— Взрывная волна чакры!
В этот момент земля расступилась, выпуская на свободу водяного дракона, напитавшегося чакрой Рагны и подземными источниками. Но, едва это существо показалось на поверхности, разверзая пасть и готовясь раздавить врага, его встретил мощный поток чакры, который рассек тело пополам на два потока, расплескавшихся в стороны, и вызвал целый фонтан брызг.
После прыжка Неджи вынужден был приземлиться рядом с ходом, из которого вырвался дракон. Теперь тут повсюду была вода. Джонин хотел сразу же отскочить в сторону, но не успел: вода, принимая более упругую форму, охватила его ноги и множеством холодных прозрачных щупалец поползла по телу. Прямо перед ним на расстоянии пятнадцати метров стоял Рагна, чуть сгорбившись от напряжения, складывая все новые печати. Глаза его блестели, как будто сами в густых ноябрьских сумерках являлись источником света. Губы улыбались.
— Удар тела! — воскликнул Неджи, сбрасывая с себя сгустки воды с чакрой противника, и сразу же использовал вторую технику, чтобы разметать всю намеревавшуюся пленить его жидкость: — Вихрь предчувствия!
Хьюга вращался, создавая вокруг себя поток из воздуха и чакры, обретавший форму шара, затем в какой-то момент резко остановился и выпустил из рук два мощных заряда чакры, заставив сдвинуться вихрь с места и придавая ему ускорение. Неджи выскользнул из шара и остался на месте, тогда как огромный снаряд понесся, вращаясь, вперед, и сметая кусты и мелкие деревья на своем пути, обрушился на противника. Однако Рагна успел подменить себя клоном, так что шар, расплескав воду, двинулся дальше, а затем где-то на расстоянии двадцати шагов взорвался чакрой и рассеялся, обдав потоками воздуха близлежащую растительность. С молодых дубов облетели остатки сухих листьев, которые напрасно надеялись спокойно перезимовать на ветках.
Рагна стоял в стороне. Неджи видел, как нукенин ускользнул от атаки, но ничего уже не мог поделать. С ним часто такое случалось: прозрение, сопровождавшееся беспомощностью.
— Это было красиво! — воскликнул Рагна. — И неожиданно.
Хьюга хмуро смотрел на противника. Такая похвала принижала его.
— Ты же понимаешь, что я не хочу убивать тебя слишком быстро: мне нужна хорошая тренировка.
Не обладая огромными запасами чакры, Неджи был не против воспользоваться некоторой передышкой.
— Вот как вы это называете: тренировкой, — произнес он.
Рагна усмехнулся и сладко вздохнул. Судьба благоволила ему, посылая такого сильного, красивого противника. Ему нравилось все: быстрое, крепкое тело; темные, как у Сабато, волосы; решительно сжатый рот; разлетающиеся к вискам брови и в особенности ясный, чистый бьякуган, совершенный и похожий на лунный камень без прожилок, сияющий изнутри. Чем прекраснее его враг, тем приятнее сломать его, показывая свое превосходство. Однако для Рагны процесс был важнее результата. Противостояние волновало его больше, чем убийство. А прямо сейчас он хотел снова услышать мягкий спокойный голос Хьюга.
— Я же не маньяк, чтобы убивать без всякого смысла и пользы.
Неджи вспомнил наполовину отрезанную голову Саяны.
— С АНБУ тебе было не до игр, — ответил он. — Да и нас ты хотел убить сразу. Так что возможность потренироваться тебя, похоже, начала прельщать только сейчас.
Нукенин с удовольствием рассмеялся. Это был тихий, приятный смех, похожий на шум начинающегося ливня.
— Что ж, может, сражаться только и стоит с тем, кто способен выбраться из утробы чудовища, — сказал он, пожимая плечами. — Помнишь историю с Гинкаку и Кинкаку? Когда их проглотил Девятихвостый Лис, оказавшись внутри него, они начали его пожирать. Вот что такое воля к жизни.
Неджи невольно поморщился.
— Вы ведь не АНБУ и не отряд поддержки, — Рагна слегка прищурил темные глаза. — И, судя по твоей энергичной атаке, тянуть время для вас бессмысленно, значит, помощи вы не ждете.
Лицо Хьюга осталось равнодушным при этих словах. Нукенин оценил его самообладание.
