– Как ты? – раздался хриплый голос Валки в передатчике, который я прилепил за правым ухом.

Слова были разборчивы, несмотря на разделявшие нас мили космического пространства. Связь держалась. Хорошо.

– С минуты на минуту начинаем штурм, – ответил я, никем не слышимый.

Один из декурионов потянулся надо мной и запустил пять дронов картографов, размещенных в нишах под потолком.

– А как дела у вас? – спросил я.

– Щиты надежные, – ответила Валка. – Враг пока не может к нам подобраться. Догоним вас не раньше чем через час.

– Держи меня в курсе.

– Буду следить за твоим состоянием.

Бах!

Снаружи раздался удар металла о металл, зашипели огнетушители. Люк открылся, перед нами была темнота и туман. Лишь края дыры, проделанной резаками «Сорокопута», еще слабо светились. Первые двое солдат подняли копья. Древки вытянулись во всю длину, кожухи встали на места. Пять дронов один за другим отправились в темноту, разрывая туман красными лучами лазеров. В правом верхнем углу моего визора мгновенно начала формироваться карта; пространство между нами вырисовывалось подобно первому уровню муравейника. Дроны не были оснащены искусственным интеллектом и управлялись пилотом нашего шаттла, но умели сами избегать столкновений со стенами и поворачивать. Было маловероятно, что сьельсины позволят им летать долго, но их запускали с каждого абордажного шаттла, и вскоре у нас в распоряжении должна была оказаться достаточно подробная карта корабля.

– Направо или налево, милорд? – спросил меня солдат.

– Налево, – ответил я, не располагая точными данными. – К корме.

Взглянув на карту, я увидел, где пристыковались другие «Сорокопуты» и где их дроны начали рисовать карту. В корабельных коридорах лучшей тактикой было пробить палубу в разных местах, вынуждая противника рассредоточиться, затем двигаться маленькими организованными группами, оставаясь в наиболее узких местах, чтобы не позволить превзойти себя числом, и медленно продвигаться внутрь, к первостепенно важным системам корабля – жизнеобеспечению, питанию, водоснабжению. Штурм людских кораблей происходил достаточно прямолинейно: конструкции у всех были схожие, указатели и данные компьютеров можно было легко прочитать. А вот со сьельсинами было иначе. Я, конечно, умел читать на их языке, но недостаточно бегло.

В планировке корабля сьельсинов тоже было что-то знакомое. Системы, обеспечивавшие функционирование корабля, находились ближе к корме, к двигателям и основной массе искусственных сооружений, поднимавшихся над поверхностью мира то ли зловещими башнями, то ли щупальцами медузы. В передней же части этого планетоида диаметром в две сотни миль располагался непосредственно город ксенобитов. Там нам делать было нечего.

На стенах под потолком беззвучно мигали белые аварийные огни, но сопротивления нам пока не оказывали. Это было странно. Стояла тишина. Мы ожидали, что враг встретит нас большими силами, но путь был чист. Я держал меч в руке, хорошо помня лабиринты «Демиурга» и корабли, которые мы штурмовали у Целлы, Тагуры и Аптукки. Проклятая тишина давила на меня так, что хотелось кричать. Но я продолжал молча двигаться вперед. По обе стороны от меня шли солдаты, а Сиран прикрывала тыл.

Сьельсины строят иначе, избегая прямых линий и углов. Стены были скругленными, рифлеными и волнистыми, возведенными по непонятной мне неевклидовой модели. Пол то поднимался, то опускался волнами, дребезжа под ногами, тоннель извивался. Впереди на карте появилось спрямление, а затем – разветвление.

– Паллино, – нажал я пальцем на кнопку под подбородком, – какова диспозиция? Кого-нибудь нашли?

В углу карты мигнул зеленый сигнал.

– Ни следа, – ответил хилиарх. – А вы?

– Пусто.

– Где-то же они прячутся.

– Можно лишь гадать где, – ответил я. – Не нравится мне это.

Бум!

Коридор содрогнулся от оглушительного взрыва; с серых металлических ребер у нас над головой посыпалась пыль.

– Это еще что? – воскликнул один солдат.

– Вперед! Шевелись! – вместо ответа крикнула Сиран.

– Валка? – Я переключил канал одним взглядом на иконку внизу визора. – Что происходит?

