– Подыграй мне, – незаметно просит Тоору после распределения по командам. Просит Савамуру. И это будет такая манипуляция, что Дайчи обязательно признается во всех своих грехах. Сегодня же.

Куроо подмигивает Ойкаве, принимая условия игры, и прикрывает затылок, когда Кетани идет подавать. На этот раз они поменялись игроками, и лицо Сугавары рядом с Тетсуро донельзя озабоченное. Спокоен только Савамура, а Энношита и неразлучная парочка Мацумаки ждут очередной феерии.

И она следует: Ойкава подает хитрый пас за спину, легко набирая очко, и интересуется:

– Савамура, ты же не будешь поддаваться своему любовнику, если я захочу разбить его в пух и прах? У меня сегодня настроение «пошалить»… – тянет он, демонстративно прокручивая запястья и поглядывая за сетку то на Кентаро, то на Сугу, то на Куроо.

– Которому из? – любопытствует Дайчи прохладно и встречается взглядом с полыхающим ненавистью Кетани. Ох, он его сейчас размажет… Спокойнее надо быть, это же Дурокава.

Но Кетани эти идиотские эвфемизмы уже надоели – он рвется в атаку как зверь, и Ойкава обязательно парировал бы достойно, если бы не травма. Он оступается, еле-еле дотягивается до мяча и позорно мажет. Куроо аплодирует Кентаро, а Дайчи строгим голосом приказывает. Без шуток и обиняков.

– Сядь на скамейку, Ойкава. И не дай Бог, я услышу от тебя еще хоть слово, – тот демонстративно обижается, но Савамура спешит добить. Так, чтобы и впредь неповадно было. – Победить мы можем и без твоего трепа.

Трое против четверых – сложновато будет – потому что Суга продолжает осуждать и остается на площадке. Вот только Дайчи уже заведен и действительно собирается заткнуть за пояс всех своих «любовничков» вместе с Мацукавой и Ханамаки. Поддается не Савамура, а скорее, Чикара и немного Коуши, потому что оба сета они все-таки проигрывают. Кетани кривится, конечно, пожимает плечами, а потом протягивает руку Дайчи. Тот принимает без слов, остается собранным и серьезным, а Кентаро только усмехается краем рта. И все это снова ни в какие ворота не лезет. Тоору так и тянет вопросить: «какого черта здесь происходит?» и он больше не может терпеть, вскакивая со скамейки как с горящих углей.

– Савамура, делись секретом! Как ты смог приручить моего «Песика»? – он уже собирается по привычке облапать Дайчи, но тот оборачивается и режет взглядом без ножа.

– Я все еще тебя слышу, Ойкава, – предупреждает он, и Тоору осекается – кажется, он совершил невозможное – вывел Савамуру из себя.

– Захлопнись, – кивает Кентаро, и Тоору спешит за поддержкой к Куроо, но тот удивлен не меньше – Дайчи и на него смотрит с угрозой.

– Куроо, зайдешь ко мне на пару слов? – Савамура приглашает негромко и только его, а Ойкава обижается – кажется, сегодня он проиграет.

В пику ему хочется навязаться следом, но к нему подходит Коуши с вопросом о ноге, и Тоору моментально переключает внимание на Сугавару. Так, что даже не замечает, как все они расходятся по парам в разные стороны. Ведь посмотреть есть на что – на лице Суги искренняя боль, и сожаления – до краев. Ойкава привычно отгоняет злость на то, что Коуши, как обычно, гиперзаботлив, а потом его неожиданно осеняет: возможно… Возможно, он был бы и не рад услышать чужой разговор. В конце концов, это Савамуру он теперь знает как облупленного, а вот насчет Тетсуро приходится сомневаться – а ну как вдруг.

Но тот идет следом за Дайчи, не пряча усмешку на губах, и уже предвкушает: что же Савамура скажет и как. В способностях Дайчи он уверен, и тот не разочаровывает. Стоит только пройти в чужую кухню, принять бутылку воды из холодильника, и Дайчи решается.

– Я хотел поговорить…

– Ты хотел признаться, – поправляет Куроо, и тот кивает.

Молчит, собираясь с мыслями, и Тетсуро решает протянуть ему руку помощи.

– А Кетани не будет против? – он продолжает строить из себя святое неведение, и Савамура предсказуемо хмурится.

– Он тут ни при чем.

– Разве? А я думал, что пари выиграл я, – Куроо кажется, что он перебарщивает, но эта игра надоела и ему. Это Ойкава мог наслаждаться до последнего, а Тетсуро предпочитает получать новости «горячими».

