В среднем ряду. Ну вот. Совсем не интересно. Придется весь путь таращиться в монитор.

Я уселась, сразу пристегнулась и приготовилась впасть в состояние между сном и явью. Уловка сработала, и, когда я в следующий раз открыла глаза, самолет уже набирал высоту.

Разнесли напитки. Я взяла бокал красного полусладкого и с его помощью провалилась в еще одну полудрему до самого ужина. Так и продремала весь полет. Каждый прием пищи клонил в сон, а если сон уходил, я нагоняла его бокалом вина.

Как же я была рада по прилету, что не взяла с собой вещи. Наверное, первой со всего рейса мне удалось покинуть аэропорт. Плюнув на все, я поехала до родного города не рейсовым автобусом, а на такси.

И вот они, окна родного дома. Ту радость, которую я испытала, передать словами невозможно. Сквозь окно я видела, как семья садится ужинать. Мама накрывает на стол. МАМА. Как давно это слово не проносилось в моих мыслях, как давно я не произносила его. Я побежала в дом. Надо было видеть лица родных, когда я ворвалась в кухню. Немая сцена. Потом посыпались вопросы, поцелуи, объятия, попутно меня пытались накормить, так как «бледна и худа», хотя бледность объяснялась дорогой, а чрезмерно худой или толстой я никогда не была и мой вес с момента вылета из родного гнезда почти не изменился. Мы болтали почти до ночи, пока мама не вспомнила, что пора бы и поспать. Я ведь не на один день приехала. Правда, выяснилось, что моя комната теперь не совсем моя. Теперь это симбиоз кабинета и спальни для гостей. Было странно видеть ее другой. Вроде все на месте – кровать, стол, окно, дверь – но нет тех мелочей, которые делали ее МОЕЙ. Обои строгие, на письменном столе громоздится компьютер, а раньше там были стопки тетрадей и книжек, кровать застелена незнакомым коричневым покрывалом, а не синим, которое я купила в старших классах, комод забит полотенцами и постельным бельем.

Но в то же время было здесь то, из-за чего я чувствовала себя дома. Были люди, которые окружали меня любовью, теплом и заботой.

Я долго не могла уснуть и смотрела на огромную яркую луну, свет которой пробивался даже сквозь плотные шторы, которые тоже были незнакомыми.

Лориан

Я отвез Лейлу домой после потрясающей прогулки по городу. Мы бродили, взявшись за руки, по темным улицам, болтали о ерунде. С ней невозможно было говорить серьезно, хотя я знала, что она умна, просто ее легкость и непосредственность делали ее совсем оторванной от обыденных вещей.

Потом, словно школьники, мы долго целовались в подъезде, после чего она сказала, что хочет спать, и отправила меня восвояси. Я не могу вспомнить за последние десять лет таких отношений, где за это время еще не переспал бы с девушкой. Самое удивительное, что, несмотря на желание, я отчетливо понимал, что еще рано. Каждый раз она мягко, но уверенно отпихивала меня и заводила разговор о творчестве, погоде, еде, о чем угодно, только бы отвлечь меня.

Звонок Остина разбудил меня посреди ночи, чертыхаясь, что сам ему сказал звонить в любое время, я снял трубку. Как всегда, по пустякам он не тревожил, на этот раз было кое-то на самом деле важное. Все мои задания для него сходились на одном человеке, и Остин решил нас свести.

Я был и обрадован, и расстроен. Отказаться от дальнейших поисков было невозможно, это сродни инстинкту самосохранения – нечто, сопутствующее тебе в любой ситуации. Но Лейла теперь стала важной частью моей человеческой натуры. Найти компромисс пока не удалось, и я решил действовать по ситуации. Хотя если мои изыскания увенчаются успехом, возможно, нам придется расстаться. Но жизнь – штука непредсказуемая, и я таил надежду, что удастся найти лазейку.

