Он замирает на пороге и чертыхается про себя: руна означала «неприятность», и вряд ли пролитый на рукав мантии кофе достаточно полно ее изобличает. Северус видит в ней иной, «сакральный» смысл, и ему уже пора отказаться от идеи Грейнджер проверять свои изобретения на сотрудниках Министерства. На этот раз она со своим отделом была занята разработкой усовершенствованных рун предсказания, и выпала очередь зельеваров помогать, по мере сил, в проверке их исследований. Бывший профессор более чем уверен, что «Мисс Всезнайка» справилась бы и сама, но не может отказать ей в удовольствии «отомстить», заставив лабораторию каждое утро тянуть руну из бархатного мешочка, а вечером отчитываться о том, что сбылось. То, что гриффиндорцы – злопамятные, он знает не понаслышке. Он просто не думал, что и Грейнджер – тоже. Что ж, пусть развлекается. А он выяснит, насколько его «неприятности» масштабны.

Над дверью звенит колокольчик, и Северус погружается в отсветы закатного солнца, танцующие по просторному, но заставленному помещению. Редкие пылинки переливаются и сверкают в световых столбах, а он на автомате поправляет давно уже высушенный заклинанием манжет. Ощущение призрачной горячей влаги ползет вверх по руке и обосновывается на шее удушливым жаром. Снейп убеждает себя, что это из-за установившейся теплой погоды, а не от раздражения из-за предстоящей неприятной встречи.

– Одну минуту! – сдавленный голос слышится откуда-то из-за высоких, под самый потолок, стеллажей, и Снейп начинает мысленный отсчет – выговорить оборотню за ожидание – чем не удачное начало разговора?

Следом за фразой слышится сопение, неразборчивые сетования себе под нос и мягкий звук удара – как будто из цепких узловатых пальцев выскользнула коробка с отсыревшим дном.

Северус рассматривает захламленный прилавок. Под тяжелой столешницей стеклянная витрина со статуэтками всех видов, форм, размеров и стилей, а на поверхности – самая настоящая свалка: допотопная керосиновая лампа, тут же – электрическая настольная с широким непрозрачным торшером неяркого зеленого цвета, россыпь кристаллов разных цветов в глубоком блюде, парные чернильницы-непроливайки с одинаковыми трещинами на боках, ворох пожелтевшего пергамента, стойка для птицы, увешанная грудой потертых бус, стопка книг, подпирающих эту самую стойку, несколько рапан и, в довершение, механическая печатная машинка. Среди этого хаоса, в центре расчищен небольшой островок серого сукна – на нем одиноко раскрыта книга, перевернутая обложкой вверх, и Снейп понимает, что оборотень читал, пока не отвлекся. Как и от вечернего чая, по всей видимости – небольшая бежевая кружка без рисунка давно уже не исходит паром, и Северус отсчитывает последние секунды перед тем, как начать возмущаться. На 59-й Люпин появляется.

– О… Здравствуй, Северус, – он улыбается, вытирая руки влажной тряпкой, и подходит к прилавку.

– Если ты продолжаешь фамильярничать, Люпин, то я отвечу тебе тем же и не буду здороваться, – Снейп поджимает губы, когда в ответ на реплику оборотень начинает тихонько смеяться. В чуть хриплом голосе, кажется, звучит приглушенное довольное рычание, и Северус заставляет себя сосредоточиться – нужно всего лишь расслабить Люпина привычной подначкой, и процент вероятности, что он найдет нужную книгу, стремительно возрастет.

– Как по-взрослому, – Ремус продолжает улыбаться, откашливается в кулак и поднимает на него заинтересованные голубые глаза с медовыми прожилками в радужке.

– Мне нужно 3-е издание «Шута горохового». С комментариями автора.

Снейп знал, что запрос вызовет у оборотня удивление, но он не думал, что тот замрет, глядя на него с абсолютно идиотским выражением лица.

– Прости?..

– Нет, это не шутка. З-е издание, – и кто же знал, что именно в этом, тоже идиотском, старинном сборнике глупых то ли пьес, то ли басен славянского народа, автор приведет почти точное описание приготовления зелья против безумия.

