– Сколько заботы, Савамура-кун. Еще немного и я заплачу, – он даже притворно всхлипывает, и Савамура улыбается в ответ.
– Главное, чтоб не от боли.
– Не дождешься, – летит вместе с мячом, и они начинают.
Дайчи и тогда это завораживало, мучает и теперь – синхронность Куроо и Кенмы. Слаженность, взаимность, понимание. Дайчи знает, что и между ним с Сугой и Асахи есть точно такое же, но со стороны всегда виднее. Поэтому его и накрывает жаркими волнами от любого даже мимолетно встретившегося взгляда. Прикосновения, слова, жеста. Он тут же сходит с ума – и только сочувствующее выражение лица Коуши останавливает его от срыва. Только неизменные боевые кличи Танаки. Это Ойкава будет глумливо хихикать и подливать масла в огонь, а друзья не предадут. И Дайчи силой заставляет себя отворачиваться. Концентрироваться на общей картине и позициях и представлять, где в Токио можно по-тихому спрятать труп.
Аоне и Адзумане неожиданно сплачиваются – оба они на блоках почти непреодолимы, но и тут Дайчи не стремится расслабляться – сегодня, в пику, хочется непременно выиграть. И не только ему – Ойкава делает хитрые ходы, подначивает, распаляет и обманывает бывших связующих. Сугу и Кенму – в равной степени. Вот у кого стоит поучиться притворяться. Дайчи готов руку дать на отсечение, что об одержимости Тоору не знает даже Иваизуми. Только Савамура, похоже, вычислил. И теперь понятно, почему к 27 годам Ойкава настолько успешен – вся нереализованная энергия пошла в мирное русло. Но Дайчи не завидует – в принципе, он занимался тем же. Ну разве что, с угрозой для жизни и с адреналиновой наркоманией. Раз уж они и правда в одной лодке, то пора научиться грести в одну сторону.
Определенно. Пасы Тоору – легкие, быстрые, ровные – так, как Дайчи любит. Всего-то и надо – бить сильнее, не встречаться глазами сквозь сетку и покрепче стиснуть зубы, принимая похвалу. То ли еще будет. То ли еще останется неизменным.
На этот раз Ойкава держится оба сета. Суга периодически отвлекается на него, но это опять – проделки притворщика. Савамура не собирается даже задумываться, насколько Ойкаве может быть больно – он его уже один раз пожалел – больше не стоит. Даже хвалить его не стоит, когда они все-таки побеждают – гора его самомнения и так выше Эвереста. Но когда Тоору его слушал? Он липнет снова, напрашивается и отгоняет Рюноске одним только оскалом. А Дайчи заламывает Ойкаве руку, другой – пожимает ладонь Аоне, когда тот прощается, и прикипает к затылку Куроо, поправляющему лямки рюкзака на спине Кенмы.
– Кстати, Ойкава, – Тетсуро оборачивается через плечо и с наглой усмешкой напоследок заявляет. – Я догадался.
Он машет рукой, и они с Козуме уходят следом за Таканобу, а у Савамуры бездна разверзается под ногами.
– Ну я же говорил, Дайчи, – тянет Тоору, снова цепляясь за его плечи. – Ты прост, как дерево.
Тот пропускает реплику мимо ушей, представляя, что прямо сейчас стоит под дулом пистолета – выдохнуть за пару секунд, собраться и попрощаться с жизнью. Своей или противника.
– Ты скажи еще, что поспорил на это, – отвечает Савамура с интонацией, с которой смертники объявляют свое последнее желание, и Тоору запинается. Вот же…
Даже переспрашивать не стоит – на лице ублюдка не дрогнул ни один мускул, но рука все еще на плечах Дайчи, и хватит одного прикосновения, чтобы почувствовать подскочивший пульс.
– Наглая провокация, – фыркает тот, и Савамура до синяка сжимает его запястье.
– Ойкава, ты…
– Я? Я – гений, обаяшка, добряк и почти святой.
– Тебе лучше знать, как называть того, кто занимается психологическим насилием, – цедит Дайчи и нехорошо прищуривается. – А теперь беги, Ойкава. И лучше в ближайшее время не попадайся мне на глаза, если хочешь жить…
Говорит он только благодаря последним крохам выдержки. И только благодаря им Танака все еще воспринимает это как шутку, да и Асахи не сразу сообразит, а вот Коуши тревожится, и Тоору все-таки отстраняется. Кривит губы, что-то лепечет на прощание, но, как и было сказано, тоже исчезает с площадки. Чует, падла, что Савамура такое не потерпит, а все равно лезет на рожон.
