На полпути в пустоту меня подхватили сильные руки, по мочке уха скользнули губы и голос прошептал:

– Ты чего?

Мои глаза были уже закрыты, отсутствие источника страха привело понемногу в чувства, и я пробормотала:

– Я высоты боюсь.

Я открыла глаза, зря конечно, потому что все еще сидела на балконе и подо мной простирались на страшной высоте виды нового микрорайона, отчего я снова застыла и почти отключилась.

– Прости, я не знал. Закрой глаза.

Все провалилось в туман.

Откуда-то издалека меня звал голос, но я не хотела делать никаких усилий, тогда к голосу прибавились прикосновения чего-то холодного и мокрого к моему лицу. Пришлось прийти в себя. Остин сидел рядом на диване, в дрожащих руках держал мокрое полотенце, взгляд был встревоженным.

Все кружилось, меня била мелкая дрожь. Я со стоном снова закрыла глаза. Какой позор. Взять и вот так грохнуться в обморок. Это стало последней каплей. Слезы потекли горячими ручьями по щекам, я пыталась непослушными пальцами стереть их, но это было бесполезно. Руки Остина присоединились к моим. Они вытирали те слезы, которые бежали сквозь мои пальцы, гладили по щекам, трогали мои волосы. И мне стало хорошо просто от того, что кто-то рядом. Я подчинилась первому порыву и подалась навстречу его добрым теплым глазам, чтобы утонуть в лучившемся из них свете. Он встретил меня поцелуем. Его губы оказались горячими и мягкими. Они двигались вместе с моими, идеально дополняя их. Во мне поднимался огонь. Так давно ничьи руки не ласкали меня, так давно я не испытывала этого желания. Его ладони уже скользили по моим рукам, талии, вплетались в волосы. Я выгнулась навстречу ему, и он на мгновение отпустил меня, словно ничего и не было. Я не хотела ничего останавливать и притянула его за шею, мои губы впились в него с новой силой. Остин застонал так, будто и его тело истосковалось по ласке. Я уже не отдавала себе отчета в том, что делаю. В порыве желания обрести так необходимую ласку я выгнулась дугой. Руки метнулись за голову, ища опору, только бы не улететь совсем далеко, и схватили первое, что попалось.

Нера

На счастье или на беду я задела вазу, полную декоративных шариков. Она соскользнула и разбилась об пол. Это вернуло меня к действительности. Я оттолкнула Остина и села. Он легко подался назад и сел лицом ко мне.

Я смотрела на шарики, разбежавшиеся по полу, как тараканы, и застывшие на блестящей поверхности паркета. Мои мысли сконцентрировались вокруг одной точки: взять себя в руки и не влипать в очередные весьма сомнительные отношения.

Остин смотрел на меня, но, видимо, не особо ждал, что я что-то скажу.

– Ты ведь этого тоже хочешь. Так же сильно, как и я, – он протянул руку и коснулся уголка моих губ. – Тебе так нужна ласка, а ты ее отвергаешь. Ты создана для любви, а ведешь себя словно зверь в клетке.

Внутри застрял неприятный ком, горло свело, а глаза защипало от отвратительной жалости к себе. Ну и что. Каждый этого хочет. Что мне теперь, сидеть и жалеть себя и кидаться в объятия первого встречного?

– Нет! – я резко встала с дивана.

– Я говорю то, что вижу, – Остин помолчал и добавил: – Не выходи больше на балкон. Тебе станет плохо, а меня рядом может не оказаться… Давай я расскажу тебе о квартире. Пойдем.

Мы вернулись в коридор и вошли в кухню. Большая, просторная и светлая.

– Продукты поставляет супермаркет, что находится на первом этаже. Во время моего отсутствия тоже. Платить тебе за них не надо, – видя, что я собираюсь возразить, он поднял указательный палец, прося не перебивать. – Не спорь. Мне так проще. Так что, хочешь ты этого или нет, тебе придется это принять. Еще я буду звонить, не знаю, как часто, проверять, как у тебя дела. Сейчас покажу еще пару комнат, которые закончены и обставлены.

Мы прошли дальше.

– Это спальня, ванная и кабинет. Остальная квартира еще не отремонтирована. Так что она закрыта.

Мы прошли в спальню, она тоже выходила в коридор. Там оказалась возмутительно потрясающая кровать с балдахином, при взгляде на которую ни о чем, кроме секса, у меня думать не получалось. Но, может, это следствие долгого воздержания. К спальне примыкала ванная комната с огромной ванной, душевой кабиной и всеми остальными необходимыми и не очень принадлежностями. В кабинете кроме старинного письменного стола и странно, неуютно громоздившегося на нем компьютера оказалась целая гора коробок с книгами и не до конца собранный стеллаж.

