— Я хотел бы, чтобы ты осталась, — сказал он.

— Неджи, ты лучше меня знаешь, что такое служба.

— К сожалению, знаю. Ты представляешь, что это за чувство — быть не в состоянии защитить любимого человека, которому угрожает опасность?

— Это всего лишь патрулирование…

— «Мы не знаем, где нас поджидает смерть», — разве это не твои слова?

«А ты их запоминаешь что ли?» — с усмешкой подумала Кенара.

— Тебе придется меня отпускать, — тихо сказала она. — По-другому не получится. Знаешь, если взять наши послужные списки и сравнить, мне останется только сгорать со стыда. А ведь когда-то ты говорил, что мы почти равны по силе. Это не совсем так, но близко к истине.

Неджи хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Просто ты постоянно недооцениваешь себя и свои заслуги, — сказал он.

— Нет у меня никаких заслуг, я еще вообще ничего выдающегося не сделала…

— Я считал себя тщеславным человеком, но даже мое тщеславие удовлетворено. А что может удовлетворить твое?

Кенара не смогла выдержать его взгляд и отвернулась.

— Разве дело в тщеславии? — едва слышно произнесла она.

Неджи вздохнул и взял ее за руку.

— Я не хочу, чтобы ты воспринимала это как упрек. Просто я не понимаю, что должно произойти, чтобы ты считала себя наконец счастливой.

— Я сама не знаю.

— Хорошо. Мы решим этот вопрос вместе, когда ты вернешься…

И снова она была в Суне. Теперь Кенара числилась в другом подразделении, но все равно зашла поздороваться с Кайсой-сан. Старшая куноичи сидела в своем кабинете и задумчиво крутила в руках безделушку: стеклянный шарик на цепочке, в котором можно было разглядеть миниатюрную копию Деревни Песка, выплавленную из желтого стекла, и золотистые песчинки. Кайса переворачивала шарик и смотрела, как золотой песок кружится и опускается вниз в медленном завораживающем танце. «Надо избавиться от этой штуки», — мрачно подумала она.

— О, привет, Кенара, — куноичи Песка выпрямилась в своем кресле и смерила молодую женщину взглядом. — Что за мягкий свет в твоих глазах? Больше не хмуришь брови?

— Доброе утро, Кайса-сама.

— О, кажется, я поняла: шансы бедного Мотори-сана заслужить твою благосклонность обратились в ничто.

— Да откуда вы все время все знаете?! — возмутилась Кенара.

Кайса слегка вздохнула и с усмешкой посмотрела на собеседницу.

— Это ведь нетрудно: ты и Хьюга в одной деревне. А он, как я слышала, человек целеустремленный. Будь осторожна, не позволяй любви ослепить тебя. Такие невозмутимые мужчины притягивают нас своей силой воли и характера, но они же, если придется, легко переступят через наши чувства.

Младшая куноичи готовилась к насмешкам, к тому, что ей припомнят самоуверенно брошенные слова “короткие встречи вдали от людских глаз не для меня”, и с удивлением услышала нотки горечи в словах главы клана Суреми. Кайса задумалась было, но тут же встрепенулась.

— Послушай, сделай мне одолжение: возьми эту безделушку себе. На память о службе под моим руководством, — она протянула стеклянный шарик и опустила его на ладонь Кенары.

— Вы уверены? — спросила куноичи Звездопада.

— Я купила ее для одного друга, но не успела подарить. А потом мы… перестали быть друзьями.

— Кстати, один человек передавал вам привет. Бывший Шестой Хокаге.

При этих словах смуглое лицо Кайсы побледнело: удар был неожиданным и пришелся в самое сердце.

— Что он сказал?

— Спрашивал о вас, как вы поживаете. Я сказала, что нормально, хотя люди Ядзуры покушались на вашу жизнь.

— Вот оно что? И как же отреагировал на это бывший Шестой Хокаге? — глаза Кайсы сощурились, недобро сверкнув.

— Во всяком случае, своего беспокойства он не выказал. Еще Какаши-сама просил передать, что стеклянный карп в самом деле так хорош, как о нем говорят, — добавила Кенара с легким смущением, поскольку не понимала смысла этой фразы.

