– И… это всё? – не веря своим ушам, изумленно пробормотал уже было приготовившийся к буре Дезмонд, широко раскрытыми глазами смотря ему вслед.

– Я ожидал большего, – согласился не менее озадаченный Шон. – Он вообще как-то странно ведет себя в последнее время.

– И не говори. – Дезмонд направился к анимусу. – Лучше пойду я, пока он не передумал…

Продолжение разговора Уильям не услышал, так как направлялся туда, где встретился с Хэйтемом в последний раз. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого живого на периметре не наблюдалось, он посмотрел вперед и обнаружил перед собой призрака, объявившегося буквально из ниоткуда.

– Ох… – Опешив от такой неожиданности, Уильям отшатнулся на шаг. Тем не менее, он быстро взял себя в руки и продолжил более спокойным тоном, едва выдававшим его нервозность: – Ну что ж, хорошо, так и быть. Я предположу, что… вы, – он замешкался, ибо всё еще не был уверен, что разговаривал не с пустотой, – и вправду существуете.

– Наконец-то вы признали это, – спокойно ответил Хэйтем, улыбаясь своей долгожданной победе.

– Я еще не сказал, что полностью поверил в это, – добавил Уильям осторожно, складывая руки на груди. – В таком случае у меня вопрос: чем же вас могла так заинтересовать какая-то группа ассасинов, что вы решили вернуться в этот мир?

– Признаться, я и сам не знаю, что меня вернуло, – ответил Хэйтем. Сцепив руки за спиной, он, скорее всего по привычке, начал медленно прохаживаться вокруг своего потомка – однако у Уильяма создалось впечатление, будто тот зачаровывал его, прогоняя волну мурашек по всему телу. Виной тому была настолько ощутимая, сильная энергия, исходившая от призрака. – Просто внезапно обнаружил, что стою внутри этого храма и вижу, как сюда входит группа людей в необычной одежде и несёт странные предметы в руках. Позже я понял, что это будущее и я на самом деле мертв. К тому же вы с Дезмондом чем-то напомнили меня и Коннора…

– Правда? – встряхнув плечами в попытке освободиться от наваждения, скептически отозвался Уильям – он и представить не мог, что, кроме кровных уз, могло быть общего у него и сына с этим тамплиером. Вот уж чего бы он хотел меньше всего, так это иметь дело с призраками, особенно с теми, что принадлежали тамплиерам.

– Можете отрицать, но в этом всём определенно есть нечто важное. – Хэйтем остановился и на мгновение встретился с ним глазами, после чего повернулся и продолжил шагать в обратную сторону – Уильям следил за каждым его движением, ни на секунду не позволяя себе потерять бдительность. – Вы оба мои потомки, как-никак. Да и грядущий конец света, который вы собираетесь остановить. Это всё пробудило во мне любопытство. К слову, еще и этот… анимус. – В этот момент его тон внезапно понизился: – Получается, вы видели мои воспоминания? Как они вам?

– Это было… впечатляюще, – ответил Уильям, удивленный этим вопросом. Он всё еще помнил, что до самого посвящения Чарльза Ли никто из них не догадывался, что Хэйтем был тамплиером, даже он сам.

– Впечатляюще… – пробормотал призрак, останавливаясь и устремляя взгляд в сторону выхода из храма. После чего повернулся к потомку полубоком и добавил: – Полагаю, у вас много работы? Что ж, не буду больше отвлекать. До встречи.

Уильям проводил предка долгим взглядом, пока тот не исчез во тьме храма.

========== Часть третья ==========

– И всегда у вас были такие недомолвки с сыном? – спросил Хэйтем, неторопливо прохаживаясь с Уильямом по залу храма.

– Нет, – покривив душой, холодно ответил Майлс. Вроде бы он уже смирился с тем, что призрак его предка был настоящим, но особого желания разговаривать с ним всё равно не имел, и потому приходилось терпеть его присутствие, ибо Хэйтем отставать от них совсем не собирался. Ведь если бы остальные узнали о том, что у них под боком завелся полтергейст, это бы могло вызвать ненужный всплеск волнений в команде и сорвать всю операцию по спасению мира. Да и с призраками лучше было не ссориться, мало ли как Хэйтем мог повести себя, если б разозлился. Худой мир был всяко лучше доброй войны с тем, от чего понятия не имеешь, что ожидать.

