Только ребенок мог принять ту нежную привязанность за настоящую любовь. Впрочем, что считать любовью? Кенара любила Номику. Но то ощущение абсолютного счастья… нет, она дала слово не думать об этом! Странное ощущение какого-то сцепления, а еще… Словно в мире, до сих пор вращавшемся вокруг нее, стало два центра. И если бы она только разрешила себе думать о нем, она думала бы о нем все время: где он, что с ним, — ведь это второй центр ее мира. А семья? Семья просто часть ее самой.
— Это неправильно, — произнесла Кенара. Губы ее посинели от холода, но она даже не пыталась согревать себя чакрой. — Так не должно быть.
Но что можно сделать, когда все твои надежды рушатся? Когда твоя жизнь не подходит тебе или ты не подходишь ей?
— Просто держать свое слово. Я буду держать свое слово, — ответила Кенара, отирая воду с лица. — Это все, что я могу.
И она сдержала слово. Ей пришлось вырезать из своей памяти самый драгоценный кусок и делать вид, что его не было. Со стороны казалось, что Кенара не любит вспоминать ту миссию и бой с нукенинами, сотрудничество и путешествие к Стране Медведя с одним из Хьюга. Номика объяснял это тем, что к ее чувствам примешивалась жалость к молодым отступникам. Возможно, она не хотела их убивать, но так получилось. И тот факт, что сложившаяся ситуация виделась посторонним как геройский поступок, мог только усугублять ее муки совести.
Он так беспокоился о жене, так скучал по ней, а она к нему охладела. Может, он и заподозрил бы ее в симпатии к напарнику, но при одном упоминании имени Хьюга Неджи Кенара превращалась в хмурую тучу. Номика о многом передумал за долгие зимние месяцы, только не подавал виду, внешне сохраняя привычную жизнерадостность. Но даже его жизнерадостность постепенно угасала от того, что он чувствовал себя нелюбимым и нежеланным.
— О, привет, Неджи, — Шикамару подошел к стеллажу с документами, выдвинул ящик, положил папку на место и повернулся к джонину.
Хьюга копался в личных делах Звездопада.
— Привет, — ответил он, не поднимая головы.
— Поздравляю с удачей. Помнится, кто-то сетовал на скуку миссий сопровождения, на этот раз худшие твои ожидания не оправдались, как я понимаю.
Неджи посмотрел на Шикамару.
— Все мои ожидания, какими бы они ни были, не оправдались, — спокойно сказал он. — Это все копии отчетов, которые у нас имеются?
— Чья папка? А, Масари. Да, тут все отчеты по совместным миссиям с Листом.
— Мы можем запрашивать отчеты по миссиям Звездопада?
— Ну… Запрос-то сделать можно, но нужны какие-то основания. Что-то случилось? — Шикамару с интересом посмотрел на папку в руках джонина. — Подозреваешь ее в чем-то? Вроде вы сработались?
— Сработались, да, — сухо ответил Неджи. — Хотел порекомендовать эту куноичи в РЗО.
Этим все объяснялось: Хьюга подходил ответственно к подбору кадров, как, в общем-то, и к другим своим обязанностям.
— Почему бы нет, история с Поджигателями уже передается из уст в уста, — Шикамару усмехнулся. И как это некоторые умудряются геройствовать на ровном месте? Впрочем, улыбка быстро сбежала с его лица: он вспомнил о погибших АНБУ. — Ну ладно, будешь уходить, не забудь запереть тут все. Хотя тебе-то я зачем это говорю? Уйти не забудь.
Неджи не улыбнулся на эту шутку. Со дня своего возвращения в деревню в свободное время он наведывался в это хранилище, чтобы читать все отчеты, которые хоть как-то были связаны с Масари Кенарой, проводя здесь больше времени, чем если бы был секретарем или делопроизводителем. Хорошо, что за ним закрепилась репутация дотошного джонина, — это избавляло от необходимости постоянно оправдываться. Оправдаться перед собой было несколько сложнее. Зачем он собирал эту информацию? Что она могла ему дать? Разве только ощущение не до конца разорванной связи. А еще в личном деле была ее фотография.
Изучив все доступные бумаги, Неджи перешел на книги о Деревне Звездопада: поэмы, исторические очерки, повести о шести кланах, — но и эта литература исчерпала себя в течение двух недель. Потом ему пришлось взять отпуск — впервые за три года, — но не для того, чтобы дать себе время пострадать, а потому что он не мог сосредоточиться и опасался провалить какую-нибудь миссию. «Хьюга Неджи взял отпуск», — с такими словами вместо обычного приветствия вошел Шикамару в кабинет Шестого Хокаге. Какаши удивленно поднял брови.