– Пари… – Савамура сцепляет зубы и отводит взгляд. – И в чем же оно заключалось?

– Кто раньше тебя расколет, – просто отвечает Тетсуро, но внутренне напрягается – сейчас «Суровая Птичка» сурова как никогда.

– Тогда вы оба проиграли, потому что убедил меня Суга, – Дайчи наконец смотрит в глаза и медленно проговаривает предложения. – Сказал, что лучше так, чем вечно мучиться…

– От чего же мучиться, Савамура? Ты так и не сказал, – Куроо фыркает, но продолжает держать зрительный контакт.

– Ты мне нравишься, – отвечает Дайчи. – Очень. Давно.

– И это давно не новость, – кивает Тетсуро – он и правда это подозревал. С первой встречи. Но, надо же, Савамура до сих пор «ностальгирует»?

– Значит, знал? – Дайчи не шевелится, да и внутри него все замирает, когда Тетсуро утвердительно качает головой. – И что на это скажешь?

– Мм… не заинтересован, – вот уж Куроо не думал, что Савамура будет и признаваться, и требовать ответа без капли смущения. – Прости, Савамура. Ты – хороший игрок и отличный парень, но я…

– Ясно, – Дайчи кивает, когда Тетсуро многозначительно молчит, и продолжает без перехода. – Тогда замяли. Буду рад, если не станешь относиться ко мне по-другому.

– Само собой, – отвечает Тетсуро, и вот теперь шутки кончились однозначно – Дайчи слишком спокоен. Да, они уже давно не подростки, но хотя бы какое-то чувство неловкости он должен сейчас испытывать. Куроо вот испытал бы на его месте. Он и сейчас уверенно выбивается из своей тарелки под чужим препарирующим взглядом.

Дайчи еще раз кивает – кажется, даже с благодарностью, и делает шаг в сторону от прохода – все, больше он его не держит.

– Увидимся, – неуклюже прощается Куроо, и Савамура повторяет эхом.

Вот уж… Он и правда не думал, что эти «пара слов» и почти три месяца «словесных плясок» на пару с Ойкавой закончатся так. Тетсуро выходит из подъезда, закуривает, и стоит только вспомнить об Ойкаве, как тот тут же появляется – в смс. Спрашивает, как прошло, и Куроо пишет ему, что победил. Тоору разражается обиженно-грустными смайликами, но требует подробностей, и тогда Куроо повторяет ему просьбу Дайчи. Ойкава молчит на это добрых полчаса – Тетсуро почти успевает добраться до дома, когда на выходе из метро приходит новое сообщение. Ну или старое – Кенма тоже периодически на это сетовал – «Ты – идиот!» – гласит смс, и Куроо фыркает про себя: вот только не Дурокаве оценивать его умственные способности. Тот на его месте поступил бы так же – влюбленный в него Савамура – Куроо и в школьные годы вздрагивал от одной только мысли. Это же блажь чистой воды. Гормоны, соперничество «на свалке» и адреналин. Тетсуро и самого иногда поднимало среди ночи после особенно ярких и интересных игр. Но это не значит, что он мечтал завалить кого-то из многочисленных оппонентов в постель. Ну, не каждого, по крайней мере. И уж точно не Савамуру. Даже если тот весьма… уверен в себе и собственной неотразимости, раз смеет признаваться спустя восемь лет.

Куроо уверен в том, что чувствует, думает и видит. Раз Савамура попросил, то он и правда не собирается менять свое мнение. Разве что задумывается: стоит ли упоминать «это самое» на последующих играх? Савамура вроде не обидчивый. Зато обидчивый Кетани. А еще вспыльчивый – и из солидарности с Ойкавой он решает не дергать этого бешенного пса за хвост. Но и на Дайчи не смотреть не может – все-таки это поражает. И он смотрит: одну игру, вторую, а в начале октября, в эпично грозовую ночь, Сугавара пишет в общем чате о том, что Савамура подписал новый контракт.

***

Суга был прав насчет психолога: мир Дайчи не рушится, конечно же, но претерпевает существенные изменения. Он теряет надежду. И если раньше он мог мучить себя хотя бы фантазиями о несбыточном, то теперь это «несбыточное» точно никогда не станет реальностью. С одной стороны – вот она, определенность, о которой он мечтал, а с другой – больно до невозможности и гадко. Труп этой надежды разлагается и воняет, и Дайчи не чувствует ни облегчения, ни свободы – все его чувства все еще на месте. И даже более того – помножены надвое на отрицательный показатель. Все у Савамуры теперь со знаком «минус».