— Мне говорили, что ты поступил на службу в РЗО, — произнесла Кенара. — Ты все еще там?

«Хорошо, что мы сразу коснулись этой темы», — подумал Неджи и сказал:

— Я сейчас координатор в штабе АНБУ.

— Тогда ты знаешь все об этой истории с разоблачением Чирасу Ядзуры.

— Кенара, я отдавал приказы в тот день, — Неджи остановился посередине улицы. — Мне и в голову не могло прийти, что Тсучитора — твоя команда. Я только сегодня об этом узнал.

Куноичи подняла на него глаза. Все-таки они столкнулись… пусть не прямо, но…

— А что бы ты делал, если бы узнал раньше? — спросила она с едва заметной улыбкой.

Хьюга немного смешался. Он мог бы изменить приказ и дать установку на «исход единица», чтобы Тсучитору арестовали, а не уничтожили, но сказать об этом сейчас было бы бахвальством.

— Хоть что-то, — неохотно ответил он, и они пошли дальше. — Как давно ты сотрудничаешь с Суной?

— Больше года. В прошлом году в марте мы прошли обучение, потом были сформированы команды и началась работа. Казекаге был прав, обособив и расширив подразделение, но теперь, когда проблема решена, его сократят.

«И твой муж не был против?» — невольно подумал Неджи, но, естественно, не мог сказать этого вслух.

— Как твоя семья? — спросил он тоном вежливого равнодушия, который дался ему в этот раз не так легко.

Кенара молчала какое-то время, не зная, что сказать. Они остановились у ограды, которая отделяла крутой зеленый холм, спускавшийся к реке, от дороги. Хьюга смотрел на нее в ожидании ответа и пытался понять, о чем она думает.

— Сейджин дома с бабушкой и тетей. Он много тренируется. А Номика умер, — теперь, когда куноичи смогла произнести эти слова, она поняла, что сможет рассказать и все остальное. — Он погиб два с половиной года назад.

Неджи посмотрел на нее с беспокойством и сочувствием.

— Как это произошло?

— Он направлялся в столицу вместе с нашим сыном — навестить родственников. На полпути между Листом и Звездопадом недалеко от дороги на них напал Кураре Гекидо.

— Ужасно! — вырвалось у Неджи, он нахмурился.

Ему вспомнился разговор с Нара Шикамару, когда тот хотел назвать ему имя джонина, уничтожившего Гекидо, но Неджи отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Так это был Номика! Хьюга представил, что должен был чувствовать человек, столкнувшийся с монстром и являющийся единственной преградой между его безумной яростью и собственным ребенком.

— Номика убил его, но сам был смертельно ранен. Сейджин… — Кенара отвернулась на несколько секунд, так как воспоминания захватили ее и сдавили горло.

Неджи хотел взять ее за руку, поддержать, но опасался, что будет неправильно понят.

— Сейджин тоже пострадал, кости в его теле были переломаны, но ему вовремя оказали помощь. Знаешь, АНБУ опоздали всего на четыре часа. А я… я должна была быть с ними.

Хьюга тяжело вздохнул. Он понимал ее чувства: никогда ему не забыть, что Тири и Казука погибли по его вине…

— На лечение и восстановление ушло много времени, но сейчас он здоров и даже сильнее, чем прежде.

На ум приходили одни лишь банальности, недостойные того, чтобы быть высказанными в подобной ситуации особенному человеку, поэтому Неджи молчал. Странно, Кенара была сильной, она все это пережила и не нуждалась в жалости, но сердце его наполнилось сочувствием, ему хотелось обнять ее, погладить по волосам, однако он не смел.

— Жаль, что тебе пришлось пережить такое, — произнес он.

— Знаешь, физические раны были не так страшны, как его горе. Сейджин больше всего на свете любил отца.

Эти чувства были знакомы Неджи.

— Надеюсь, время облегчило его боль…

— Да. Один месяц из трех мы проводим вместе: тренируемся и разговариваем целыми днями. Больше всего он мечтает о том, чтобы стать первоклассным шиноби.

— Кто его тренирует кроме тебя? Что у него получается лучше всего?

