Гарри случайно разлил керосин, и Рональд, который пребывал не в восторге от полевой жизни, высказал им с Гермионой все, что накипело. О том, что он не привык ночевать на земле, устал питаться консервами, что все это — бесполезное времяпрепровождение, и что еще и керосин нюхать он не подписывался. После чего сбежал к матери под юбку.

Наутро, правда, вернулся, смущенный и пристыженный, с покрасневшим оттопыренным правым ухом и мешком провизии, из которого одуряюще пахло домашней выпечкой, и попросил прощения. Мол, был не прав, примите обратно в героическое трио.

Ради обрадовавшейся Гермионы Гарри сделал вид, что не обижается, но выводы сделал.

Рон предал его впервые еще на четвертом курсе, во время Тремудрого турнира, и отвратительно повел себя сейчас. Друзья так не поступают. А его якобы искреннее раскаяние явно было результатом влияния миссис Уизли. Матриарх семейства умела настоять на своем, и если она велела Рону вернуться, шансов отказаться у того не было.

С этого дня Гарри старался не посвящать Уизли в свои дела. И вообще держаться от рыжего подальше.

Сегодня они с Гермионой и Луной Лавгуд собрались в гостях у Невилла. Леди Августа опять на целый день ушла в больницу к сыну и невестке, и подростки могли спокойно поговорить. Гермиона считала, что Рона тоже надо позвать для обсуждения планов, но Гарри настоял на своем, и они встретились вчетвером.

Невилл разлил по чашкам чай и поставил на стол тарелку с криво нарезанными бутербродами, которые принесла Луна. Гарри вытащил из кармана упаковку сахарных перьев и с вызовом посмотрел на Гермиону. Та закатила глаза, не одобряя потребления сладостей.

— Давайте хоть сегодня не будем спорить из-за ерунды, — мягко попросил Невилл и добавил к угощению полбанки домашнего джема.

Чай у Лонгботтомов всегда был выше всяких похвал — очень душистый, с добавлением трав. Выпив по две чашки и выскребав со дна банки последний джем, ребята перебрались в комнату Невилла. Поговорить им было о чем.

В Магической Британии творился полный кавардак. В подобии гражданской войны участвовали целых четыре стороны: Пожиратели Смерти во главе с Волдемортом, остатки Ордена Феникса, сторонники министра Фаджа и невесть откуда взявшийся Регулус Блэк, которого поддержали старые семьи. Последние пока что брали верх.

Во-первых, Блэк вместе с прочими чистокровными лордами из нейтралов отбил атаку на министерство, во-вторых, его соратники оказались единственными, кто обладал реальной, а не номинальной властью и ресурсами, ну и в-третьих, они контролировали Хогвардс.

Первого сентября в школу явился волшебник, который выглядел и вел себя, как Финеас Найджелус Блэк, и спокойно прошел в кабинет директора, который ранее не открылся ни Северусу Снейпу, ни Миневре Макгонагал. Там Блэк-старший достал из скрытого в стене сейфа оригинальный экземпляр «Истории Хогвардса» и произнес слова клятвы, после чего замок тряхнуло, и назначение на пост директора подтвердила сама Магия.

Прибежавшие из Большого зала деканы, которые дожидались прибытия Хогвардс-экспресса, натуральным образом ахнули. Аврора Синистра, ворвавшаяся в кабинет следом, даже выхватила палочку. Оказалось, что некоторые из преподавателей понятия не имеют о том, что представляет из себя голем. Положение спас профессор Флитвик, который напомнил, что раньше использование големов в Британии практиковалось, и довольно часто.

— Перенос души в искусственное тело, милочка, — язвительно сообщил Финеас Найджелус Авроре, — есть результат сочетания магии и науки. Или вы думаете, что Фламмели и впрямь живут шестьсот лет в одной тушке? Так это физически невозможно, человеческое тело, знаете ли, имеет особенность изнашиваться. Физиология-с. Пожалуй, перед тем, как получить допуск к работе, вам следует пройти курсы повышения квалификации.

