Азат молча, с искренним уважением поклонился шейху.

– Ты хотел стать муллой? Так знай: теперь ты – второй имам Большой мечети Халеба!

– Не знаю, как благодарить тебя, мой господин! – вновь почтительно поклонился молодой человек.

– Ты уже меня отблагодарил! – с грустью в голосе отозвался шейх, имея в виду свое чудесное спасение.

Первым имамом Большой, или Великой, мечети (Джамиа аль-Кябир) в Халебе был сам шейх Абдул Разак. Назначение Азата ее вторым имамом означало только одно – теперь молодой человек являлся доверенным лицом духовного лидера всех правоверных вилайета!

Вернувшись в Александретту, Абдул Разак первым делом спешно организовал погоню за людьми Мехди-паши.

– Сам паша трус и, конечно, скрывается в Анатолии, а вот его нукеров – найти и уничтожить! – напутствовал он командира отряда из тридцати конных воинов.

Владыка также пожелал, чтобы привезли в Халеб всех погибших его слуг, дабы «предать правоверных земле»! Ну и, конечно, отбить у «шайтанов» любимого коня!

После того как отряд бросился в погоню, шейх и сам отправился в путь, в окружении вдвое меньшего, но вооруженного до зубов воинства.

Абдул Разак был готов принять бой и, как показалось Беку, желал встретить на своем пути в Халеб напавших на него бандитов. Теперь шейх был готов сразиться с ними: за поясом у него грозно поблескивали холодной сталью пистолеты, а у левого бедра колыхалась длинная кривая сабля.

Молодой человек, входивший в отряд владыки, был также вооружен горячим и холодным оружием.

Но встречи не произошло, как, впрочем, и скорая погоня не догнала беглецов. Удалось лишь вернуть часть рассыпавшегося по пустыне каравана да привезти погибших.

Скакун же исчез бесследно!

Халеб оказался крупным городом, в котором проживало никак не менее 200 тысяч человек. Состав местного населения был такой же пестрый, как и в Александретте. Вот только армян и христиан в общем было значительно больше.

Старинный город лежал у подножия возвышенности и был выстроен из камня. Даже знаменитый на весь Ближний Восток центральный сук, раскинувшийся на площади в несколько гектаров земли, имел сводчатую центральную часть.

По городу протекала полноводная и шумливая река Куэйк, на берегах которой цвели сады с плодовыми деревьями и цветниками, среди которых выделялись растущие фисташковые деревья.

Здесь находились дома местной знати: роскошные двух-или трехэтажные особняки с фонтанами и бассейнами.

Роскошествовал теперь и Азат, проживая на территории мечети в просторном доме с бассейном и слугами. В его дворе вышагивали важные павлины, норовившие то и дело «распушить» свой прекрасный хвост.

Все это было похоже на сказку!

Будучи наместником Большой мечети и входя в ближайшее окружение шейха, молодой человек унаследовал и некие властные полномочия, являясь духовным секретарем своего хозяина.

С его мнением теперь должны были считаться имамы многочисленных мечетей и медресе[13] всего вилайета!

Азат старался вести себя с духовенством скромно, особенно с теми, кто был много старше и опытнее его в служении. Использовал любой случай, чтобы подчеркнуть свое уважение им.

И лед недоверия, образовавшийся поначалу в отношении «чужака», постепенно растаял. С его мнением стали считаться.

Учитывая, что теперь к нему приковано повышенное внимание со стороны многих и с каждым днем он становился все более известным в городе, Бек несколько месяцев не выходил на связь с Центром, ведя визуальное наблюдение за домом связных и ими самими.

Это был еще один «замороженный» канал связи – сирийская семья, предки которой, этнические туркмены, проживали когда-то в местечке Термез дореволюционного Туркестана.

Канал давно не использовался и нуждался в проверке, но выбора не было.

Однако появиться в доме небогатого шиита – прихожанина мечети ан-Нукта (мечеть «Капли крови»), – ему, имаму главного храма города, был слишком большой, неоправданный риск! Кроме того, явка могла оказаться провальной.