На этот раз Кайса слегка покраснела и отвела взгляд, явно больше не собираясь поддерживать эту тему…

Прошедшей зимой Хатаке Какаши занесло каким-то ветром в Суну по делам. Разобравшись с ними, он совершенно случайно столкнулся со своей старой подругой, которая без всякой задней мысли предложила ему воспользоваться ее гостеприимством. Было холодно, ветрено, поздно: Какаши согласился. Болтая и смеясь, они прошли в конец улицы и вошли в ее дом.

Комната, в которую они попали из маленькой прихожей, сбросив обувь и плащи, была довольно просторной, круглой. В одном углу располагался диван, он же кровать, над которым стена на полтора метра в высоту была обита той же мягкой тканью, что и сидение с подушками. На стенах висели экраны с птицами и цветами и оружие. Это было странное сочетание изящества и воинственности, свойственное и самой хозяйке дома.

Она принесла кувшин с водой, стаканы, персики и обжаренные моти с начинкой из мяса и овощей — то, что готовила еще утром.

— Руки помыл? — спросила Кайса, бесцеремонно разглядывая Какаши.

Он и в самом деле только что вернулся из ванны, с наслаждением омыв лицо и руки холодной водой. Маску и перчатки он сбросил еще где-то в прихожей и теперь в одних брюках и черной водолазке расположился на диване, слишком расслабленный, чтобы смущаться.

— Ага.

— Ешь тогда, — куноичи уселась, откинувшись спиной в подушки, и с удовольствием потянулась, зевая. — Не стеклянный карп, конечно, но тоже вкусно…

— Стеклянный карп? — переспросил Какаши.

— Да, говорят, они чертовски вкусны. Правда, я никогда не пробовала. Ну и денек сегодня был…

Они виделись так редко, что у обоих накапливалось достаточно новостей, которые можно было обсудить, перешучиваясь или обмениваясь прогнозами на будущее. Какаши и Кайса общались свободно, хорошо знали друг друга, даже, пожалуй, слишком хорошо, и, как ни странно, не задумывались о ценности такой дружбы. Было приятно иметь где-то далеко человека, к которому можешь прийти среди ночи и как ни в чем не бывало, как будто ни дня с последней встречи не прошло, попросить о чем угодно. Знать, что он не переменился, не изменил о тебе своего мнения, что между вами все просто и понятно. Все как всегда.

— Ну, что дальше? — усмехнувшись, спросила Кайса. Она сидела на диване с ногами, опираясь боком о подушки, подперев голову рукой, и блестящими черными глазами смотрела на Какаши.

— А дальше, — спокойно ответил он, — одолев разбойников, юноша должен был вернуть прекрасную девушку домой к ее родителям. Но уже настала ночь, было холодно…

— В апреле холодно?

— Действие происходит в Стране Снега, — напомнил Какаши.

— А…

— И молодым людям пришлось искать ночлег. Они набрели на пещеру и остановились там.

— Какая приятная неожиданность: пещера посреди леса…

Какаши слегка пожал плечами.

— Было бы обидно спастись от разбойников, а потом замерзнуть насмерть в каком-нибудь сугробе. Так вот, они развели огонь и улеглись спать.

— Так, так…

— Но им все равно было холодно.

— Ясное дело!

— Так что юноша решил согреть девушку в своих объятиях.

Кайса звонко рассмеялась.

— Понятно, чем все закончилось, — сказала она.

— Не рассказывать дальше?

— Наоборот: я вся внимание.

— Наш юноша — благородный герой, не забывай об этом, — сказал Какаши. — Поэтому он девушку даже пальцем не тронул, — если не считать собственно согревающих объятий, — хотя и не мог всю ночь уснуть, думая о ее красоте.

— Ну да, ну да, — скептически отозвалась Кайса.

— Девушка была покорена его вежливым и деликатным поведением и воспылала еще большей благодарностью за то, что накануне он вырвал ее из рук разбойников. В общем, ее благодарность нашла выражение во вполне естественной и понятной форме…

Куноичи снова рассмеялась.

— Ох, Какаши… твои девушки, наверное, никогда не скучают. Если ты не можешь развлечь их одним способом, то всегда есть другой… Эти твои истории…