— Двое шиноби, случайно оказавшихся у нас на пути… Не повезло вам, да? Как вы отважились на нападение? Впрочем, так бывает, когда чувство долга превалирует над инстинктом самосохранения. Я этого не одобряю: по этой причине гибнет много хороших людей. Таких, как мой учитель, например.
— Хороших людей? — Неджи хмыкнул. — Я думал, что отступники предпочитают пользоваться более гибкой терминологией.
— Я стараюсь говорить на вашем языке.
В этот момент Неджи, не решавшийся отменять режим особого зрения, увидел необычайно яркую вспышку чакры: очевидно, Кенара использовала какие-то мощные техники. Но удивило его не это, а то, что тело Сабато, которое, судя по течению чакры, было сильно повреждено и близко к состоянию смерти, заживлялось само по себе. Правда, он был словно бы погружен в ванну из собственной чакры. Рука Неджи метнулась к шее. Нажав кнопку связи, он произнес:
— Кенара! Сабато регенерирует клетки! — а затем приказал куноичи отступать.
Однако она, похоже, не собиралась слушаться его приказов.
Рагна с улыбкой наблюдал за своим противником. Он казался расслабленным, но глаза его внимательно изучали лицо Хьюга. Активированный бьякуган немного мешал считывать с него эмоции.
Неджи понадобилось все его мужество и хладнокровие, чтобы под пристальным взглядом противника скрыть страх, который он испытывал в этот момент. Кенара сражалась с бессмертным нукенином… Она сказала, что у нее есть план, но это давало совсем мало надежды. На сердце давила невыносимая тяжесть. Он должен был быть там, защищать ее, делать все возможное, чтобы не дать ей погибнуть! Неджи почувствовал предательский холод внутри, пальцы его правой руки дрогнули. Пришлось сжать кулак с такой силой, что сделалось больно. Страх погубит их обоих, нельзя поддаваться ему…
«Если ты был моим командиром на миссии сопровождения, это не значит, что ты можешь командовать мной сейчас», — пробудился в памяти голос Кенары. Неджи увидел перед собой ее лицо: серьезное, решительное. Она собиралась действовать, исходя из собственных соображений, а не руководствуясь его приказами. «Мы оба джонины, так что мы равны», — сказала она перед этой битвой.
Он сам признал ее как равную после их поединка и теперь должен видеть в ней не удивительную девушку, к которой неодолимо тянется его душа, а боевого товарища и первоклассного шиноби!
Хьюга Неджи поднял глаза. Если он и ощущал страх, то запер его очень глубоко в себе. Как только он осознал, что Кенара разделяет с ним ответственность за этот бой и совместно принятые решения, на душе стало легче и он смог вдыхать воздух полной грудью, почти не испытывая боли. Полноправный партнер — это далеко не то же самое, что подчиненный; именно эта мысль в конечном итоге позволила ему взять себя в руки.
— Кенара, — сказал он в микрофон у щеки, — следуй своему плану.
Рагна перестал улыбаться. Одежда Неджи была все еще мокрой после пребывания в утробе морского чудовища, и частицы чакры, рассеянные в воздухе, соприкасались с водой, впитавшейся в волокна ткани. С помощью колебаний частиц влаги нукенин получал информацию. Он почувствовал, что дыхание его противника выровнялось и напряжение несколько спало. «Что это за план, который внушает такое доверие? — подумал Рагна. — Только что Хьюга был в ужасе. Что та куноичи придумала? На что она вообще способна?» Настал его черед тревожиться о товарище. Несмотря на талант и невероятную силу, Сабато имел слабости. Выдал ли он их своему противнику?
«Не могу больше тянуть время», — сказал себе Рагна и быстро сложил печати.
— Стихия Воды! Утопление! — воскликнул он.
Вода из одежды Неджи выступила на поверхность крупными каплями и, слившись воедино, стремительно перетекла вверх, поднялась по шее и попыталась залиться в нос и в рот. Она была вязкая, пропитанная чакрой Рагны, и лишь внешне походила на обычную воду. Этой технике было довольно трудно противостоять, однако Хьюга достиг совершенства в управлении чакрой и мог выпускать ее из определенных тенкетсу своего тела. Высвободив чакру из точек, располагавшихся на голове и шее, он рассеял технику Рагны. Вода распалась на капли, которые разлетелись в стороны.