Бек имел оперативную информацию об активизации работы германской разведки в шиитской среде, после того как «бесноватый фюрер» объявил это течение ислама «истинно арийским», в отличие от «семитского суннизма», а себя – потомком пророка Мухаммеда, ожидаемым всеми шиитами мира, мессией!

Действовать в такой ситуации открыто было слишком рискованно! Азат кожей чувствовал возможный провал.

В то же время в регионе происходили и иные важные события, сведения о которых могли бы весьма заинтересовать Центр. Но связи не было.

И вот произошел его величество случай!

Находясь по делам службы в пристройке бывшего монастыря, близ мечети ан-Нукта, Азат услыхал громкое ржание коня, раздававшееся с заднего двора храма.

«Странно, может, мне показалось, откуда на территории мечети конь?!» – подумал молодой человек.

Поднявшись по серпантинной лестнице минарета, Бек без труда заглянул во двор, и… его сердце подпрыгнуло! Не узнать андалузца было невозможно! Слуги имама мечети торопились загнать величественное животное в закрытое стойло.

«Вот оно – прямое подтверждение германских шашней с шиитами! И вот с чьей помощью турки охотятся за Абдул Разаком! – понял Азат. – Немецкая агентура снабжает их информацией!»

Постояв немного в тишине, он тут же додумал всю комбинацию до конца.

На следующий день он пригласил к себе имама мечети ан-Нукта – эфенди Махмуда Заки.

Несмотря на религиозные разногласия между ветвями ислама, каноническое общение между имамами никогда не прекращалось. И уж тем более ничего необычного не было в том, что шиитского имама приглашает к себе духовный секретарь владыки вилайета!

Завершив религиозные темы, Азат попридержал собравшегося было уходить имама:

– А скажите, уважаемый, что это за прекрасный конь у вас на заднем дворе? – спросил он гостя с оттенком праздного любопытства в голосе. Молодой человек увидел, как побледнело лицо служителя – вопрос явно застал его врасплох.

– Мне ничего не известно ни о каком коне! – просипел он сильно изменившимся от волнения голосом.

Не обращая никакого внимания на отрицательный ответ, Бек потребовал в приказном тоне:

– Коня немедленно ко мне! Тогда я скажу владыке, что выкупил его у кочевников!

Заки молча кивнул в знак согласия, не выдержав грозного взгляда Бека.

– И еще, – голос Азата немного потеплел, – у вас есть один прихожанин по имени Берды-ока. Знаете его?

Имам еще раз кивнул, не проронив ни слова.

– Так вот, этот человек по происхождению туркмен. А туркмены – хорошие слуги! Я хочу, чтобы вы прислали его ко мне.

После некоторой паузы Бек добавил сладким голосом радушного хозяина:

– И мы непременно забудем наш разговор!

– Как же тебе удалось найти его?! – Радости шейха не было конца.

Абдул Разак кормил скакуна сахаром со своей ладони. А узнавший хозяина конь жался к нему, ласково толкая его руку влажным носом.

– Я купил его у кочевников! Они утверждали, что поймали андалузца в пустыне. Еще они говорили, будто бы сразу поняли – конь столь благородных кровей не может принадлежать простолюдину, и потому поторопились избавиться от него, выставив на продажу.

Владыка был слишком рад, чтобы не поверить в придуманную Азатом историю.

– Сколько же ты заплатил за него? – поинтересовался шейх.

– Сущие пустяки, мой господин!

– Ну если ты не хочешь денег, то хотя бы возьми, в знак моей благодарности, вот это! – Абдул Разак снял с пальца массивное золотое кольцо с сияющим изумрудом и сам надел на палец активно протестующего молодого человека.

– Вы слишком добры ко мне, мой господин! – почтительно поклонился он шейху.

– Мой дорогой, ты заслуживаешь того, что получаешь! – последовал ответ повелителя.