Ходира кивнула.

— Ты веришь мне, потому что знаешь меня достаточно хорошо. Поверь и в эту куноичи, как веришь в меня. Только тогда вас ждет успех.

— А я… пойду за Ходирой куда угодно, — произнесла Юджин.

Кенара с изумлением прислушивалась к этим разговорам и тщательно старалась скрыть собственные чувства. Ее охватило волнение: достойна ли она, справится ли…

— Хочу, чтобы вы понимали, — нахмурилась Кайса, — всю меру опасности: о вашей особой миссии знаю только я. Если о ней прознает предатель — нам конец, всем четверым. И даже если мы выясним, кто именно из штаба АНБУ Песка управляет преступниками, мы не сможем сорвать с этого человека маску, пока не будем в состоянии доказать его вину. Без доказательств все теряет смысл. Боюсь, что они важнее ваших жизней.

Ходира и Юджин кивнули. Понимая, что все взоры обращены теперь на нее, Кенара нахмурилась.

— Все ясно, — сказала она.

Оставшись в кабинете одна, Кайса упала на диван и закусила внешнюю сторону сгиба указательного пальца, чтобы унять волнение. «Не слишком много пафоса? — спросила она себя. — Как бы не показаться фальшивой: все-таки благородство не по моей части. Впрочем, о чем я думаю? Все мы — пылинки, танцующие над огнем, всех нас поджидает смерть. Не подведите меня, тигрицы…»

Начиная с весны, и в течение всего следующего года Кенара несколько раз отлучалась из дома по вызову из Суны для участия в разведывательных операциях, а позднее — в рейдах по захвату баз контрабандистов. Такие миссии длились от двух до четырех месяцев и постепенно усложнялись. Кенара имела возможность лучше познакомиться с характерами и способностями своих напарниц не только на совместных тренировках, но и в полевых условиях, а также непосредственно в бою. Тсучитора постепенно становилась единым целым, а когда Кенара освоилась с товарищами, превратилась в настоящий механизм, действующий эффективно и без сбоев.

Суреми Ходира была благородной девушкой флегматичного склада, храброй и сосредоточенной на интересах клана и деревни в целом. Она сама долгое время была командиром команды, в которую входили брат и сестра Джоши, и понимала, как важно четко исполнять приказы. Она использовала своеобразные воздушные техники, ее призывными животными были беркуты. Ходира могла создавать беркутов из собственной чакры и поддерживать с ними ментальную связь на больших расстояниях. Таким образом, она была первоклассным разведчиком и идеально подходила для обзора обширных территорий с воздуха.

Юджин изначально специализировалась на медицинских дзюцу, но развила в себе удивительную способность делиться чакрой, так что могла передавать ее любому другому шиноби, пополняя его запас сил. Куноичи много трудилась, чтобы создать обширный резерв чакры в своем теле, а также быстрее регенерировать ее. Младший брат девушки, Джоши Дин, пару лет назад женился и обзавелся собственной семьей, так что Юджин осталась вдвоем с лучшей подругой.

Три куноичи были выносливы, терпеливы и не страдали капризами или перепадами настроений, так что без труда проводили вместе по нескольку недель кряду. Когда Кенара уставала от общения с напарницами и бремени командира, она позволяла себе во время отдыха замыкаться и молчать, зная, что Ходира и Юджин не останутся в обиде и прекрасно обойдутся обществом друг друга. Во время боя куноичи Звездопада словно оживала и неизменно демонстрировала качества, за которые напарницы в конце концов прониклись к ней уважением: быстрый ум, умение принимать решения и стремление защищать товарищей. Вскоре их уже не волновали ни серьезность Кенары, ни ее молчаливость — это начало даже казаться непременным условием ответственного подхода к делу.

И все-таки самая сложная часть работы была возложена на плечи Кайсы-сан. В ее распоряжении находилось десять команд, сформированных по окончании специального курса, и еще три команды из прежнего состава АНБУ, более опытных и слаженных. Кроме того, в ее подразделении имелось несколько агентов-одиночек, которые занимались поиском и проверкой информации. Основная проблема заключалась в том, что любой из них мог работать на предателя, притом даже не осознавая этого, ведь приказы исходили из штаба. Кайса отчитывалась перед штабом АНБУ каждую неделю, отвечая на каверзные вопросы и тщательно скрывая самую важную часть информации.

