***

– Вау, Савамура! Прям «валить и трахать», что называется, – взгляд Ойкавы, голос Ойкавы, даже поза, непостижимым образом – все указывает на его восхищение открывшимся видом.

А смотреть есть на что: крепкие мышцы, стройные ноги, обтянутые камуфляжем, белая майка – второй кожей и высокие кеды. Савамура отжимается как бог. А потом легко перетекает в вертикальное положение и одаривает собравшихся абсолютно искренней, довольной улыбкой.

– Не советую. Особенно – тебе, – фыркает он.

– Да, Савамура, мы тут уже все впечатлились, но, может, лучше разомнемся по старинке? – Куроо привычно ехидничает и с радостью вступает в соревнование по искренности и широте оскала.

– Как хочешь, – Дайчи чуть нервно поводит плечом и на миг прикрывает ресницы. Никаких «привет», никаких рукопожатий и проявленной радости от новой встречи – они чужие друг другу. Савамуре хочется выть, но вместо этого он присаживается перешнуровывать кеды.

– О-о-о… – Ойкава остается выявлять победителя улыбок, но выглядит даже не ошарашенным – пораженным как громом. Где-то в его мозгу только что зажглась лампочка на тысячу ватт. Нет, целый Фаросский маяк озарил его сознание. – Савамура, я знаю твой самый большой секрет…

Он задыхается на последнем слоге, и тут же реагирует Куроо.

– Оя, оя?

Черт его знает, как он это понял. Как смог разглядеть. Но благо, что в школьную пору он не был таким внимательным, иначе Дайчи давно бы досталось по первое число – это Ойкава бы смог промолчать? Зато он видит это теперь. И теперь уже может не сомневаться в том, что Савамура никогда не претендовал на Коуши. Но Куроо – вот такого он точно не мог ожидать.

Дайчи мысленно сетует на то, что Тоору теперь с него живого не слезет, но вызов этот принимает – в конце концов, и с Ойкавой можно однажды побыть честным.

– Ты же знаешь, что я могу убить тебя двумя пальцами, – Савамура продолжает шутку, но взгляд тяжелеет до массы свинца. И Ойкава знает, да, уже знает, когда черту переходить не стоит.

– Боюсь, тебе это доставит слишком много удовольствия, – улыбается он, укладывает руку на плечи Савамуры и уводит на площадку, напоследок кидая Куроо многообещающий взгляд.

Взгляд, который Дайчи тоже видит – Ойкава уже начал, и теперь главное – успеть прикусить ему язык, чтобы не сболтнул лишнего. Ну а пока тот молчит, можно и сыграть.

Собираются они быстро – только Суга задерживается из-за смены в больнице. Приезжает Ноя, который повисает на Дайчи следом за Ойкавой, жалея, что Асахи сегодня не на кого оставить магазин. Приходят Иваизуми с Мичимией – Дайчи все еще не привык называть ее другой фамилией, – и неразлучная парочка Ханамаки и Мацукавы. Предпоследними появляются Энношита и, на удивление, Кетани: все до безумия просто – в большой деревне под названием «Токио» так легко оказаться сослуживцами в крупном ресторане. Почти с одной стороны разделочного стола. Савамура чуть хмурится, вспоминая жесткого игрока Аоба, а Ойкава и вовсе повизгивает от счастья, приставая к «Песику». Хорошо, это ненадолго отвлечет мерзавца, и сам Дайчи отвлечется – на разговор с Ноей и Энношитой.

Зато на подачах эмоции захлестывают. И не только Савамуру – любимая игра – все еще любимая. И плевать, что они разбежались по разным углам, выбрали другие профессии, уехали в чужие страны или получили травмы. Азарт, схватка, свобода и адреналин – наркотик, с которого они все еще не могут слезть.

– Дурокава, не перенапрягайся, – Иваизуми просит «под руку», сбивая Тоору с настроя, и первое очко достается Савамуре «в сухую».

– Не волнуйся, Ива-чан, – Ойкава совершенно, вот нисколечко не разозлился. – На этот случай у нас здесь есть целый врач.

Он скалится Сугаваре, а следом за ним подключается Куроо.

– Нападайте, «Птички».

Савамуру передергивает от одного только голоса – немного хриплого, вибрирующего в груди и все с теми же неизменными интонациями – коварство и грация бенгальской кошки за ленцой и ехидцей.

Делятся, не мудрствуя – Карасуно и Аоба в большинстве, поэтому Кетани уходит к Дайчи, а Куроо становится рядом с Хаджиме. Юи располагается на скамейке с краю площадки, неспешно потягивает теплый чай из термоса и с улыбкой записывает счет и составы команд в блокнот – ностальгирующее хобби и память, что хочется до сих пор хранить. Она делает несколько фото на телефон, любуется особо удачными прыжками в лучах закатного солнца и выступает судьей в спорных моментах.