– Вижу, вы мне не доверяете, – заметил Хэйтем, ясно чувствуя его нерасположенность; он внимательно вгляделся в лицо потомка, отчего тот сразу же отвел глаза в сторону. Он никак не мог выдержать этот тонкий, проницательный взгляд, который, казалось, видел его насквозь. – Я понимаю ваши опасения, но поверьте, мешать вашей миссии для меня представляет наименьший интерес. Равно как и помогать моему ордену.

– Неужели? – недоверчиво отозвался Уильям. Тамплиер навсегда останется тамплиером, что бы ни случилось, так же как и ассасин – ассасином. Так что нужно было держать ухо востро и ни в коем случае не доверять ему.

– Со временем во всём может прийти разочарование. Я больше не хочу иметь ничего общего ни с тамплиерами, ни ассасинами. Тем более в будущем, – ответил Хэйтем немного изменившимся, низким тоном. И именно эта смесь равнодушия, разочарования и сожаления, которую Уильям смог уловить в голосе предка, поразила его больше всего. – К тому же если бы даже и хотел, выйти за пределы этого храма я бы всё равно не смог.

– Почему?

Призрак пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, потому что он как-то поддерживает мое пребывание здесь. В любом случае, вернуться в тот мир я тоже не могу. – Хэйтем посмотрел в сторону выхода из храма. – Хотя мне бы хотелось посмотреть, как всё изменилось в этом веке.

– Вам было бы на что взглянуть, – согласился Уильям, не замечая, как его враждебность к призраку постепенно исчезала в тот момент. Кто, как не он сам, понимал цену свободы, а находиться запертым между двумя мирами без возможности увидеть хотя бы один из них он бы никогда никому не пожелал.

В этот момент вдалеке они услышали голоса остальных членов его команды, становившиеся всё громче и громче.

– Кажется, вам уже пора идти, – торопливо произнес Хэйтем. Двинувшись в обратную сторону, он вскоре исчез из виду.

«И почему он решил общаться именно со мной?» – пребывая в противоречивых чувствах, подумал Уильям, присоединяясь к своей команде. Новые вопросы рождались в его голове с каждой новой минутой, и на них все хотелось получить ответы.

***

С сыном отношения не улучшались. Еще до того как восстановленный планшет – слава мастерству Ребекки – был возвращен владельцу, Дезмонд стал избегать отца и больше не высказывал недовольства по поводу длительного пребывания в анимусе, дабы не нарваться на новый конфликт, хотя Уильям за порчу своего имущества сердиться на него не стал. Майлс-старший действительно сожалел о том, что не сдержался тогда и сорвался на младшем, и хотел поговорить с ним, но пока еще не находил нужных слов. Между ними словно бы стояла какая-то невидимая преграда – годы тяжелых тренировок отдалили их друг от друга, но теперь, когда между ними лежали долгие девять лет разлуки, они и вовсе казались чужими друг другу. И это ощущение чуждости с собственным сыном угнетало его больше всего.

Как-то раз оставленный Ребеккой следить за показателями на компьютере, Уильям наблюдал за тем, как Дезмонд проходил воспоминания Коннора, а именно за бойней на площади Бостона в тот день, когда Кенуэй-младший впервые очутился в городе. Внимательно смотря на общественное негодование, в любой момент готовившееся вылиться в бунт, он вдруг почувствовал знакомое ощущение чужого присутствия позади себя, а затем услышал над ухом изумленный голос:

– Получается, на крыше тогда стоял Коннор?

– Вы не знали? – не менее удивленно спросил Уильям, повернувшись к Хэйтему.

– Нет, – покачал головой призрак; его проекция в анимусе только что равнодушно указала солдатам на юношу, стоявшего на крыше. – Я тогда и не знал, что он – мой сын. А когда рассказали, уже и забыл об этом случае.

– Ясно, – не зная, что еще сказать, ответил Уильям и повернулся обратно к монитору. Ему оставалось лишь гадать, как могли развиваться отношения таких врагов – отца и сына, и развились ли они вообще.