он и правда вернулся.

Сиерра часто заморгала и огляделась. В помещение был только Волан-де-Морт, Дамблдор, Гарри и Беллатриса, которую, видимо, по приказу удерживала статуя Колдуньи из Волшебного фонтана. Темный Лорд в ходе битвы целился исключительно в Гарри, тогда как Дамблдор отражал от него все атаки. Все больше раздражаясь, тот вселился в Гарри, надеясь, что таким образом спровоцирует волшебника случайно убить мальчишку и упростить ему задачу.

Гарри боролся из последних сил. Сиерра, немедля, бросилась к нему и, минуя все предостережения, обхватила его лицо ладонями.

— Гарри, я знаю, что ты слышишь меня! Борись! Смотри на меня! — кричала она, вглядываясь в его глаза. — Ты не можешь сдаться, ведь ты сильнее, свет всегда сильнее тьмы. Гарри, Сириус жив!

Внутри мальчишки явно боролось множество эмоций, с которыми, возможно, самому Волан-де-Морту было не справиться, и он был вынужден покинуть его тело и разум. И в этот самый момент в зале появился Корнелиус Фадж в окружении десятка мракоборцев, а подле него, решительно сжимая волшебную палочку, стоял Перси.

Когда Волан-де-Морт исчез, воцарилась тишина, которую нарушил до глубины души пораженный голос министра магии:

— Не может быть… Он и правда вернулся.

Перси не верил своим глазам и чувствовал себя полнейшим идиотом, ведь все его мысли и действия до этого момента были поразительно неверным и глупыми. Он встретился взглядом с Сиеррой. Она смотрела на него с вызовом, будто до сих пор готова была вступить в бой ради защиты Гарри и всех, кто ей дорог. Ее лицо исполосовали тонкие кровоточащие царапины, а темные волосы беспощадно спутались. Девушка изогнула одну бровь, будто бы насмехаясь над всеми прошлыми доказательствами и принципами юноши, а потом, отвернувшись, обняла Гарри за плечи и повела его прочь, оставляя Дамблдора одного разбираться в сложившейся ситуации.

— Ты как? — участливо спросила она. Гарри покачал головой и сдвинул брови.

— Лучше, чем могло быть, но хуже, чем хотелось бы.

Сиерра хохотнула.