Неужели они ожидали больше новобранцев?

Тархельгас не понимал, что происходит. Он окончательно запутался в своей жизни, поэтому желание разобраться в чем-то, помимо этого, у него едва ли появится в ближайшее время.

Вот очередные лачуги, не отпечатавшиеся в памяти Тархельгаса, остались позади. Караван выехал на открытую площадь, что вела к распадку меж невысоких гор.

И перед ними во всем своем мрачном величии предстала крепость Воющего Ущелья.

Новобранцы замерли. Все без исключения.

Караван продолжал тащить сани через пустую площадь, начиная подниматься по склону, а вновь прибывшие, задрав головы, смотрели на могучие стены крепости, не в силах оторвать взгляд.

Стояли вечерние или предрассветные сумерки. В долинах сложно было утверждать нечто подобное с полной уверенностью. В свете факелов, объятая полумраком, крепость вселяла трепет вперемешку с ужасом. Узкие бойницы, мощные арбалеты на самом верху, рядом с ними несет дозор стража, будто бы ожидая нападения. Основание стен ощетинилось частоколом по всей длине неглубокого рва, а сама крепость то ли была рукотворным продолжением двух горных массивов по обе стороны, то ли являлась их неотъемлемой частью с момента сотворения мира.

Стены, что встретили новобранцев, казались нерушимыми, непреступными, и это учитывая, что основная угроза таилась не здесь, а в ущелье на севере.

– Двигай. – Тархельгаса толкнул один из стражей, который шел с ним всю зиму от столицы и чьего имени он никак не мог запомнить. – Скоро этот вид встанет тебе поперек глотки.

Как оказалось, караван был далеко не единственным, кому не терпелось попасть внутрь крепости. От небольшого и единственного прохода в стене тянулась тонкая вереница людей, покорно ожидающих своей очереди. Судя по всему, это жители соседней деревни, однако Тархельгас не понимал, зачем те тащат с собой набитые мешки и груженные чем попало сани. Насколько он знал, крепость не имела права собирать налоги. Тогда что здесь происходит?

– Твой новый дом, Тибурон. – Задев плечом, мимо прошел Арихард – старший из братьев Стиуридов. Высокий, нелепо сложенный. Тридцати двух зим от роду. Начисто лишенный манер и не обделенный силой. Отсутствие ума читалось невооруженным взглядом на его округлом лице, покрытом щербинами от оспы.

– Не будешь по нас скучать? – По плечу похлопал Оидэ – младший из братьев.

В подобном жесте этого жилистого мужчины со скудными русыми волосами крылась некая угроза. Будто до их отъезда они еще успеют отыграться на нем.

Несмотря на кажущуюся слабость, Тархельгас больше всего не переносил именно Оидэ. В каждом его движении, ухмылке и слове прослеживался гнусный характер, на который нельзя было найти управы. В маленьких, глубоко посаженных глазах то и дело мелькала ненависть не только к Тибурону, но и ко всему, что окружало его, включая даже Арихарда. Из тонких губ мерзким голосом вечно вылетали издевки, слабо прикрытая злоба и всяческое унижение, на которое он только был способен.

– Деревенских к обочине, – со стороны открытых врат послышался короткий приказ. – Сперва досмотреть и пропустить караван. Проблемами котлов займемся после.

По склону спускался стражник с нашивками лейтенанта на груди и плече. Одноручный меч, щит за спиной. Доспех без металла. Лишь кожа, которую пусть и потрепало время, но выглядела та соответствующе званию. Сам мужчина коренаст, с виду – настоящий воин. Каштановые волосы коротко стрижены, под стать бороде. Меховой капюшон снят.

Тархельгас, поднимаясь по склону, вскоре смог расслышать его разговор со стражем, что вел караван.

– Лейтенант Стихилес.

– Сержант Карбха, – они поприветствовали друг друга, пожав руки, прежде дыхнув в раскрытые ладони. – Скажи, что остальные люди прибудут следом.

– Лейтенант, боюсь, это все, что позволила взять столица, – ответил сержант, обведя взглядом караван. – Сорок три новобранца.