— Сейджин осваивает техники Стихии Земли. Он сейчас, пожалуй, быстрее, чем я была в его возрасте, но, как я понимаю, он не хотел бы специализироваться именно на тайдзюцу. Есть еще проблемы с теорией: он умнее своих лет, но очень избирателен в выборе литературы. И никто не может надавить на него: ни я, ни тетя с бабушкой, которые вдруг стали мягкими, как мофу, хотя когда воспитывать приходилось меня, все было иначе, — Кенара усмехнулась.

Она замолчала, подумав, что сказала больше, чем хотела. Почему именно с ним ей было так легко всем делиться? Куноичи была уверена, что Неджи поймет все, о чем она захочет рассказать.

Хьюга улыбался.

— Твои отношения с тетей и сестрой изменились к лучшему?

— Да, наверное, да. Нинаки вылечила моего сына, этого я никогда не забуду. Она оказалась рядом, когда была нужна, а больше ничто не имеет значения.

Неджи кивнул. Кенара подняла на него глаза.

— А как твоя семья? — неуверенно спросила она.

— Кого ты имеешь в виду: моего дядю или моих сестер? Кажется, у них все в порядке.

Отвечая на этот вопрос, он так внимательно смотрел на нее, даже не скрывая, что наблюдает за ее реакцией, что Кенара смутилась. Ей было стыдно за радость, которую она испытала, узнав, что он свободен. «Ну вот какое мне дело? — подумала куноичи, отводя глаза в сторону. — Это меня не касается…» Однако, судя по внутренним ощущениям, это ее касалось, и еще как. Неджи это понял и тоже слегка отвернулся, будучи не в силах скрыть улыбку.

Чуть позднее он спросил:

— Как долго собираешься пробыть в Конохе?

— Часа два, — ответила Кенара. — Как только станет прохладнее, отправлюсь в Звездопад.

Два часа! Целых два часа вместе… Хьюга даже не сомневался, что она проведет оставшееся время вместе с ним.

— А когда приедешь сюда снова?

— Через две недели. Шино-сан обещал созвать комиссию, чтобы проэкзаменовать Сейджина. В зависимости от результата его определят на четвертый, пятый или шестой курс Академии.

— Вы вместе будете жить в Конохе?

— Думаю, да.

Неджи сделал вид, что следит глазами за воробьями, которые подпрыгивали в траве на противоположном берегу реки. Сердце его билось слишком быстро.

— Неджи, вот ты где, — к молодым людям подошел Хатаке Какаши, бывший Шестой Хокаге, в плаще и походном обмундировании.

Кенара, узнав его, поклонилась.

— Добрый день, — приветствовал ее Какаши в ответ. — Кажется, это твое? — он протянул Неджи его позабытую сумку.

— Спасибо, да.

— Послушай, ты не мог бы заступить на дежурство пораньше? Мне нужен Ямато.

«Чтоб тебя», — подумал Неджи, но остался внешне невозмутим.

— Насколько пораньше? — спокойно спросил он.

— Лучше прямо сейчас, — больше половины лица Какаши было скрыто под маской, но по тому, как сощурились его глаза, стало понятно, что он улыбается.

Хьюга знал, что услышит именно такой ответ. Он повернулся к Кенаре.

— Тогда до свидания, — произнесла куноичи, сдержанно улыбнувшись.

— До свидания.

Отойдя на несколько шагов, Какаши вдруг обернулся.

— А кстати, Кенара-сан, как поживает госпожа Кайса-сама?

«Откуда он меня знает? Кажется, его не было в зале…»

— Ее пытались убить люди Ядзуры, ну а так вполне нормально. Передать ей что-нибудь от вас, Какаши-сама?

— Да, пожалуйста, передайте от меня большой привет и скажите, что стеклянный карп в самом деле так хорош, как о нем говорят.

В глазах Какаши проскользнуло такое лукавое выражение, что на секунду Кенара подумала, не являются ли его слова какой-то пошлой метафорой, но затем вспомнила, что такая рыба и в самом деле существовала. Кажется, в Стране Снега.

Завернув за угол, Какаши и Неджи двинулись к штабу.

— Прошу прощения, что оторвал тебя от беседы с этой загадочной куноичи, — сказал Шестой.

— Загадочной?

— Так говорят. Куноичи Звездопада на службе в АНБУ Песка, выступающая от лица подразделения, сутки считавшаяся ниндзя-отступником… Разве не в этом причина твоего интереса к ней?

Неджи неопределенно пожал плечами.