— Кей! Кей! — закричала, придя в себя, Инари.

Испуганная помощница забежала в кабинет и каким-то чудом успела отпрянуть в сторону, чтобы пропустить пролетевшую мимо Кенару.

— Стой! Возьми людей! — воскликнула госпожа Старейшина.

Кенара резко остановилась и обернулась. Ее глаза были черными на побелевшем лице.

— Делай, что считаешь нужным, я побегу вперед. Кто самый быстрый медик?

— Фугаму, он дома или на дежурстве в больнице, адрес… Кей?

— Там узнаю, — бросила куноичи и исчезла.

Ворвавшись в медицинский кабинет, Кенара увидела трех человек: двух медиков и сидящего на кушетке полуголого больного, которого они щедро смазывали каким-то раствором.

— Вы пойдете со мной, — сказала куноичи доктору, человеку небольшого роста, лет сорока на вид, с сухим, флегматичным лицом.

Фугаму-сан повернулся к медбрату и со словами «закончи тут» стянул с себя перчатки. Он с неожиданной прытью собрал сумку, задав лишь вопрос: «Что потребуется?»

— Не знаю, — хмуро ответила Кенара.

Через пару минут они уже были в дороге. Шиноби-медик оказался действительно быстроходным, но за Кенарой невозможно было угнаться: тело ее летело, как метеор, а душа неслась вперед еще быстрее и уже была на месте трагедии. Так что Фугаму-сану пару раз пришлось вкалывать себе запрещенное тонизирующее средство, отчего мышцы на его теле вздулись, как жгуты, а кожа приобрела малиновый оттенок. И все же, как бы быстро они ни бежали, потребовалось несколько часов, чтобы добраться до заветной рощи. Поляна, на которой Номика сражался с Кураре, находилась в нескольких шагах от дороги, но даже если бы она была полностью скрыта от глаз, Кенара нашла бы ее.

Куноичи под конец оторвалась от доктора и вбежала под сень деревьев уже без него. Лучи заходящего солнца алым светом пронизывали просветы между осин и ложились на поляну. Кенара увидела их: Номика и Сейджин лежали рядом, левая ручка мальчика прикрывала крупную правую руку его отца. Куноичи показалось, что ее сердце вырвали из груди и швырнули ей под ноги. Она метнулась вперед и упала на колени рядом с сыном. Щеки его были бледными, на губах запеклась кровь, глаза были закрыты, но он дышал! Кенара сообразила, что его нельзя трогать: судя по всему, имелись внутренние повреждения. Она повернулась к Номике и увидела его лицо. Глаза были наполовину прикрыты веками, губы улыбались. Вдруг в свете алых лучей она увидела кровавую дорогу, которую проложил своим телом в весенней траве ее муж — от скорчившегося изуродованного тела убитого им монстра к любимому сыну. Она увидела ужасные раны в его теле — раны, от которых человек умирает мгновенно. И задохнулась. Несколько секунд она не могла вдохнуть в себя воздух и дрожала. Наконец из глаз брызнули слезы и Кенара уткнулась лицом в грудь своего мужа. Губы ее беззвучно шептали: «Сэнсэй, сэнсэй, сэнсэй…»

Рядом встал на колени Фугаму-сан и без лишних слов начал осматривать мальчика.

— Что? — спросила куноичи через несколько секунд. Она уже снова владела собой.

— Время, — коротко бросил шиноби-медик и начал передавать Сейджину чакру.

Солнце скрылось за лесом, сгустились сумерки. Кенара закрыла Номике глаза, сидела и гладила его холодную руку. Сначала она была уверена, что, раз сын ее выжил, теперь с ним все будет в порядке, но Фугаму-сан уже побагровел, покрылся испариной, а все никак не мог закончить с лечением. Несколько раз он подскакивал на месте и как будто еще больше напрягался. Кенара не знала, что в эти мгновения доктор силой заставлял сердце ее мальчика биться. Край одной штанины у доктора задрался и обнажил нижнюю часть икры: сосуды в ней полопались, и нога под кожей покрылась ужасающими кровоподтеками. Это было расплатой за нечеловеческую скорость.

Прошло часа полтора, но для Кенары — намного, намного больше. Однако даже этого оказалось недостаточно. Фугаму-сан вздохнул и отвалился в сторону, едва дыша.