Еще одна дверь была закрыта. Когда я дернула ручку и она не поддалась, Остин пояснил.

– Там остальная часть квартиры, нет ничего интересного, голый кирпич и бетонный пол, даже электричество не проведено.

Стало как-то не по себе. Невольно вспомнилась сказка про Синюю бороду… Моя непомерно раздутая настороженность снова проснулась.

– Вот все, что тебе нужно знать. Не удивляйся, если сюда вдруг начнут доставлять мебель, книги, ковры. Ты и сама заметила всю эту пустоту. Если во время странствий мне что-то понравится – отправлю сюда. Оставлю тебе один комплект ключей, еще один есть у швейцара. Телефон в кабинете, сама найдешь, номер на нем написан. Продукты доставят на этаж. Разложишь сама, как тебе понравится. Если будет непонятно с чем-то из техники – интернет тебе в помощь. Книги в кабинете можешь расставить, и если хочешь, то и стеллажи собери, но это так… – он повертел головой, проверяя, не забыл ли чего. – Наверное, это все. Пока. Позвоню через пару дней, когда устроюсь на новом месте.

Он посмотрел на меня как-то странно. Стало неловко, и я уставилась в пол. Рисунка у ковра не было, поэтому нарочито заинтересованно разглядывать его дольше десяти секунд не получилось. Остин подошел вплотную. Я подняла на него глаза. Его взгляд был заинтересованным, участливым, но на удивление холодным.

– Ты чего? Что-то не так?

А я и сама не знала, что не так. Просто не хотелось сейчас оставаться в одиночестве. Все слишком новое. А человек, как известно, боится нового.

– Не знаю… Просто как-то все неожиданно. Ты привез меня, показал квартиру, – я запнулась, мой взгляд задержался на его губах слишком надолго и, к моему неудовольствию, вспомнилось, какими они оказались нежными и горячими. – И сразу уезжаешь… Просто я думала, ну, что ты немного задержишься… Наверное, так.

– Ты же сама не хотела оставаться со мной наедине? Боялась, что я распилю тебя на кусочки и продам иностранным туристам как сувениры? – его брови взлетели вверх, но было непонятно, ерничает он или на самом деле злится. – Значит, теперь ты хочешь, чтобы я остался?

– Ну… – я не могла ответить ни да, ни нет, так как сама не до конца понимала, чего хочу.

Он усмехнулся и прошел в гостиную и уже оттуда сказал:

– Я могу уехать завтра, если тебя это не пугает.

– Завтра?

– Да, завтра рано утром.

– Но ты же сказал, что улетаешь сегодня?

– Я вообще не говорил, что улетаю куда-то, хоть это и правда. Просто обычно провожу ночь накануне перелета в аэропортовой гостинице, чтобы не торчать в пробках перед полетом. Но, если тебе так хочется, могу остаться сегодня здесь. Мне остаться или уехать?

– Да.

Он усмехнулся, покачал головой и вышел из квартиры.

И что это значит? Я села на диван, намереваясь дождаться своего благодетеля и разобраться в собственных желаниях.

Но сидеть на месте совсем не хотелось, хотелось что-то сделать. Я встала и пошла к своим вещам, намереваясь их разобрать, но, осознав, что не знаю пока, куда их деть, остановилась в двух шагах от дивана.

Входная дверь открылась, и вошел Остин.

– Лифт уже завтра будет работать. Вообще если с ним снова возникнут проблемы, то на каждом этаже есть трубка, по которой можно связаться с администратором внизу, он обязательно поможет. Кабина лифта также связана с администратором. Так зачем я тебе понадобился? Ты так жаждала от меня избавиться… Пойми, я очень хочу добиться твоего расположения, но совсем не хочу обманываться, что ты так легко прониклась ко мне теплыми чувствами. Я реалист, – вся ирония пропала из его глаз, и они стали полны цинизма. – Я не герой, но и не такой негодяй, каким бы тебе хотелось меня представить. Хочешь, я объясню, почему тебе так хочется выставить меня негодяем? Люди не любят неизвестности, им все нужно знать наперед. А ты не знаешь, почему я вдруг начал о тебе заботиться. Тебе проще поверить в самое плохое. Ты не хочешь предоставить всему идти своим чередом и посмотреть, куда это выведет. Ты не хочешь идти неизвестными тропами. Ты хочешь непременно передвигаться из пункта А в пункт Б. Тебя не устраивают неизвестные, но тем и интересные пути.