Ни одного факела. Стражей, патрулирующих периметр наверху, почти нет, а те, кто несет дежурство, практически незаметны. Чувство, будто центральный замок пытались укрыть намеренно.

Перейдя по команде на легкий бег, внимание Тархельгаса поглотило трепыхание грубых гобеленов на стенах. Изображение волчьей пасти, пожирающей кровавый лун, казалось живым и в чем-то даже мистическим.

С вершины гор раздался протяжный низкий свист ветра.

Их довели до западного прохода к замку, где металлические ворота не без помощи механизмов разъехались по обе стороны, впустив людей внутрь.

Воющее Ущелье разительно отличалось от столь привычной Сломанной Стрелы. Мощь без излишеств. Каждое из строений, сложенное без изысков, служило лишь для одной цели и было настолько крепким, насколько и надежным. На первый план выходила выживаемость, что Тархельгасу, вне зависимости от его желания, пришлось по душе. В нем говорила кровь предков.

Сам замок, как и главная башня, не поражал своей высотой. Строители не старались поднять ее до небес. Наоборот, раскинули чуть ли не всему внутреннему двору, расположив постройки таким образом, что даже при захвате внешних стен они бы смогли держать оборону на протяжении долгих зим.

Остановили новобранцев у сравнительно недавно сложенного строения, что примыкало к замку. Внутрь стали запускать строго по одному. Остальные ждали на пороге.

Оидэ тонко намекнул Тибурону, что ему лучше благородно пропустить остальных вперед и заходить последним, учитывая его высокое происхождение. Арихард лишь смехом поддержал младшего брата, по своему обыкновению продолжая что-то жевать.

Тархельгасу пришлось дожидаться своей очереди на морозе, который он ненавидел так сильно, что будь у того воплощения, то парень, возможно, попытался бы зарубить его. Братьев же, закутавшихся в дорогие меховые плащи, не слишком заботило ожидание. Оидэ продолжал словесно глумиться над Тархельгасом. Арихард глуповато шутил и сам же смеялся.

Парень старался отстраниться. Не только от братьев, которых скоро не станет, или вечного холода, а от всего сразу. Он прислушивался к шепоту голосов, что становились все отчетливее, стоило лишь напрячься.

Странно, но каким-то образом они помогали.

Братьев словно и не существовало. Холод отступил. Воющее Ущелье было далеко, а события с Астисией стали кошмарным сном. Или их и не было вовсе.

Даже меч отца, оттягивающий пояс, на какое-то время вернул ему былую уверенность.

– Эй, Тибурон, – Арихард толкнул его, – твоя очередь.

Тархельгас поднялся по ступеням и, открыв скрипучую дверь, оказался в небольшой зале, заставленной стеллажами со свитками, потрепанными книгами и прочими атрибутами любого писаря. А еще здесь было три десятка свечей и полдюжины факелов. Слишком ярко, особенно после сумрака улицы.

Тархельгас не сразу привык, прикрыв глаза рукой, и только после заметил в дальнем углу, рядом с лестницей на второй этаж, небольшую стойку, за которой сидела девушка. Лица он разглядеть пока никак не мог. Лишь волосы, что слегка потрепанными кудрями едва касались плеч.

– Ты долго будешь там стоять? – она окликнула его с неким нетерпением, не стараясь скрыть своего недовольства. – Надеялась, что предыдущий был последним.

– Боюсь, что нет, миледи, – Тархельгас обратился к ней, как было принято в столице приветствовать благородных молодых дам. На вид ей было не больше двадцати семи зим, поэтому он счел это уместным. – Последний я.

В ее присутствии голоса позволили себе замолчать.

Он приблизился к стойке, заметив в потухших глазах женщины некую усмешку.

– Миледи? – она переспросила. – Едва ли подобное обращение уместно в моем случае.

– Простите, не знаю, как вас зовут.

Девушка вновь оторвала глаза от бумаг и с неким недоверием ответила:

– Коин Неагаир Дхес.

– Сильное имя. Вы родом из Речных Королевств? Ан Абхаин Госу, – парень уточнил, назвав ее государство на родном наречии.

Она проигнорировала вопрос.

– Воспитан, начитан, возможно, умен. Какой буран занес к нам такого стража?

– Я им не являюсь. Во всяком случае, не являлся раньше.