Нера

Я обмакнула оладушек в мед и хлебнула кофе, повторяя про себя «я дома, я дома, я дома». Даже не верится. Впервые за несколько лет я чувствовала тепло родных рук вокруг. Мама заботится обо мне. Я отвыкла быть дочерью и сестрой, привыкла везде и во всем рассчитывать только на себя. А тут не надо думать ни о чем, мама постелет постель, приготовит поесть, постирает вещи, наведет порядок. Еще немного, и заберусь к ней на колени и свернусь в калачик. Но нет, это время безвозвратно ушло. За годы жизни вдали от семьи я, как улитка, покрылась толстой раковиной, и снять ее означало оказаться без защиты. Мама это понимала и не пыталась проникнуть сквозь поставленные мной рамки.

После завтрака она повела меня на экскурсию. За несколько лет здесь многое изменилось. У дома появилась новая пристройка, там оказались туалет, ванна и прачечная. Часть плодовых деревьев в саду убрали, и на их месте поставили беседку.

Пока мы все обошли, пока я все как следует разглядела, настало время обеда и моим вниманием всецело завладели братья. Младший показывал хорошие успехи в школе и с упоением рассказывал про любимые предметы, любимых учителей и даже показал, как он организовал свой дневник, чтобы наиболее эффективно использовать время. Старший брат занимался карьерой и семьей. Его девушка гостила у друзей за границей, а он затеял ремонт. Отчим тоже был за границей, по работе. Не скажу, что у нас очень близкие отношения, но увидеться хотелось.

Я с радостью согласилась съездить вечером к Майклу, чтобы посмотреть, как идут работы. Заодно он пообещал найти кого-нибудь из моих бывших одноклассников. Что и говорить, предложение заманчивое.

За разговорами время пролетело как-то незаметно.

Майкл, как и обещал, отвез меня к себе. Квартира у него оказалась небольшая, но весьма уютная. Всего две комнаты, кухня, ванная. С другой стороны много ли надо паре, не имеющей детей. Машина Майкла тоже не отличалась роскошью, но была надежной и удобной. Одним словом, мой брат ни капли не изменился. Делая выбор, он всегда останавливался на том, что наиболее функционально, внешняя мишура мало его интересовала. Интересно, его девушка так же практична? Об этом я прямо спросила:

– А твоя девушка, она какая? В смысле такая же практичная и приземленная, как ты?

Мои слова его рассмешили:

– О нет. Она настоящий ураган. Думаешь, чего ее сейчас нет? Подруга предложила ей погостить по случаю скидок на билеты, вот она и рванула. Никакой особой причины не было. Подожди, может, ты еще познакомишься с Алисой. Ты когда назад отправляешься?

– Сама не знаю, билет с открытой датой. Как надоем – так уеду.

– Глупости. Ты никогда не надоешь. Это скорее тебе здесь надоест.

– Но я очень люблю всех вас.

– А дело совсем не в нас, и ты об этом знаешь. Тебе надоест торчать в этом унылом городишке.

– И вовсе он не унылый. Он очень милый и красивый. Он замечательный, – удивительно, но мне сейчас именно так и казалось.

– Тебе вовсе не город нравится, а те, кто в нем. Тебе оттого и мил сейчас здесь каждый камень, что все важные люди тут… Не будь их, это был бы такой же город, как и другие, просто немного красивее.

– Наверное, ты прав.

На этом разговор прервался, мы подъехали к городскому парку, где отдыхали молодые и не очень люди, среди которых предположительно были мои одноклассники.

В парке фонарей почти не было, и большая часть дорожек была погружена в кромешную тьму. Справа от старого тира на лавочках мы нашли компанию моих одноклассников. Каково было мое удивление, когда из всей этой пестрой компании вышла школьная подруга, с которой последние несколько классов мы были неразлучны. Я потеряла с ней связь почти сразу как переехала. Она поступила в институт и усиленно училась, а я переживала кризис взросления одновременно с одиночеством и отчаянно рвала все старые связи, надеясь, что от этого станет легче.

Мы обнялись, она была удивлена. Несколько лет ни слуху ни духу, а тут… Посыпались вопросы, на которые совсем не надо было отвечать. Все было не важно. Мы вместе. Слово за слово, Элла уже зовет меня в клуб. Как хорошо, что у меня такой понимающий брат. Он без лишних вопросов отпустил меня.