Они носятся до упаду, кричат до хрипоты и улыбаются так, как будто год не играли. А ведь Суга говорил, что они собираются достаточно часто. Что ж, теперь и Дайчи присоединится к поединкам вне школы и времени. Тело легко вспоминает доведенные когда-то до автоматизма рефлексы. Скорость реакции только увеличивается – специфические нагрузки Савамуры пригождаются и в волейболе. И если бы не оппонент за старой провисшей сеткой, Дайчи не терял бы концентрацию так легко. Куроо подрос, как и говорил Суга, раздался в плечах, но и Савамура все это время не на пляже под зонтиком отдыхал. Кетани одобрительно хмыкает, когда он уверенно принимает сильную подачу Ойкавы, а позже пробивает чужой блок – эту науку не вытравить. Дайчи уже через пять минут не может вспомнить, как он жил без всего этого: упругого мяча, движения воздуха по плечам, ободряющего взгляда Суги и непоколебимого задора Нишинойи.

Играют целый сет – не грызутся за победу, но Дайчи и не чувствует расстройства, когда отдает последнее очко Ойкаве. Того Суга уводит на скамейку и остается там же, чтобы было честно – без связующих, так без связующих. Он в полголоса выговаривает Тоору, обматывает его колено фиксирующим бинтом и, кажется, предлагает таблетку обезболивающего. Но Ойкава только морщится и не думает унывать – теперь со скамейки доносятся его ехидные компрометирующие или подбадривающие комментарии. Конкретно Дайчи старается не вслушиваться – ему хватает любимых междометий Куроо, которые заглушают весь «белый шум» напрочь. Если бы он слушал Ойкаву, сил бы у него точно не хватило – а так – неплохая проверка, насколько Савамура может держать себя в руках в стадии острого «недотраха».

Второй сет тоже приходится отдать – сражаться до последнего, но все-таки смириться с тем, что сегодня сопернику повезло больше. Дайчи не жалеет и даже не досадует, в отличие от того же Кетани – удовольствие от самой игры было гораздо больше. Но эйфорию Савамуры очень быстро развеивают гнусные улыбки Ойкавы и чуть более долгий и внимательный взгляд Куроо. Поэтому Дайчи пропускает, в какой именно момент решается продолжить встречу у него дома. Кетани и Энношита отказываются из-за ранней завтрашней смены и уходят в одну сторону. Хаджиме и Юи тоже отправляются домой – уже достаточно поздно, и девушке нужно соблюдать режим, но они обязательно встретятся еще – за обедом. Зато остальные совершенно не против разжиться по дороге роллами, онигири и пивом и продолжить встречу у Савамуры. Как же прекрасно, что тот так близко живет.

Ойкава всю дорогу виснет то на Коуши, то на Дайчи, деланно прихрамывая. Ханамаки и Мацукава не переставая подтрунивают над ним, а Куроо то и дело посмеивается, не подозревая, что отправляет Савамуру на небеса этим своим грудным смехом. Дайчи впивается ногтями в ладони и переключается на Нишинойю, расспрашивая об Асахи, Укае, Танаке и прочих общих знакомых. Кажется, он погорячился, думая, что старая любовь «заржавеет и придет в негодность», что ничего уже не екнет и не застучит в ушах явно не от физической нагрузки. Он ведь никогда не был наивным, так почему же сейчас думает, что встретившись с Тетсуро, первым желанием не будет завалить того на любую горизонтальную поверхность? Вертикальную, наклонную, вверх ногами – без разницы. Он – самонадеянный трус, и от приступов самобичевания так просто будет не избавиться.

Первым делом в его квартире Ойкава заваливается на диван, а Куроо уходит на кухню – дымить и давать ценные советы по сервировке одноразовой посуды. Дайчи только открывает окно и напрочь забывает о салфетках. Устраиваются за низким столом в гостиной – много пьют и говорят, забыв о телевизоре. Все еще подкалывают Тоору, и тот прячется за спиной Савамуры, корча обиженные рожи. Дайчи вроде и расслаблен в этой атмосфере непринужденности и смеха, но быстро вспоминает о том, что его секрет раскрыт. Сам «секрет» сейчас сидит напротив и ехидно комментирует последнее совещание ООН. Савамура подозревает, что ему стоит нанести «упреждающий удар» и на досуге поинтересоваться у Коуши, как тот относится к Ойкаве. Расспросить на этот раз подробнее, что тут творилось все то время, пока его не было. И узнать наконец, есть ли у него шансы влиться в эту их новую-старую жизнь.