О мерзком характере этого Блэка ходили самые разные слухи, но дело он свое знал отлично, в чем очень скоро убедились и педсостав, и попечители. Потому что в первую очередь Финеас Найджелус выставил за ворота Долорес Амбридж, лишив ее права доступа в Хогвардс, после чего поднял осадные щиты над школой, провел ревизию, раскритиковал систему образования и сходу добавил в программу несколько новых предметов.

«Традиции магического мира» дети теперь должны были изучать с первого курса, а «Ритуалистику» и «Магию стихий» — после сдачи СОВ. Услышав о последнем, Минерва заблажила, что «Магия стихий» относится к темным искусствам и ее запретил еще директор Диппет.

— Разумеется, углубленно изучать магию крови, некромагию, магию жизни, магию огня, воды, воздуха или природную магию будут только те студенты, у которых есть к этому склонность, — авторитетно возразил Блэк. — Остальные получат общие представления о предмете и будут сдавать теорию. Хватит уже Британии позориться на мировых симпозиумах! Ни единого стихийного мага с мастерством за последние двести лет — это ли не фиаско?

Счастливый Невилл, услышав о таком нововведении, тут же возрадовался и вознамерился непременно стать Мастером природной магии — у него в этом направлении прослеживался явный талант.

А Финеас Найджелус добил Макгонагал заявлением о том, что планирует ввести еще и факультатив по демонологии, причем сразу же, как только подберет достойного преподавателя. Минерва схватилась за сердце и устроила истерику. Флитвик, напротив, обрадовался, а когда новый директор пообещал добавить еще факультативы по дуэлингу, бальным танцам и домоводству, вообще экспрессивно захлопал в ладоши.

Попечители, в состав которых вошел и Регулус Блэк, принявший титул Главы Рода, не только всецело одобрили реформы, но еще и выделили немалую сумму на ремонт нескольких аудиторий и закупку учебных пособий.

— Что скажете, коллега? — задумчиво спросила Помона Спраут, когда они со Снейпом спустились в подземелье. — Я мыслю, что если Финеас Найджелус действует во благо школы, то мне посрать, голем он, кентавр или сид из-под холмов. Великий Светлый Чародей Дамблдор довел школу до такого состояния, что у меня на факультете вечно не хватало дров, отсыревали стены, а детишки спали на заштопанных простынях и не знали, с какой стороны подойти к мандрагоре. Потому что учебники по гербологии Хогвардсу якобы были не нужны, подумать только! А этот Блэк хоть и говнюк, как вся их черная порода, но говнюк толковый и за хорошее образование радеет.

Снейп от комментариев отказался — он до сих пор пребывал под впечатлением от масштабов той деятельности, которую развернул его воскресший приятель.

В Хогвардсе интересы Регулуса представлял директор Блэк.

В министерстве поддерживала оппозиция в лице вернувшейся, очевидно, с того света Амелии Боунс. Боунс, которая вновь заняла должность главы Департамента Магического Правопорядка, ничтоже сумняшеся заявила, что, конечно, пострадала от действий пожирателей, но на самом-то деле не погибла, а впала в кому, и теперь волшебным образом выздоровела.

Снейп был не единственным, кто в это не верил. Предоставленное свидетельство от целителей яйца выеденного не стоило — в Мунго готовы были молиться на доступного некроманта и по просьбе Регулуса подписали бы любую бумагу. Однако дураков воевать с «железной леди» не нашлось, и даже Фадж, пребывавший в ярости от такого поворота событий, не обнаружил никаких доказательств того, что объявившаяся Амелия — голем или самозванка. Как оказалось, ее смерть и задокументирована-то не была! Он попытался было взять в сообщники Руфуса Скримджера, но Скримджер, которому напрямую подчинялся аврорат, вовремя сообразил, с какой стороны медом намазано, и примкнул к чистокровным нейтралам.

«Пророк», акции которого принадлежали представителям старых семей, сменил главного редактора, Риту Скитер вразумили, и больше министр не мог влиять на общественное мнение через прессу. Теперь газета публиковала только выгодные для Блэка статьи.

На стороне Фаджа остались почти бесполезные чиновники и надеявшиеся на что-то выскочки из числа младших сыновей. Самым толковым из которых был Перси Уизли.