— Ты прав, — тихо сказала она. — Нам всем не хватает хороших тренировок и достойных соперников.

— Вот! — воскликнул Рагна. — А теперь… может, вы признаете, что в вашем самопожертвовании было больше эгоизма, чем кажется на первый взгляд?

— Это так, — к удивлению Неджи спокойно ответила Кенара.

Она вытащила из его сумки несколько кунаев и сюрикенов и незаметно уронила их на землю. Вместо обычной почвы позади Хьюга скрывался, сливаясь с окружающим миром, клон Кенары. Он мог превращаться в грязь, чем и воспользовался, чтобы не создать шума, и втянул оружие в себя, а затем снова ушел под землю. Куноичи опустила руку и взглянула на своего товарища.

— Я уже говорила тебе, что хочу стать сильнее, — сказала она ему.

— Все хотят, — ответил Неджи. — Вопрос в том, как далеко можно ради этого зайти.

Рагна усмехнулся и подмигнул Сабато.

— Наконец-то мы начинаем понимать друг друга. И так как мы зашли несколько дальше, преимущество на нашей стороне. Ты не мог не видеть этого своим прекрасным, но недолговечным бьякуганом…

Едва последнее слово успело сорваться с губ нукенина, как прямо перед ним и его напарником из земли выскочило несколько земляных клонов, мечущих кунаи. На этот раз Рагна не мог подступиться к Сабато, чтобы укрыться вместе с ним под водным щитом, поэтому он отпрыгнул в сторону. Сабато защищали всплески лавы. В это время Кенара обхватила Неджи за пояс одной рукой и вместе с ним ушла под землю. Они находились в воздушном кармане на глубине примерно двух метров, в который при большом желании можно было бы впихнуть еще пару человек.

— Есть план… — сказали оба одновременно.

Было темно, куноичи ничего не видела и прислонялась спиной к холодной породе, чтобы не соприкасаться с Неджи. Ей было бы спокойнее, если бы она могла встретиться с ним взглядом, но в таком месте, пожалуй, даже лучше не видеть друг друга. Однако Хьюга ее видел. Он даже не сразу сообразил, что Кенара беспомощна в темноте, потому что она смотрела прямо ему в лицо, как будто могла его разглядеть. Оба были напряжены перед атакой.

— Говори, — произнес Неджи. Кенара уже дважды убивала одного из нукенинов и смогла выстоять какое-то время против них обоих. Кроме того, у нее оставалось больше чакры и она лучше знала собственные возможности. Хьюга был готов передать ей инициативу.

— Сабато из них двоих более уязвим… — начала быстро объяснять Кенара. Следовало торопиться.

Джонины пробыли под землей чуть больше десяти секунд — как раз столько времени, насколько хватило атаки земляных клонов и кунаев. Они были не такими быстрыми, как в самом начале схватки, так как контролировались Кенарой не напрямую, поэтому Рагна легко уклонялся от оружия, лениво прыгая из стороны в сторону. Сабато оставался на месте и, хотя он чувствовал обоих врагов на расстоянии пары десятков шагов от себя, все равно внимательно прислушивался к малейшему колебанию лавы под ногами, чтобы при необходимости избежать удара снизу.

— Еще два теневых клона, — предупредил он напарника. — Похоже, это ее последняя чакра.

— Будем осторожны, — ответил Рагна.

Он услышал предупреждающий окрик, и тут же в десятке шагов от него из земли выскочили вместе Неджи и Кенара. Куноичи использовала технику шрапнели из камня, заставив нукенина отпрыгнуть в сторону. Неджи прикрывал ее и в то же время метал кунаи. Вдвоем они вынудили Рагну отступить вглубь плато и оторваться от напарника. Два теневых клона Кенары собирались атаковать Сабато. Рагна видел это краем глаза и был даже рад отвлечь на себя основные силы, будучи уверен, что сможет противостоять обоим джонинам сразу. С другой стороны, максимум, на что способны две Кенары — снова убить Сабато, но это им ничего не даст.

Как только троица из джонинов и нукенина скрылась из глаз, один из теневых клонов Кенары снова ушел под землю, а второй вдруг начал вращаться, создавая поле из чакры. Сабато напрягся и удивленно поднял брови. Когда светло-голубая чакра начала принимать вид вращающейся на огромной скорости сферы, нукенин воскликнул:

— Черт, да это Хьюга! — и загородился мощной стеной лавы.