— Я… кровотечения остановлены, внутренние органы в стабильном состоянии, но… его кости поломаны, некоторые раздроблены, в мышцах много осколков. Это мне не по силам, это даже десятку медиков не по силам.

— Но он не умрет? — как ни пыталась Кенара овладеть собой, в ее голосе слышалась мольба.

— Нет, но вы понимаете, что жить так нельзя. Могут начаться воспалительные процессы и множество других последствий. Мальчика нужно лечить, но медик должен быть… — Фугаму-сан перебил сам себя. – В Руоши! На горячих источниках с февраля отдыхала Цунаде-сама, это невероятное везение, ведь она уже творила подобные чудеса.

— Я должна доставить сына в Руоши? Его можно переносить?

— Если только зафиксировать тело. Я покажу вам, что нужно сделать.

— Вы отправитесь со мной?

— Конечно, только через два часа, не раньше, — Фугаму-сан откинулся, прислонившись спиной к осине, и словно потерял сознание.

Кенара поняла, что он истратил слишком много чакры. Она крепко держала теплые ручки сына в своих руках. Они казались сейчас такими маленькими!

Через два часа поляна была наводнена АНБУ. Одновременно явились три команды из Листа и две — из Звездопада. Все были поражены: простой джонин уничтожил Кураре Гекидо!

— Ваш муж — герой, — сказал один из людей в масках. — Мы доставим его тело в Звездопад, а вам дадим двух человек для сопровождения в Руоши: кажется, Фугаму-сан не сможет передвигаться сам.

В этот момент медик открыл глаза.

— Не так уж я беспомощен, но от поддержки не откажусь: вся моя чакра нужна этому молодому человеку.

В соответствии с подробной инструкцией медика Кенара собрала подобие носилок, на которых закрепили Сейджина. Она несла их вместе с агентом из команды «Рюсэй», другой его товарищ должен был тащить на спине Фугаму-сана.

— Вы можете попрощаться с мужем, — обратился один из капитанов к куноичи. — Потом мы запечатаем тело в свиток.

Кенара в последний раз посмотрела на лицо Номики.

— Прощай, сэнсэй, я всегда буду любить тебя, — беззвучно прошептала она. — Ты подарил мне сына и защитил его от чудовища. Не беспокойся: теперь о нем позабочусь я. Клянусь тебе, я сделаю все, что смогу… Нет, больше: сделаю то, что на моем месте делал бы ты!

При этих словах Кенара стала еще бледнее, хотя это казалось невозможным. Как, как она о нем позаботится?! Как она скажет ему о смерти любимого отца… Сейджин возненавидит ее… Представив горе своего сына, она заплакала, но, к счастью, уже пора было отправляться в дорогу.

Цунаде уже неделю как покинула Руоши, куда именно она отправилась, никто не знал. Фугаму-сан хмурился и силился принять ответственное решение.

— Ждать нельзя. Вы, конечно, можете отправиться на поиски Цунаде-сама, оставив мальчика со мной, но я намерен приступить к лечению самостоятельно. Многого сделать я не смогу, но надо хотя бы начать.

Отправиться на поиски Цунаде? Конечно, бегать от города к городу налегке приятнее, чем просиживать сутки напролет у постели больного сына, это дело для нее привычнее и больше ей подходит. Но только вот оставить Сейджина она не могла.

— Я никуда не уйду, — устало ответила Кенара. — Я буду помогать вам, Фугаму-сан, хочу быть здесь, когда он очнется. Напишу в Звездопад, пусть отправят людей на поиски Цунаде-сама: к счастью, я не единственный шиноби в моей деревне.

— Когда он очнется, ему будет больно, готовьтесь к этому. Вообще готовьтесь к тому, что будет тяжело — и это теперь надолго.

— Я понимаю. Я хочу, чтобы он жил. Ради этого можно вытерпеть все, что угодно.

Кенара снимала пару комнат в гостинице на горячих источниках. Она услышала, как кто-то стучит в раздвижную панель, отделявшую ее часть от остального дома. Куноичи поднялась и пошла открывать. Она распахнула створки и увидела свою сестру. Нинаки стояла перед ней, едва дыша, во что превратилось ее белоснежное одеяние! Похоже, она неслась сюда из Звездопада напрямую, на своей предельной скорости, впервые в жизни не думая о том, достойно ли она выглядит в глазах окружающих. Она не могла выговорить ни слова, но по ее дрожащим губам и заплаканным глазам все было понятно. Сестры порывисто обнялись.