– И кто же ты тогда?

«Никто».

Он молча передал документы, положив на стойку. Тонкая белая рука, показавшись из-под накинутого поверх кожаной куртки вязаного пледа, забрала бумаги. Коин начала их читать. Причем делала это вслух.

Послышался скрип позади, и в зал ввалились братья, не отпуская сундука, но и они не помешали девушке читать дальше. Было названо место назначения, предписание к службе нового стражника и срок, который принято считать пожизненным. Коин остановилась, лишь когда дошла до имени.

– Тибурон? Каста Тибурон? – она переспросила, предположив ошибку.

– Да.

– Один из сотен ублюдков? – девушка была неплохо знакома с кастами Лагигарда, чем удивила Тархельгаса, а то он начинал подозревать, что в долинах о подобном никто не знал.

– Первенец главы Тибуронов. – Парень старался не обращать внимания на ее манеры и речь простолюдинки.

– Прямой наследник касты? Здесь? В котлах? – Все это походило на какую-то дурацкую шутку местной стражи, решившей в очередной раз отыграться на ней. – И почему тебя вдруг сослали сюда?

На улице ему почти удалось забыться, однако Коин, лишенная такта, вернула его к реальности.

– Женщина, – коротко бросил Тархельгас.

– Все беды из-за баб. Особенно у мужиков.

– Как скажете, – парень окончательно утратил интерес к разговору, а вот девушка отнеслась к нему с неким интересом. Как к диковинке, что выставляют напоказ в тех местах, где никто и никогда ее прежде не видел.

– А это кто? – кивок в сторону братьев. – Охрана столичного парня?

– Конвой. Источник проблем вот уже на протяжении зимы. И гарантия моего прибытия в вашу крепость.

Коин заметила его нежелание разговаривать. Как тот резко ушел в себя, сменив вежливое «миледи» на сухие и резкие ответы.

Она принялась подписывать бумаги, опустив глаза.

– Ты шел по котлам как минимум пять лунов. Чего тогда не разобрался с проблемами? Возможностей было хоть отбавляй, – Коин спросила так, будто это само собой разумеется.

Ей даже удалось вызвать у Тархельгаса некое удивление.

Он хотел проговорить девиз касты, что жизнь превыше всего, а он является ее защитником, однако какой толк от пустых слов?

– Скоро ты свыкнешься с действительностью котлов. – Она поставила роспись и вернула бумаги. – Тебе и твоим конвоирам – налево. Следует доложить о прибытии капитану Кофману.

– Где я могу найти его?

– Налево. Сержант Стихилес проведет тебя.

Тархельгас не стал задерживаться, направившись к проходу, когда услышал тихий босой топот со второго этажа, а потом увидел, как по ступеням в одной ночнушке спускался ребенок трех, может, четырех зим от роду. Девчонка ловко оказалась внизу, а потом с разбегу налетела на Коин, которая, поймав ее в объятья, тут же закутала в плед.

– Врил, сколько раз я говорила не бегать раздетой? И почему ты так рано проснулась?

– Скоро рассвет. А я так хотела посмотреть, как падают снежинки.

– Хорошо, дорогая. Мама уже почти закончила. Давай мы тебя оденем, а затем поднимемся на башню…

Тархельгас поймал себя на мысли, что остановился и наблюдает за ними. За все время в Изрытой долине это было первое, от чего веяло настоящим теплом. Или же его удивило, как холодная и местами грубая Коин вдруг резко изменилась, одаривая дочку любовью?

Она заметила, что он смотрит. Не будь рядом Врил, писарь бы нашла нужные слова, чтобы тот наконец свалил. А так пришлось сдержаться. Вот только угрозу в голосе Коин прикрыть даже не потрудилась:

– Рыцарю из столицы лучше поторопиться. Три К не привык ждать.

Сержант Стихилес оказался точной копией лейтенанта, только выглядел зим на пятнадцать моложе и был лишь немногим старше самого Тархельгаса.

Он, если так можно выразиться, почти с радушием поприветствовал новобранца, который неведомо почему удостоился личной встречи с капитаном Кофманом в первый же лик своего пребывания в крепости. К тому же стражник оказался не в меру болтлив. Не то чтобы Тархельгас сейчас нуждался в собеседнике, однако отрицать, что младший Стихилес казался добродушным парнем, он не мог.