А Дайчи разворачивается к оставшимся друзьям, делает непринужденный вид и старается забыть обо всем этом, как о страшном сне. Да, только в кошмаре Куроо мог бы догадаться, чьи мысли он непрестанно занимает последние несколько лет. В обычном сне это была бы просто та самая провокация, но Дайчи не привык обольщаться. Тоору когда-нибудь будет очень горько плакать, сожалея, что причинял людям боль. Еще немного и Дайчи сам об этом позаботится. А Тетсуро… О чем бы он ни догадывался, Савамура будет молчать до самой гробовой доски.
***
Ностальгию по прошлому Савамура решает завершить воспоминанием о старых привычках. Скорее, нет, не воспоминанием – просто на службе эти привычки были не всегда уместны или для них банально не хватало времени. Теперь же Дайчи относительно свободен и может немного порефлексировать. Пусть пока он не очень нуждается в деньгах, но занять руки, и, что важнее, голову необходимо. Раз он пока все еще не определился с контрактом и не знает, что делать с нереализованными чувствами.
Дайчи читает. Все подряд: от раздаваемых у метро флаеров до самой последней газетной бумажки, попадающейся под руку. Тоже самое касается книг – от дешевых бульварных романов до справочника по электробезопасности, оставленного на стойке в какой-то конторе. Без какой-либо систематики. Он знает, что это – совершенно бессмысленное забивание мозга ненужной информацией, но это же помогает отвлечься от тяжелых мыслей. Например, о том, что это может быть не просто привычка, а ОКР. Впрочем, Дайчи пока еще рано жаловаться – в конце концов, тот справочник был небесполезным – Савамура теперь знает, какой силы ему нужен ток, чтобы Ойкава научился держать свой язык за зубами, а голову – подальше от «умных» идей.
Кстати, а в конторе той он оказывается от бюро занятости. Дайчи почти час корпел над анкетой, а в итоге получил список адресов и предприятий, где его персона могла бы пригодиться. Список он просматривает без энтузиазма, но для очистки совести – матери будет приятно, если он остепенится и задержится на одном месте. Как бы Дайчи ни был упрям, но пока ничего из этого списка не привлекает его настолько, чтобы забыть о службе.
Большую часть дня он проводит, мотаясь по собеседованиям, а в метро по дороге домой получает сообщение от Кетани. Савамура старается не удивляться и вспоминает последнюю игру – после «догадки» Куроо Ойкава действительно старается не лезть к Дайчи. Еще через неделю на новой встрече становится в другую команду и из-за сетки кривляется только для Кетани, справедливо побаиваясь гнева Савамуры. Кентаро на это реагирует с олимпийским спокойствием, только смотрит чуть дольше на Дайчи, а после, вместе со всеми, идет совершать набег на чужой дом. И теперь его взгляд еще более продолжительный и тяжелый. За общим столом Ойкава прячется за спину то Суги, то Мацукавы, а Кентаро изредка невзначай пихает Дайчи локтем.
Савамура не собирается выяснять, что здесь происходит. И уж точно не будет оправдывать чужие «закидоны». Но раз Кетани пишет ему в мессенджере, найдя аккаунт через общих знакомых, значит, действительно хочет поговорить о чем-то важном. И даже встретиться – Савамура прикидывает время, рассчитывая, что успеет перекусить и даже немного побегать прежде чем прийти к ресторану в начале девяти вечера. Так и получается. Кентаро оглядывает прохожих хмурым взглядом, стоя у входа, но Дайчи и не собирался заставлять себя ждать. Он сбрасывает с головы капюшон толстовки, вытирает взмокший затылок полотенцем и жалеет, что не купил бутылку воды побольше.
– Привет? – интонацией он подразумевает сразу несколько последующих вопросов, но Кетани лишь кивает в сторону.
– Не здесь. Мой дом через дорогу.
Они и правда переходят проезжую часть, минуют несколько многоэтажек, а в одной из них оказываются на узкой лестничной клетке перед типовой дверью. Кетани включает свет в коридоре, разувается, приглашает жестом, и Савамура следует примеру, все еще не собираясь гадать. Он делает несколько шагов, а потом оказывается прижат за плечи к стене. Кентаро все еще хмурится, рассматривая вскинутые в удивлении брови, но уже через пять секунд придвигается ближе и накрывает рот Дайчи своим…