Неджи, приняв свой обычный облик, выпустил снаряд из чакры прямо в Сабато. Он был уверен в своей технике и все же с замиранием сердца наблюдал за ее действием. Сфера врезалась в жидкую лаву и взорвалась, разметав ее в стороны. С помощью бьякугана можно было увидеть, что тело Сабато под покровом лавы все-таки пострадало, но все еще жило. Кенара выпрыгнула из земли позади него и накрыла его градом из каменных пуль. Это были раны, несовместимые с жизнью. Неджи подскочил к Кенаре и готовился использовать Джукен, чтобы прервать регенерацию, если она начнется, но увидел, что запустился какой-то иной процесс.

— Это похоже… он взорвется! — воскликнул Хьюга и взмахнул рукой, делая знак к отступлению. Его глаза и одежда казались красноватыми в отсвете раскаленной лавы, Кенара отчетливо его видела.

Не желая рисковать и терять время, куноичи снова ушла под землю вместе с Неджи. Там по подземному коридору, который она быстро прокладывала, с помощью чакры управляя землей и воздухом, они начали продвигаться подальше от эпицентра взрыва и находились примерно в шести или семи метрах от Сабато, когда он прогремел.

Больше всего это было похоже на гигантский распускающийся огненный цветок, охвативший центробежным пламенем все в диаметре около тридцати метров. Вверх огонь поднимался примерно на такую же высоту. Деревья, трава, кустарники — все обуглилось и почернело. Выжженная поляна простиралась почти до самого края плато, нетронутыми остались последние метры до обрыва, и то, травяной ковер там загорелся и тлел, готовый вспыхнуть в любой момент. Сначала было жарко, а потом тепло стало возвращаться к центру, создавая потоки ветра, и, наконец, температура выровнялась, вернулась прежняя прохлада. Тело Сабато восстанавливалось намного быстрее, чем в покрове из лавы, он возвращался к жизни буквально на глазах, и, когда Кенара и Неджи выбрались на поверхность, встретил их улыбкой.

— Неужели вы не понимаете, что я не могу проиграть? — произнес он, отряхивая и натягивая халат. — Когда такой человек верит в меня…

Хьюга уже не использовал бьякуган, так как решил сберечь остатки чакры до возвращения Рагны. Кенара оглянулась, окинув взглядом темное ночное небо, затянутое пепельными тучами, раскинувшееся над границей Страны Медведя. Какой же здесь свежий ветер! Как прекрасно было бы мчаться по этим просторам, по каменистым холмам навстречу потокам ветра и чувствовать себя живой! Разве можно умереть в такую ночь? Неужели кому-то из них суждено умереть? «Если бы я умерла здесь сегодня, то могла бы стать только ветром… только ветром», — подумала Кенара. Так странно, что им, шиноби с техниками четырех разных стихий, было суждено встретиться в этих неплодородных землях, чтобы помериться силами. Кто-то падет, а кто-то двинется дальше, став сильнее. В эту минуту ветер наполнял ее силой: не тело напитывал чакрой, но душу — решимостью. Кенара и Неджи переглянулись. «Мы не проиграем, — подумала куноичи, — даже если умрем, им не пройти!» Хьюга кивнул.

— Мне всегда был по душе огонь, — сказал Сабато. — За это я полюбил его. Когда-то он сказал мне, что как мое лицо красивее его лица, так и моя душа прекраснее его души, но это неправда. Хотя техниками этой стихии владею я, Рагна суть есть огонь: сильный, неумолимый, вечно стремящийся вперед. Теплый, необходимый для того, чтобы жить. Вы не можете без трепета смотреть ему в лицо. Вы не смеете.

— Сабато…

— Заткнись! Если есть что-то, заслуживающее жизни, то это любовь. Вечное, сильное чувство. Вы не можете его победить. Что бы там ни было между вами двумя, наши узы крепче, их не разорвать.

Тело Сабато все еще светилось изнутри, как если бы он был куском раскаленной стали. Черные глаза отливали алым.

— Вы только отчасти способны понять мои слова. Вам неведомо, через что мы прошли, чем спаяны наши узы. Вы ничего не знаете о запретной любви!