– Им давно следовало дать разрешение нам самим набирать стражей. – Замечание Стихилеса ни в коем случае не касалось сержанта.

– С провизией повезло больше, – продолжал Карбха. – Металла предоставили лишь немногим меньше. Серебро, золото, оружие…

– И все же мы нуждаемся в людях. – Лейтенант был явно не в духе от увиденного. – Столица не догадывается, на кой котел мы тут задницы морозим?

– Гниющие, костяники, как и волколаки, для них не больше чем страшилка, лейтенант. Сами котлы…

– Ты решил меня просветить?

– Никак нет, лейтенант Стихилес.

В момент, когда Тархельгас проходил мимо, двигаясь к вратам, между ними повисла пауза. Дальнейшего разговора он уже не слышал.

– У нас особый гость, – заговорил Карбха, – и с ним двое надсмотрщиков. Кроме новобранцев. – Он надеялся, что эта новость изменит настроение лейтенанта. Однако прозвучало это далеко не так радужно.

– Слышал. Три К как-то обмолвился о нем.

– Как капитан? – сержант спросил прямо, почти по-свойски, и за подобное обращение лейтенант мог назначить Карбха прямиком на службу к северной стене, однако не стал срываться на нем. Стража не было в крепости три кровавых луна. Многое забылось.

– Он в порядке. – Стихилес вспомнил о последствиях того лика. Можно сказать, отнесся с пониманием к вопросу сержанта. – Гоняет всех почем зря. Как всегда, с виду спокоен, а внутри так и жаждет отправить кого на костер, только дай повод. Больше расскажут остальные.

Сержант молча кивнул, понимая, что после долгого пути наконец вернулся домой.

– Отправляйте всех к Коин. Пусть писарь проверит их бумаги. Затем выдайте новобранцем одежду, оружие – и на ристалище. Я буду позже. – Стихилес поднял взгляд к небу. – Лик обещает выдаться долгим.

Караван досмотрели быстро, без задержек и лишних проволочек. Лишь сверились с путевыми документами да пересчитали новобранцев, после чего стражники подняли решетчатые врата и пустили их в крепость.

Тархельгас пересек первую линию стен, оказавшись во внутренних дворах. Сейчас он корил себя за то, что больше внимания уделял крепости Сломанной Стрелы. Изучал ее, готовился стать лейтенантом и взять на себя командование своими пятью десятками, а потом, возможно, и сотней. Он отчего-то прекрасно помнил ту поездку с отцом, когда его представили майору крепости. Воспоминания были еще свежи, отчего и приносили столько боли.

Тархельгас погнал прочь от себя события прошлого. Удивительно, как на помощь ему совершенно неожиданно пришел шепот голосов, вернув некое спокойствие.

Воющее Ущелье не в пример той крепости всегда оставалось для него чем-то туманным. Нереальным. Даже сейчас, когда его сапоги ступали по утреннему снегу, он не верил в происходящее. Он помнил лекции по каждой из пяти крепостей долин, но память именно в этом случае отказывала давать ему подсказки.

Приходилось изучать все заново. Не по книгам, а лично.

Южные стены, которые он пересек, как и те, что стояли на севере, вместе с горным массивом по правую и левую руки создавали единую и первую линию защиты. Судя по всему, скалы, что и без того служили хорошей преградой, делали отвесными. Срезая каменные породы, стражники расширяли границы территории внутри крепости, а также гарантировали себе безопасность при сходе лавины.

Здесь же, во дворе, находились конюшни, склады различного назначения, кузня, ристалище и тюрьма. Однако Тархельгас заметил не их, а три требушета, что были обращены в сторону деревни. Весьма странно, учитывая, откуда на самом деле нападал противник.

Сани каравана остановились у одного из складов на восточном дворе, и стражники спешно принялись его разгружать. Братья стащили один из сундуков, который охраняли весь путь, и двинулись вслед за новобранцами, коих погнали дальше.

Тогда Тархельгас увидел вторую линию стен, опоясывающую главный замок Воющего Ущелья. Предрассветные сумерки словно нарочно скрывали массивное сооружение, что расположилось в центре меж внешних стен и гор.