«Кстати, Неджи взял отпуск», — обронил он в беседе с Узумаки Наруто.
— Ого, — ответил Наруто. И вечером, ужиная у себя дома, сообщил Хинате:
— Представляешь, Неджи взял отпуск!
Дальше Хинаты эта новость как-то не пошла, впрочем, если бы Неджи подозревал, что его личные дела так активно обсуждаются, может, и не брал бы никаких отгулов.
Он лежал на диване в комнате со створками, распахнутыми во внутренний дворик. Было прохладно, но с улицы приятно пахло дождем. Неджи читал, на этот раз «Яды и противоядия» и, так как на нем были лишь брюки и майка, уже давно подумывал сходить за пледом, но никак не мог оторваться от книжки. Дело было вовсе не в увлекательном описании воздействия токсинов на человеческий организм — он уже полчаса скользил взглядом по одной и той же странице, — а в мыслях, которые унесли его довольно далеко от дивана, комнаты и вообще квартала Хьюга.
Дождь напомнил ему о техниках Рагны. Начав думать о схватке с нукенинами, Неджи уже не мог остановиться. Он думал о том, что, будь у него другой напарник, исход боя мог бы оказаться совсем иным — для всех его участников.
В этот момент во входную дверь постучали. Неджи встал, снял с вешалки рубашку, натянул ее и пошел открывать.
— Хината…
— Братец Неджи, — девушка ласково улыбнулась.
По его приглашению она прошла в комнату и присела на диванчик.
— Хочешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Я тоже ничего не хочу, — произнес Неджи. Он хмурился и, похоже, думал о чем-то своем.
— Мы с Наруто приглашаем тебя на ужин в субботу. Будут Ханаби, Конохомару и Кэзуми с братом и его женой.
Неджи хмыкнул.
— Предполагается, что мы с Кэзуми тоже составим пару?
Хината немного смутилась.
— Ты же знаешь, что я не специально это делаю. Мы родственники и она лучшая подруга Ханаби.
— Что не мешает вам с Наруто мысленно нас сосватать. Я это заметил еще летом, просто не хотел заставлять тебя испытывать неловкость. Жаль, что вы не столь деликатны со мной.
Хината вздохнула. Она не хотела выдавать младшую сестру и рассказывать, что все делалось в соответствии с хитрым планом Ханаби.
Неджи знал, насколько Хината чувствительна к упрекам, и в следующую секунду пожалел о своих словах.
— Это было несправедливо, прости, — он поднялся и отошел к раздвинутым створкам, вдыхая свежий воздух. — Знаешь, я думаю, что люди должны очень ответственно подходить к выбору спутника жизни. Любые отношения — даже самые мимолетные — могут перерасти в долгосрочные обязательства при определенном стечении обстоятельств. Я понимаю, каков расчет: красота, легкий нрав, приветливость, — все это должно казаться необходимыми качествами при осуществлении выбора, особенно если выбор за тебя делают другие. Но этого недостаточно. Связав себя с кем-то, не имея для этого достаточно веских причин, можно однажды пожалеть.
Хината удивленно смотрела Неджи в спину. Ей слышалась горечь в его словах.
— Ты всегда поступала правильно, — сказал он, обернувшись и глядя ей в глаза. — Ты вышла замуж за человека, которого любила больше жизни. Ждала, когда он обратит на тебя внимание и надеялась на лучшее, несмотря ни на что. Хината, как бы ты поступала, если бы у тебя не было надежды?
Куноичи опустила глаза.
— Не говори так, братец, мне становится не по себе.
— Я говорил не о смерти.
Хината удивленно посмотрела на него.
— Но о чем тогда?
Неджи вздохнул.
— Тебе не холодно? — не дожидаясь ответа, он прикрыл створки и вернулся на диван. — Если ты хочешь, чтобы твои подруги были счастливы, пожалуйста, не своди их со мной. В последнее время я думал о том, что мне нечего предложить разумной, уважающей себя женщине. Пока у меня есть это, — Неджи коснулся печати на лбу, — и я не могу в полной мере распоряжаться собственной жизнью, как я могу нести ответственность за свою семью? Пожалуйста, не отводи глаза, ты знаешь, что я не виню тебя, — нетерпеливо сказал Неджи. — Тем не менее я лишен права принимать решения, а значит, лишен права определять судьбу тех, кто будет со мной связан.
