— Эй! — крикнул Ферус из коридора. — Нет, прекратите двигаться, молодой человек! Как я по-вашему я могу что-то увидеть, если вы джигу пляшете по всей комнате?

Гримм замер на месте.

— А. Так... так лучше?

— Ты выглядишь довольно нелепо в таком полуприседе. Ты случайно не в туалет сходить собрался?

Гримм вздохнул.

— Нет.

— И постарайся не сходить, пока я не закончу.

— Э, господин Ферус. Могу я спросить, как именно вы меня осматриваете? Вы ведь не можете оттуда видеть рану?

— Неверно! — сказал Ферус. — Отсюда я вообще кроме нее мало, что вижу. Ну вот, готово, я славно постарался, раз уж сам так сказал.

Шаги прошуршали по полу до двери и нерешительно замерли, возможно, в футе от нее.

Дверная ручка снова часто задергалась и замерла.

— Вот досада, — сказал Ферус. — Проклятая штука. Зачем ты надо мной издеваешься?

Гримм пересек комнату и открыл дверь.

Ферус выдохнул.

— Спасибо, молодой человек, спасибо. Будь я в вашем возрасте, я бы с легкостью выучил этот трюк, но, видите ли, разум... Он немного зачерствел.

- Это меньшее, что я могу сделать, - сказал Гримм.

- Неверно! - провозгласил Ферус. - Меньшим, что вы можете сделать, будет ничего. Боже, надеюсь, вы умнее, чем кажетесь. Мы действительно не можем тратить время на ваше обучение, капитан.

- Нет? - спросил Гримм. - И почему же нет?

И в одно мгновение старик изменился.

Его ранее оживленный голос стал тихим и ровным. Что-то изменилось в его плечах и походке, создавая ощущение абсолютной уверенности и силы, которые сильно шли вразрез с его безобидным телосложением. Но больше всего изменились глаза: искорки в них преобразились, выделившись в сдержанный огонь, который встретился со взглядом Гримма без расчета или слабости.

Гримм неожиданно понял, что перед ним стоит очень опасный человек.

- Потому что, Френсис Мэдисон Гримм, мы подошли к концу, - сказал мастер Ферус.

- Концу? Чего?

- Начала конечно, - сказал эфиромант. - К концу начала.

Шпиль Альбиона, хаббл Монинг

— Не могу поверить, что ты на это согласен, — сказала Гвендолин Бенедикту. Она старалась говорить вежливо и спокойно.

Кузен взглянул на нее и отодвинулся на полшага, пока они вместе шли к месту дуэли.

— Да ладно, — продолжила Гвендолин, не пытаясь больше скрыть раздражение, — ты просто издеваешься надо мной.

Бенедикт слегка улыбнулся.

— Роул очень настаивал.

— Роул, — сказала Гвендолин, — это кот, Бенедикт.

— Ты когда-нибудь пыталась не дать коту сделать, что ему хочется? — спросил ее Бенедикт.

— Нет, конечно, нет. В Доме Ланкастеров нет котов.

Бенедикт резко засмеялся.

— Ты опять за свое.

Гвендолин ощутила, как тепло приливает к лицу.

— Я там ни одного не видела, — продолжила она, будто он ее вовсе не прерывал. — Вопрос в том, Бенни, что если я провела всю свою жизнь, считая, что они не многим больше, чем умные звери, можешь быть уверен, что многие считают так же.

— И?

— Все уже знают. Все в хаббле будут сегодня смотреть на эту дуэль. Это будет первый раз за многие поколения, когда Дом Тагвиннов привлек к себе внимание Высших Домов. Можешь себе представить, что они будут говорить о Бриджит и ее отце, если она появится с чертовым котом вместо секунданта?

— Могу, — сказал Бенедикт раздражающе спокойным голосом. — Да, вполне.

— Ну и что это значит? — вопросила Гвен.

— Честное слово, кузина, я знаю, что ты все еще рекрут, но не могу же я тебе все объяснять. Ты видела все тоже, что и я. У тебя такое же образование, как у меня. У тебя отличный ум, я хотел сказать, когда ты все же удосуживаешься применять его в помощь своему нраву. Используй его.

Гвен усмехнулась.

— Я использую. Он говорит мне, что сегодня имя Тагвиннов в опасности, — сказала она. — И оно в таком положении из-за моей глупости, и мы не можем позволить им пострадать из-за моей ошибки.

— Да, — сказал Бенедикт. — Все верно. Но подумай на шаг вперед. Каковы последствия сегодняшнего дня?

Гвен на мгновенье сжала губы, прежде чем заговорить.

— Если она проиграет дуэль, Тагвинны станут одновременно посмешищем и очень заметной целью для финансовых махинаций. По меньшей мере, может пострадать их доход. Возможно, один из Домов попрожорливее с интересами на этом рынке, найдет способ выкупить их чановую или выжать их из бизнеса.

— Верно, — сказал Бенедикт. — А если она победит?

— Тут последствия будут гораздо хуже, — сказала Гвен. — Если она уделает Реджи, она навлечет на себя гнев крупного Дома. "Может" и "возможно" превратятся в "пострадает" и "точно".

Бенедикт кивнул.

— Дом Тагвиннов, Дом Асторов, да, ты все сложила верно. — Он задумался. — Ну, по крайней мере, две трети всего.

— В каком смысле "две трети"?

Он поднял указательный палец.

— Ты учла Тагвиннов.

Он поднял следующий палец.

— Ты учла Асторов.

Он оттопырил большой палец.

— А как насчет котов?

Гвен нетерпеливо вздохнула... и задумалась.

— В Доме Ланкастер действительно есть коты? — спросила Гвен. — И я просто их никогда не видела?

Бенедикт развел руками, показывая, что ответ очевиден.

— Но... я так понимаю, это не обязательно означает, что они не видели меня.

— Ага, — сказал Бенедикт довольным тоном. — Просветление наступило.

Гвен пару шагов обдумывала это.

— Они действительно настолько умны? Я знаю, что они умные звери, но...