Двенадцать команд патрулировали разные тракты и дороги, провинции, проводили выборочную проверку транспорта и складов, с помощью различных техник пытаясь обнаружить следы незаконного перемещения оружия, взрывных печатей и свитков. Штаб настоял на том, чтобы проводилась сплошная проверка каждой провинции по очереди, и это свело все шансы на успех к нулю: Кайса обязана была докладывать, какая провинция будет проверяться следующей, так что контрабандистам поступал сигнал и они сворачивали свою деятельность, заблаговременно перемещаясь в другое место. Конечно же, АНБУ сдавались какие-то мелкие партии нелегальных товаров и наименее ценные работники, но «крупная рыба» неизменно ускользала.

У Тсучиторы было особое задание: тщательно, методично обследовать каждый уголок побережья. Куноичи перемещались на некотором расстоянии от берега, используя как прикрытие холмы и деревья, не показываясь на открытой местности. Призванные беркуты кружили над морем, выискивая одинокие корабли, сбившиеся с пути в открытые порты Страны Ветра, беркуты из чакры снижались и исследовали поверхность побережья. Ходира использовала особую технику «Клёкот», принцип действия которой заключался в отражении посылаемых звуковых волн. Принимая отраженные звуковые волны, птицы из чакры собирали информацию о том, что находится под ними.

В июне, когда команда едва сработалась, девушки обнаружили первую секретную бухту. В течение всего месяца они вели наблюдение и составляли график всех передвижений. Сведения передавались непосредственно Кайсе и дальше нее никуда не шли. Кайса-сан намеренно скрывала находку от штаба, чтобы не спугнуть контрабандистов. Но сколько могло быть таких бухт? В октябре девушки нашли еще одну бухту, а зимой — две другие. Следующие за тем поиски оказались бесплодны. Казалось, они побывали уже везде. Получалось, что всего в распоряжении бандитов четыре точки на побережье, скрытые от посторонних глаз.

Кайса-сан отпустила девушек отдохнуть в течение четырех недель, предупредив, что в следующий раз Тсучитора перейдет к активным действиям.

Отпуск Кенары выпал на май, так что она пропустила собственный день рождения и день рождения сына. Она намеренно отклонилась от основной дороги и обошла деревню стороной, чтобы за северной ее стеной выйти к изумрудным холмам, у подножия одного из которых тренировался Сейджин. Кенара достаточно хорошо знала своего сына, чтобы не сомневаться, где он проводит разгар такого чудесного солнечного дня.

Взобравшись на вершину холма — того самого, где они столько лет тренировались вместе с Номикой, — куноичи увидела своего сына со спины. Как он подрос! Она отлучалась на два-три месяца, но каждый раз по возвращении ей казалось, что сын ее стал намного выше. Конечно, ему было в кого: оба его родителя отличались высоким ростом.

— Шрапнель из камня! — раскатился звонкий голос, и каменные пули вырвались вперед на три метра, а затем осыпались на траву.

В груди Кенары разлилось тепло. «Он уже и это умеет! — подумала она. — Номика, на три метра, представляешь?» Внезапно куноичи вспомнила, как на этом самом месте впервые увидела Кайсу-сан. Могла ли она тогда предположить, что сэнсэй умрет, оставив ее вдовой с ребенком, а прежняя его возлюбленная будет снабжать ее особо секретными заданиями? Кенара вздохнула. Нет, конечно, она не представляла будущего, но ожидала от него намного, намного больше. Если не считать сына, конечно: он был чудом, которого Кенара не заслуживала.

— Отличная работа, — громко сказала она и улыбнулась. — Ты выучил эту технику…

Сейджин обернулся.

— Привет, мам, ты сейчас стала свидетельницей настоящего позора. На прошлой неделе шрапнель достигала четырех метров, не знаю, что сегодня не так.