– Не так уж давно, но уже повидала достаточно. – Доктор Уайт положила стетоскоп и достала градусник. – Я окончила медицинский и, по сути дела, пока работаю здесь как стажер, следя за показаниями здоровья объектов. Я была так рада, когда получила эту работу, понятия не имея, что ждет меня впереди. – Она чуть помедлила, когда стала доставать градусник, словно собиралась с мыслями. Затем продолжила чуть дрогнувшим голосом: – До вас тут месяц назад проводили эксперимент в анимусе над одной девушкой, кажется, из-за каких-то необыкновенных генов в ее теле. У нее было слабое здоровье, но Уоррен так пытался вытрясти информацию из ее ДНК, что не обращал на ее состояние никакого внимания, хотя я просила его остановиться. Ее убивали день за днем прямо на моих глазах.

– Это ужасно, – внимательно слушая ее, сочувственно ответил Уильям.

– Слышала, что он настолько обезумел именно после того, как одному из его особенно любимых объектов удалось сбежать отсюда, и он всё еще пытается сделать всё, чтобы отыскать его. Его имя Дезмонд, а фамилия тоже Майлс, – объяснила она, теперь просто сев на кровать рядом с ним, ожидая, когда градусник закончит свою работу. Снова чуть помедлив, она наконец смогла преодолеть смущение и спросила, смотря в его спокойные голубые глаза: – Он случайно не ваш?..

– Мой сын, – ответил Уильям. От последовавшей же реакции девушки уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

– Ох. – От неловкости даже вспыхнув румянцем на щеках, доктор Уайт замялась и отвела взгляд в сторону, совсем не зная, что на это сказать. Забрав же у него градусник и занеся результат на бумагу, она взяла себя в руки и стала мерить его пульс. Вскоре она продолжила спокойным голосом: – Я бы хотела помочь вам, как-то облегчить ваше состояние. Хоть… как-нибудь.

– В беде порою встретить сочувствующего человека уже бывает приятно. – Он замолк, глядя в ее печальные глаза. – Честно говоря, вы выглядите так, словно и сами посидели в одном из анимусов.

– После всего, что я повидала – возможно. Хотя я сомневаюсь, что я единственная, кто выглядит здесь так, – устало вздохнула доктор Уайт, пожав плечами. Но когда она стала снимать рукав тонометра с его руки, то прошептала особенно тихим голосом: – К тому же некоторые из нас знают, что после… конца здесь останется место лишь для нескольких счастливчиков. В числе которых нет нас.

Вскоре она закончила осмотр и стала складывать оборудование в свою сумку, после чего вновь обратилась к Уильяму громким голосом: – Ваше состояние действительно улучшается, думаю, вам нужна еще лишь пара дней, чтобы начать восстанавливать силы. Единственное, я должна предупредить, что эта… энергия тесно связана с вашей нервной системой. Мы пока не знаем, как именно, но… я настоятельно советую вам быть осторожным. Не делайте резких движений. И старайтесь сильно не волноваться, не то вам снова станет хуже. Я пойду распоряжусь, чтобы вам выдали завтрак.

– Спасибо, – кивнул Уильям. После того как доктор Уайт вышла из комнаты, Хэйтем подлетел к нему и сказал задумчиво, глядя в сторону двери:

– Похоже, это место скрывает в себе еще много мрачных тайн.

– Это точно, – одеваясь, согласился Майлс. – Сомневаюсь, что она врала мне, – добавил он, мельком глянув в сторону камеры. – Они заманивают сюда молодых гениев, обещая им блестящую карьеру и большие деньги. А когда те начинают понимать, во что ввязались, шанса выйти из игры уже не остается. И самое печальное, наверно, то, что человек может привыкнуть абсолютно ко всему.

– Иначе это никак не переживешь, – помня о своей собственной незавидной судьбе, согласился Хэйтем.

Вскоре в комнату принесли завтрак, и они просидели в молчании некоторое время. Увы, момент спокойствия длился недолго; внезапно дверь открылась, и в камеру командирским шагом вошел Видик в сопровождении двух охранников, ликующе провозгласив:

– Мистер Майлс, мы починили нашу базу данных и готовы отправить привет вашему сыну. Собирайтесь, вы идете с нами!

