Кенара кивнула.
— Я знаю, ведь вы — настоящие друзья. Клянусь тебе, если бы я могла поменяться с Номикой местами, я бы это сделала. Но я не могу… Так бывает: в жизни происходят несправедливые вещи. Помнишь, когда тебе было шесть, летом мы запускали воздушных змеев? У тебя их было два: желтый и красный. Красный тебе больше нравился, но он сорвался и улетел. Остался только желтый змей. Сначала ты сердился и не хотел даже смотреть на него, а потом запускал его и радовался. Не так сильно радовался, как красному змею, но все же…
Кенара не смогла продолжать и замолчала, низко опустив голову.
— Я помню, мам. Не плачь, пожалуйста, ты намного лучше желтого змея.
— Кто сказал, что я плачу? Подожди, принесу тебе воды…
Неджи мечтал напиться холодной воды: та, что была в его фляге, уже нагрелась. Он и сам, пожалуй, раскалился до предела, пока мчался сквозь Сады Масари к Ратуше, будучи не в силах замедлить свой бег. Приняв однажды решение, он уже не сомневался в нем.
Мирная жизнь с ее скучными однообразными миссиями не принесла покой в его душу. Впрочем, Хьюга Неджи почти ничего не знал о состоянии внутреннего покоя или гармонии. Получилось так, что он лишь освободил себе больше времени, чтобы маяться. Он был молод и хотел жить, используя все ресурсы своего тела. Да, это было унизительно, но Неджи был вынужден признаться сам себе, что ему плохо одному, что ему нужен другой человек для счастья. Образ Кенары никак не мог изгладиться из воспоминаний, она оставалась единственной женщиной, которую он видел рядом с собой. Восхищение и интерес к ней не шли на убыль, а Неджи все ждал, что время излечит его от влюбленности — ждал напрасно.
В конце концов он решил, что так никогда ее не забудет, ведь она превратилась в мечту. Нужно было увидеть ее, поговорить с ней, посмотреть на нее, как на живого человека… и избавиться от наваждения. Неджи хотел узнать, осталось ли что-то в ее душе от прежнего чувства. Может, Кенара лучше владела собой и обошла его, быстрее достигла успеха и справилась с задачей забыть о прошлом… Может, она и вправду забыла о той совместной миссии, о том, как они сражались, защищая друг друга, о поцелуе…
От воспоминаний о поцелуе точно не стало прохладнее и еще больше захотелось пить, но девушка по имений Кей уже вежливо обращалась к нему, отрывая от мыслей и приглашая в кабинет Старейшины, так что Неджи вздохнул и заставил себя сосредоточиться.
Инари-сан поднялась со своего кресла и встретила самого выдающегося Хьюга той разновидностью вежливой улыбки, которая была припасена для особых случаев. Еще недавно она выглядела намного моложе своих лет, но после трагедии, произошедшей в апреле, меньше сорока ей уже невозможно было дать. И все же Инари держалась прямо и не отказывалась от надежд на светлое будущее. Когда-то она надеялась, что Номика сменит ее на посту Старейшины, теперь ей нельзя было расслабляться, пока она не выберет и не подготовит другого достойного кандидата. Впрочем, она любила зятя не только из-за честолюбивых помыслов, связанных с ним и его способностями, Инари считала его лучшим человеком под сенью небес — после ее любимицы Нинаки, конечно. Теперь эти два дорогих ей человека были отринуты от нее: один на бесконечно долгий срок, другая — неизвестно, на сколь долгий. Госпожа Старейшина отодвинула в сторону печальные мысли и предложила джонину сесть.
— Кей, принеси нам чай, — обратилась она к помощнице.
— Воды, пожалуйста, просто холодной воды, — бросил через плечо Неджи.
Девушка поклонилась и выскользнула за дверь. Инари и Неджи какое-то время изучали друг друга взглядом с той спокойной уверенностью, которая рождается только от осознания собственной силы. Против воли Хьюга искал сходства тети с младшей племянницей, но не нашел ни одной черты, кроме разве что грациозной шеи и красивых рук. Только у Инари пальцы были белоснежными, а мышцы — менее развитыми. Она была настоящей Масари: с огромными светло-серыми глазами, копной серебряных волос, крупными, царственными чертами лица и фигуры. Неджи стало неинтересно, и он отвел взгляд.