«Расстройства сознания», – поправляет себя Снейп и продолжает чертыхаться: рецепт он видел очень давно, еще в пору юношества, но не придал ему должного значения, хотя автора и книгу запомнил. А сейчас в их новых разработках состава, влияющего на мозговую деятельность, то описание может очень пригодиться.

– Мм… Тогда тебе придется немного подождать – я поищу. Ты же знаешь, каталогизировать все это мне пока не удается… – Люпин говорит на ходу, исчезая за полками, и начинает поиск. Его голос отчетливо слышен даже из дальнего угла комнаты. – Присядь, пожалуйста, и я могу предложить тебе чашечку чая…

– Не стоит утруждать себя больше, чем есть, – Северус фыркает себе под нос и оглядывается: недалеко от входа, под окном, два глубоких кресла «обнимают» миниатюрный круглый чайный столик. Троица выглядит под стать ассортименту лавки, и Северус снова брезгливо морщится. Какими бы мягкими и удобными они ни были, но лучше он постоит.

Он складывает руки на груди, продолжая держать спину ровной, и делает несколько шагов к ближайшей книжной полке, рассматривая корешки не прикасаясь. В уютной тишине проходит почти 15 минут. У дальней стены, где исчез Люпин, обнаруживается скрытая дверь в подсобное или, скорее, «кладовое» помещение – шорохи теперь доносятся оттуда. Снейп замечает на одной из полок золотую вязь «Аптеки Древности» и вытаскивает темную книгу на свет. Это издание тоже достаточно редкое – одно из последних, запрещенных в свое время для открытой продажи и поэтому почти исчезнувших. Снейп возьмет его в свою собственную коллекцию.

Он сосредоточенно просматривает рецепт от боли в суставах, как тут тишину нарушает странный скрежещущий звук. Как будто длинные крепкие когти царапают по металлу. Северус в миг сжимается, нащупывает палочку в чехле на поясе похолодевшими пальцами и уже готов обернуться, как шею и затылок обдает сильным потоком воздуха.

– Кра… Кра!

Большая рассерженная ворона с телом почти свинцового цвета и смоляными крыльями то ли пытается выклевать ему глаза, то ли разорвать его плечи когтями.

– Прочь! Глупая птица! – Снейп сердито взмахивает рукой, но, как только собирается отогнать нахалку заклинанием, тут же появляется запыхавшийся оборотень

– Кларисса! Ну сколько можно?! Я же просил тебя не приставать к покупателям… – Люпин высоко поднимает левую руку, и ворона тут же устраивается на его запястье. – Ну, ну… Успокойся…

Он относит ее к прилавку, усаживает на стойку и с легкостью фокусника достает угощение не из кармана. Северус, опешивший поначалу, делает шаг к Люпину, и тот принимается извиняться.

– Прости, пожалуйста. Она стара и имеет нелегкий характер. И на покупателей не всегда спокойно реагирует. Поэтому днем я выпускаю ее полетать…

Ворона вперяет в Снейпа блестящую бусину глаза и несколько секунд не моргая оценивающе смотрит. Зельевар уже собирается выругаться, как птица начинает беспокойно перебирать лапами по жерди, распахивает крылья, а потом срывает клювом несколько бусин из той «гирлянды», что облюбовала ее пристанище. Красные горошины с потертым перламутром ударяют по коленям и ботинку, одна исчезает в полах мантии, а Снейп теряет дар речи от подобной наглости.

– Надо же… Ты ей понравился. Она предпочитает ни с кем не делиться своими «сокровищами», – Люпин поглаживает длинные перья, успокаивая ворону, улыбается и, так же, как птица, хитро поглядывает на него. – Только Гарри…

– Книга, Люпин! – Снейп перебивает его, не сдерживая злости в голосе.

Но оборотень молчит, продолжает гладить свою «Клариссу», отбирает у нее новую порцию оторванных бусин, а потом спокойно интересуется:

– Скажи, а Люциус серьезно настроен насчет Сириуса?

И вот тут весь этот балаган становится действительно не смешным.

– Мне почем знать? Люпин, книга, – Снейп не будет его «информатором». Это игра Малфоя, и он не собирается в нее ввязываться.

Оборотень показательно скучнеет и печальным голосом произносит:

– Ты знаешь, Северус, книги сейчас нет. Но, кажется, в будущей поставке она была указана. Попробуй зайти в следующий четверг.