– Они стреляют по «Минтаке».

– Нужно продвигаться быстрее! – скомандовал я, хватая центуриона за плечо. – Топливный отсек должен быть рядом с главными двигателями. И с трюмом.

На Аптукке нам удалось установить микротермоядерную бомбу на внешнем кожухе антиматериального контейнера их варп-двигателя. Заряда хватило, чтобы уничтожить корабль-мир князя Улурани со всеми жителями. Здесь мы не хотели это повторять, пока оставалась надежда, что где-то на борту находятся пропавшие легионеры.

Я протиснулся мимо двух солдат и поспешил вперед по коридору, прислушиваясь к эху наших шагов. Несмотря на опасность, я вдруг почувствовал непонятное облегчение. Мы нашли врага. Нашли, хотя шансы были чрезвычайно малы. Теперь оставалось только победить.

Мы пробежали еще несколько шагов, прежде чем рация проснулась вновь.

– Вижу неприятеля! – раздались зловещие слова, а следом звуки стрельбы.

Одновременно с этим на моей карте замигал локатор. Говоривший был в нескольких милях от нас, ближе к корме и выше.

– Видим неприятеля! – сообщил другой голос, очередная точка на карте.

– Неприятель! Неприятель!

– Они лезут из стен!

– Боевой порядок в два эшелона! – выкрикнул я, и две линии солдат тут же перестроились, так что десять смотрели вперед, а десять – назад, туда, откуда мы пришли. В отличие от большинства формирований, где только один легионер из трех был экипирован щитом, со мной были исключительно гоплиты, и все были защищены.

Моя команда нас спасла.

Бум!

Коридор вновь содрогнулся, раздалась серия глухих ударов. Стеновые панели между перемычками разъехались, и с обеих сторон на нас обрушился град сьельсинских нахуте. Металлические змеи сверкали в тусклом коридоре. Одна разинула полную зубов-сверл пасть, пытаясь вцепиться мне в лицо. Я активировал меч Олорина и взмахнул, разрубив ее пополам.

Оставалось, однако, не меньше десятка. Развернувшись, я увидел, как еще одну разнесли на куски из плазмомета, а другую разбили энергетическим копьем.

В следующий миг со всех сторон из темноты раздался жуткий вой, высокий и протяжный, словно зимний ветер среди голых деревьев, и кровь застыла у меня в жилах. Боевой клич сьельсинов невозможно ни с чем спутать, и я ответил на него, но не своим кличем, а приказом.

– Свет! – прогремел я, еще не зная, что по прошествии времени эта команда окажется пророческой. – Свет!

Я зажег встроенные в скафандр наплечные и локтевые фонари. Солдаты последовали моему примеру, и мрак враждебного коридора отступил. Свет прогнал даже самые темные тени.

Читатель, в жизни я видел множество ужасных вещей. Множество. Я участвовал в войнах на полусотне планет и вдыхал дым горящих городов. Я побывал в гостях у Вечного на Воргоссосе и испробовал гостеприимство так называемого Бича Земного. Но не многое я вспоминаю с тем же ужасом, как раскрашенные маски сьельсинских воинов, ярко блестевшие во Тьме. Один выскочил из тени и набросился на гоплита. Тот от неожиданности выронил копье; он был высоким и сильным, но ксенобит был сильнее. Сьельсин прижал его к земле и, к моему удивлению, сорвал с пояса активатор щита. Не прошло и секунды, как летающий нахуте, не способный пробиться сквозь щиты других солдат, нашел мягкое место в доспехе гоплита между бедром и пахом и, вгрызшись в него, забрался внутрь. Шлем приглушил крик, но я слышу его до сих пор.

Я никогда не перестану слышать этот крик, как и многие другие.

Помню, как гоплит застрелил напавшего сьельсина. Кровь, кости и черное вещество мозга размазались по полу, в туманном воздухе на миг повис дымок. Кто-то выдохнул, не в силах больше задерживать дыхание, и с этим выдохом печать, усмирявшая хаос внутри, сломалась. Навскидку сьельсинов было порядка тридцати. Возможно, около сорока. Нас было двадцать два. Точнее, уже двадцать один. По всей логике нас должны были разорвать, но оставшиеся бойцы моей Первой когорты держались стойко, а у сьельсинов не было щитов, которые могли бы их спасти.