Какое-то время мы шли вниз, затем по длинному каменному переходу. Магический фон усиливался. Я ощущал кожей энергетические волны и старался подстроить свою магию в унисон.

Вышли мы к небольшой пещере, вырубленной в скале. Бело-розовый мрамор мерцал фиолетовыми отблесками в синем магическом освещении.

Одна из стен в пещере была полностью стеклянной, с двойным толстым стеклом. За ней была вода и… огромный белый камень с древними руническими символами. Тот самый камень, что я видел на дне озера, когда нырял.

— Вот он, — указал на камень Светозар. — Чувствуешь, какой силы магическая энергия им генерируется?

— С ног сбивает. Не просто чувствуется, — передал я свои ощущения.

— Я сейчас добуду кораллы, и мы их протестируем, — сказал Светозар и, раньше, чем я успел удивиться, отодвинул в сторону стеклянную дверь, вошел в пространство между стеклами, и закрыл за собой дверь. Я только вздохнул. Незаданные мной вопросы остались висеть в воздухе.

Светозар в это время отодвинул внешнюю стеклянную дверь и вышел в озеро, к камню. По тому, как он двигался и перемещался, можно было сказать, что вода для него — родная стихия.

Он отломил несколько белых кораллов и вернулся в пространство между стеклами. Закрыл за собой внешнюю дверь. Вода, заполнившая отвоеванное пространство, ушла в специальные отверстия в полу. В следующее мгновение стеклянная комната, в которой находился Светозар, заполнилась паром. Стекла запотели.

Через минуту Светозар открыл внутреннюю дверь и вернулся в пещеру. Одежда на нем была сухой. Стекло медленно возвращало себе прозрачность.

— Я давно подозревал, что твои возможности намного превышают человеческие, — задумчиво произнес я, несколько шокированный увиденным.

Светозар улыбнулся.

— Я вырос у своего деда. Матушка моя — дочь морского царя. А отец — простой человек. Почти… простой, — ответил Светозар, словно объясняя свои способности. Для меня же его объяснение только добавило вопросов. — Эти кораллы уникальны тем, что выросли прямо на камне. Впитав его энергию, они сами по себе уже артефакты.

Мы поднялись в мастерскую.

Я взял один из кораллов и направил сквозь него магический поток. Энергия, проходя сквозь коралл, случайно зацепила темно-фиолетовый кристалл, лежащий на столе. Кристалл засветился.

Преломленная кристаллом волна прошла сквозь измерительный прибор и пошла дальше. Ударила в каменную стену. Поверхность стены взялась рябью и замерцала, открывая внутри себя вожделенный портал.

Светозар подхватился с места.

— Удерживай направление, Даниэль. Я попробую рассчитать траекторию пути.

Через минуту Светозар махнул мне рукой.

— Выход обозначился в районе моего кабинета. Из зеркала на стене.

— Странно. Почему из зеркала? — недоумевал я.

— Я тоже пока не понял. Возможно, серебро каким-то образом потянуло на себя направление.

— Серебро… А рама там какая? Медная? — мне нужно было понять способ привязки выхода.

— Медная, — подтвердил Светозар.

— Или медь, да?

— Возможно, — согласился Светозар.

— А, если попробовать умышленно завязать выход на серебро или медь?

— На зеркало в медной оправе? Мысль хорошая, но пока давай рассмотрим и другие варианты, — Светозар вернулся к столу. 

АРИНА

Утро началось с взволнованного шепота домовенка прямо мне в ухо:

— Аришка, чего это? — Елисей толкал меня в бок и глаза у него лезли на лоб от удивления. — Вот чудеса-то! Сколь живу, а такого чуда не видывал.

— Что случилось? — я встрепенулась и моментально села.

Проследив за взглядом домовенка, уставилась на изголовье кровати и ахнула. А посмотреть было на что: резная спинка изголовья была сплошь покрыта молодыми зелеными побегами.

Должна признать, выглядело это очень красиво! И необычно. Я протянула руку и осторожно потрогала клейкие зеленые листочки. Настоящие.

— Забавно, — протянула я, рассматривая шедевр. — Посмотри, Елисей, а корни она не пустила случайно?

Домовенок мигом нырнул под кровать и прогудел оттуда приглушенно, даже как-то расстроенно:

— Нет, корней нету.