Кей принесла чай и воду в стаканах и снова удалилась. Неджи все выпил сразу, отставил пустой стакан и сменил позу, несколько подавшись вперед и опираясь о подлокотники.
— Хокаге-доно уполномочил меня решить вопрос с АНБУ Песка. Прошу вас как можно более четко обозначить позицию Звездопада.
Инари положила руки на стол и сцепила пальцы.
— Песок внедряет в действие план по расширению рядов АНБУ. Им нужны наши люди, а я не имею ничего против, но не хочу, чтобы из-за этого ухудшились отношения с Деревней Листа. Принимать решения, не учитывая мнения Хокаге, было бы неправильно, ведь между Листом и Звездопадом существует особая связь.
Неджи хмыкнул.
— Сейчас это не так важно. Седьмой искренне верит в установившийся мир и в свете этого не делает различия между интересами стран. Господин Хокаге уверен, что, действуя на благо Страны Ветра, ваши шиноби косвенно принесут пользу и Стране Огня.
— Это так, и я считаю это весьма разумной точкой зрения. Но существуют некоторые тонкости, которые не исчезнут из-за одного лишь нашего желания единения и мира.
Неджи кивнул: он тоже так считал. Инари продолжила:
— Может наступить такой момент, когда Деревня Листа обратится за нашей помощью, но мы не сможем оказать ее в должной мере.
— Разве у вас мало людей?
Госпожа Старейшина едва удержалась от гримасы недовольства: ей не нравилось явно потребительское отношение к шиноби Звездопада. Одно дело, когда у тебя просят поддержки и испытывают благодарность за то, что ты ее оказал, другое — когда у тебя просто забирают излишки, которые ты вроде как сам не знаешь, куда девать. Даже если это было правдой, то лишь усугубляло обиду.
— Позвольте привести некоторые цифры, — ответила Инари. — На данный момент в Деревне Звездопада насчитывается сто пятьдесят семь шиноби уровня джонина и выше, одиннадцать из них состоят на службе в АНБУ: шестеро в РЗО, двое в штабе, остальные в других отделах.
— Мне это известно.
— Было еще четыре человека в трех разных командах РЗО, которых уничтожил этот монстр Кураре Гекидо — надеюсь, демоны прямо сейчас терзают его душонку, разрывая ее на куски, — Инари побледнела от гнева, но затем взяла себя в руки. — Прошу прощения, от его руки погиб мой хороший друг и преемник…
— Сочувствую вашей потере, — спокойно сказал Неджи.
Так как сочувствие выражалось лишь на словах, но не читалось ни во взгляде, ни в голосе, Инари быстро вернулась к официальному тону.
— Может быть, чтобы вы разделили мои опасения, я должна обрисовать масштаб предполагаемого сотрудничества с Деревней Песка? Ряды их спец служб значительно расширяются, образуются новые отделы. Отдел по борьбе с организованной преступностью, например, будет расформирован, и на его основе возникнет несколько подразделений: борьба с контрабандой, шпионажем, дельцами черного рынка и так далее. Казекаге-доно решительно настроен очистить Страну Ветра от разного рода мусора.
— Однако АНБУ, чтобы действовать успешно, должна оставаться узкой и закрытой организацией. Насколько мне известно, Казекаге-доно в личном разговоре с Седьмым обещал следовать этому принципу. Ваши слова входят с этим обещанием в некое противоречие.
— Простите за вопрос, но сколько вам лет, Неджи-сан? Вы должны помнить господина Данзо и его организацию «Корень» внутри АНБУ.
— Двадцать девять, — спокойно ответил Хьюга. Он не стал упоминать, что аудиенция у Старейшины как раз пришлась на день его рождения. — И я помню историю с Корнем. Считаете это уместной аналогией?
— Почему бы нет? Если исключить злонамеренные устремления господина Данзо, сам принцип схож: сердце организации обособится, секретность будет соблюдена, новые подразделения станут некоей переходной ступенью.
— Сколько им нужно людей?
— Десятки. Пока поступил запрос на тридцать наших лучших джонинов, но это только начало.