– Что? Нет!.. – услышав это, Уильям вскочил с кровати – от резкого движения тут же закружилась голова, дыхание сперло, и он, потеряв равновесие, пошатнулся и рухнул на пол. Тяжело дыша, он попытался приподняться на локте, чувствуя, как бешено забилось сердце в груди, а всё его тело вновь объял жар от волнения и страха за своего сына.

– Вы не очень хорошо выглядите, так что лучше вам теперь слушаться и делать всё так, как говорю я. Поднимайтесь. Сейчас же.

Подняв голову, сквозь пелену в глазах Уильям увидел довольное лицо Видика и понял, что в жизни еще никогда ненавидел кого-то больше, чем его.

И всё же…

– Нет… – опустив взгляд, только лишь смог произнести он – голос звучал тихо и слабо, и он не сдвинулся с места, понимая, что не может сделать ничего, чтобы дать им отпор.

– Помогите ему.

Он почувствовал, как крепкие руки обхватили его и заставили подняться на ноги – метнувшись в сторону, он попытался вырваться из их хватки, но тут же был отдернут назад и, поддерживаемый, как во сне поплёлся вперёд на ватных ногах, не видя перед собой никого и ничего.

Его посадили на стул в темной комнате и связали руки, поставили прожектор и камеру. Не разбирая слов Видика, что ходил из стороны в сторону и диктовал условия, Уильям тяжело дышал и тщетно отворачивался от объектива, ощущая себя еще хуже от чувства собственной слабости, уязвимости и беспомощности, а самое главное – от осознания, что его используют как приманку, чтобы поймать его единственного сына.

– Вот и всё. Вскоре Дезмонд присоединится к вам, и вы снова станете семьей. – Видик выключил запись и медленным шагом направился к нему с видом кота, предвкушающего грандиозный пир.

– Я знал, что ты нас никогда не отпустишь, – бросил Уильям, приподнимая голову, чтобы в ненависти взглянуть ему в глаза. И всё же, покачав головой, он пробормотал, всё еще пытаясь поверить в то, что услышал: – Столько усилий потрачено ради каких-то экспериментов – и это в такие-то времена? Вы ведь прекрасно понимаете, что грядет конец для нас всех, верно?

– Конечно. Но мы построили достаточно убежищ с припасами, чтобы его переждать. А что касается остальных – что ж, когда этот мир рухнет, мы построим новый с теми, кто сможет пережить эту катастрофу. Только на этот раз установив абсолютное спокойствие и порядок на всем земном шаре, – ответил Видик, равнодушно пожав плечами. – А так как мы подготовлены ко всему, сейчас я не вижу смысла отвлекаться от своей любимой работы.

– Ты болен, Уоррен. И болен на всю голову.

– Я? Вполне возможно. Но по мне, так каждый из нас любит свою работу. Значит ли это, что мы оба больны? – С каждой минутой напряжение всё больше росло между ними. – Да и кроме того, если уж вы так обеспокоены судьбой мира, быть может, вы знаете, как остановить конец света?

Уильям вздрогнул в замешательстве и отвел глаза в сторону, на этот раз совсем не зная, что ему ответить.

– Как я и думал, – усмехнулся Видик; Уильям вновь посмотрел на него, сжав руки в кулаки. – Говоря же о вашем необычном поведении в последние дни…

Уильям тут же напрягся, внимательно слушая его.

– …должен сказать, было весьма занятно наблюдать за этим. Было ощущение, будто ваше сознание время от времени возвращалось к прежним периодам вашей жизни, конфликтуя с нынешним психическим и физическим состоянием, а сегодня всё вернулось в норму. Однако помня и то, что рассказывала мне о вас Люси Стиллман, я подозреваю, что что-то внутри вас всё же полностью изменилось.

– Мое психическое состояние – последнее, что должно тебя волновать, Уоррен.

– Я ученый, мистер Майлс. А в мире едва ли найдется вещь, которая бы не заинтересовала ученого, – спокойно ответил Видик. – Кроме того, в вашей комнате мы обнаружили энергию, немного отличающуюся от той, что мы нашли в вашем теле. А учитывая ваши жалкие попытки оправдать свое поведение вчера и тот факт, что вы полностью осознаете свои действия, я полагаю, что это не плод вашего воображения или последствия эффекта просачивания. Это что-то, что на самом деле существует.