— И то ладно, — вздохнула я облегченно и, счастливо улыбаясь, плюхнулась обратно на подушку.

Долго валяться не стала, заря уже занялась, самое время собрать крапиву. Обычно я собирала ее в овраге, недалеко от сторожки. Там для нее было раздолье и найти можно было от молоденькой и мягкой травки до крепких стеблей, корней и семян.

Прихватив холщовые рукавицы, я стала спускаться по лестнице, когда на эльфийском этаже заметила Нериэль, осторожно выскользнувшую в коридор из-за двери одной из комнат.

Увидев меня, эльфийка скривилась и негодующе скосила взгляд на туфли, которые держала в руках. Вид у нее был довольно небрежный, распущенные волосы растрепаны, под глазами залегли темные круги.

Я невозмутимо прошла мимо. Меня ничуть не интересовало поведение этой девицы. Думаю, как и ей было без надобности мое порицание или одобрение. Выйдя на улицу и, пройдя шагов десять, я услышала, донесшееся мне в спину приказным тоном:

— Постой!

От неожиданности на долю секунды я остановилась, но тон, каким это было сказано, отбил всякое желание обернуться, поэтому я продолжила свой путь в сторону леса, не сбавляя шага. Если каждая вздорная девица станет мне указывать, что делать, а я стану к ней прислушиваться, то где я окажусь через неделю?

— Ты глухая?! Я к тебе обращаюсь, чучело огородное! — эльфийка шла за мной, не отставая, почти догоняла.

— Чучело — гороховое, пугало — огородное, — со смешком поправив на себе старенький выцветший сарафан, пробормотала я себе под нос, передразнивая иностранку, невесть где, нахватавшуюся наших словечек.

Комичность ситуации умиляла: снова ей что-то от меня нужно и вместо того, чтобы по-человечески обратиться, она требует, будто я и в самом деле ей что-то должна.

Шла я быстро, почти напрямик, лишь иногда обходя особенно густые заросли орешника или шиповника. Вредная девица почти не отставала, все больше распаляя себя ругательствами в мой адрес:

— Что мог найти в тебе Даниэль? Как это у вас говорят? Ни кожи, ни рожи! Тупая деревенщина! Он никогда, слышишь, никогда на тебе не женится! Эльфы женятся только на своих! Сколько лет ты проживешь? Триста? Пятьсот? Ты понятия не имеешь, что такое эльфийская магия!

По большому счету, мне было плевать на ее болтовню. Ситуация по началу меня забавляла и где-то даже веселила.

Подойдя к оврагу и надев рукавицы, я смеялась уже в голос. Гневные угрозы и крики по прежнему неслись мне в спину:

— Ты никому ничего не скажешь! Слышишь ты, безмозглая курица! Никому и ничего! — всклокоченная и растрепанная эльфийка выскочила, наконец, на полянку перед оврагом.

Солнце радостными утренними лучами уже вовсю золотило верхушки деревьев. Все чаще и громче слышались трели потревоженных криками птах. Пахло свежестью, травой и цветами.

И, оттого еще более безобразными и неуместными показались резкие слова Нериэль:

— Иначе останешься в этом овраге, я тебе это устрою!

Я и не собиралась никому ничего сообщать, но лишь потому, что никому не было интересно, где и с кем она проводит время. Но радовать ее этим сообщением я не спешила, а вдруг еще что-то расскажет.

— Чему ты радуешься, дурочка? Надеешься, что Даниэль тебе поверит? Или Хальгор тебе поверит? Тебе никто не поверит!

Так, уже становится интересно. Значит, она была не с Даниэлем и не с Хальгором. Чья там была дверь? Терниреса?

— Тернирес точно поверит, — продолжая рвать крапиву, кинула я реплику в шутку наудачу.

— Ах, ты! — эльфийка кинулась на меня, намереваясь столкнуть в овраг, но я выставила впереди себя пучок сорванной крапивы и хлестнула им ее по рукам. Она, обжегшись, взвизгнула и отскочила, потирая покрасневшую кожу на обнаженных руках.

Сдернув рукавицу, я вытянула вперед руку и, направив ее ладонью в землю, мысленно приказала крапиве расти.