У дальней стены он обнаруживает камин, стол, заваленный пергаментами, насест и пустую клетку. Почти спартанская обстановка, если бы не разбросанная одежда и кучи всякого хлама по углам. И домовика он себе завести не может? Что за глупости? Драко вздыхает и усаживается в единственное приличное кресло у стола. «Герой в оригинальной обстановке», ха-ха. Такое ощущение, что Поттер тут не живет, а только ночует. Хотя как тут можно спать? За окнами – гул машин, наверху кто-то топает, а платяной шкаф скрипит так, что Драко не удивится, если там заведется боггарт – они любят такие места.

Он зажигает настольную лампу и разглядывает разбросанные на столе бумаги: какие-то обрывочные заметки, чертежи и непонятные схемы, нарисованные от руки. Стопка книг на полу не привлекает его внимания, как и книжный шкаф, а вот ящики стола, наоборот, так и просятся, чтобы их открыли. Драко воровато оборачивается к кровати, но Поттер все также усердно сопит и не думает просыпаться. Любопытство не порок, как говорят, но Драко прекрасно знает, что порой чужие секреты ни в коем случае не стоит трогать. А еще он знает, что ни за что не простит себе, если упустит такой шанс порыться в личных вещах «Золотого мальчика». В конце концов, должна же его детская мечта исполниться. К сожалению, в ящиках – только канцелярский хлам, пустые чернильницы и сломанные перья. Но в последнем, под кипой чистых пергаментов, он обнаруживает небольшую шкатулку и странную книгу без названия в кожаном переплете. Шкатулка никак не хочет открываться. Драко перепробовал с десяток отпирающих заклинаний, но так ничего и не добился. Только разозлился еще больше: деревянная коробка с простой резьбой на крышке как будто смеялась над ним, пряча свой драгоценный секрет. Плюнув на попытки открыть ее, он берется за книгу. А вот на ней не было ничего, кроме стареньких тесемок, и с первой же страницы Драко понял, что это – фотоальбом. На него смотрит и улыбается счастливая семья – чета Поттеров со своим ребенком. Он пролистывает страницы и подолгу останавливается на некоторых снимках. Вот Грейнджер – из-за книг виден только нахмуренный профиль и взъерошенная копна волос. Она поправляет свои вихры и, кажется, вздыхает, снова замирая над страницами. Неустанно смеющиеся и толкающиеся близнецы Уизли, перетягивающие друг у друга длинный гриффиндорский шарф. В конце концов, они оба обматываются этим шарфом, прижимаются друг к другу, а потом, смеясь, синхронно показывают ему язык. Драко фыркает и переворачивает страницу – там Рон, гарцующий на метле. Виден кусочек голубого неба, какое-то нелепое деревянное строение на заднем плане и заросший двор. Когда Уизли делает очередной лихой вираж, в рыжей шевелюре вспыхивает солнце, и Драко кажется, что он чувствует теплый ветер на лице и густой запах травы. Дальше – их сокурсники. Кто-то корчит рожи, кто-то просто улыбается, а на одной есть даже преподавательский стол с учителями. Снейп, в своей обычной манере, строгий и собранный, что-то говорит Макгонагалл, а та делает вид, что слушает. Хотя на самом деле все время отвлекается на стол первогодок, устроивших возню за тарелками. Сбоку ворочается большая тень Хагрида – он пытается заглотить кусок окорока размером с собственный кулак, и Драко опять поджимает губы. А потом натыкается на лукавый взгляд из центра стола. Дамблдор… Серый колпак неряшливо сдвинут на затылок, борода испачкана в варенье, а сам старик увлеченно разворачивает хэллоуинские конфеты. Малфой долго смотрит на этот снимок. Школьные воспоминания всплывают одно за другим. Счастливые и печальные, где-то злые, а где-то даже и страшные… Он прикрывает глаза и позволяет картинкам свободно течь сквозь себя. Это уже было. И это прошло. И наверное, он уже не захочет повернуть время вспять, чтобы прожить все заново. Время ценно лишь настоящим. Прошлое – это лишь вот эти детские воспоминания. Будущее – это завтра, которое еще не наступило и не истратило своих возможностей. Так что он старается жить здесь и сейчас. Последние колдографии – с начала шестого курса. Лавгуд с венком из опавших листьев на голове собирает невидимые ягоды с чахлых кустов. Подносит руку ко рту и блаженно жмурится. Должно быть, эти несуществующие ягоды довольно сладкие… А дальше идут пустые страницы – что не удивительно – тогда у них уже не было времени фотографироваться. Да и желания, наверное, тоже. Что толку смотреть на погибших людей, которые улыбаются и машут тебе рукой сквозь года? Это – лишние слезы и боль. Драко вот до сих пор не может спокойно смотреть на колдографии отца в поместье. Портрет Люциуса в картинном зале редко с ним разговаривает, как будто до сих пор недоволен тем, что Драко не стал преемником его бизнеса. А колдографии… Там отец улыбается. Они гуляют вместе с матерью по открытой веранде и о чем-то разговаривают, держась за руки… И Малфой больше не хочет этого видеть: отец мертв, а у матери новые любовники. Просто осталось доказательство, что и они когда-то были счастливой семьей.

Драко возвращается на первую страницу. Удивительной красоты женщина, хоть и полукровка. Медные локоны рассыпаны по плечам, и малыш забавляется с ними, теребя маленькой ручкой. Темные волоски на детской макушке смешно топорщатся, а неистово зеленые глаза так и сверкают, когда ребенок заливается смехом. Джеймс… Теперь понятно, в кого Поттер. Они сейчас очень похожи: та же открытая улыбка и сильные (теплые, как помнит Драко) руки. Вот только взгляд разный. Старший Поттер смотрит по-доброму. Он счастлив и готов поделиться своей радостью с любым прохожим. Он как будто излучает силу, которая всегда будет оберегать. Младший не такой. Драко не помнит, чтобы Поттер когда-нибудь так улыбался и смотрел. Он может смеяться над ним и его шутками, радоваться со своими друзьями, но в глубине его глаз всегда таится что-то темное – то ли тоска, то ли обреченность – Драко так пока и не смог разобрать. В последнее время он обнаружил, что его пугает взгляд Поттера, и он старается не заглядывать ему в глаза. Чтобы ненароком не заметить то, чего он больше никогда не захочет увидеть. Малфой прячет альбом обратно под пергаменты и убирает запертую шкатулку. Аврор что-то бормочет во сне, но он не прислушивается. Ему здесь больше нечего делать. Он уходит из квартиры, закрывая входную дверь своим любимым запирающим заклинанием. Оно не то чтобы сложное или сильное, но достаточно древнее и заковыристое, чтобы Поттер помучался, если вдруг решит ломануться на выход через обычную дверь. В конце концов, не может же он уйти просто так и не оставить никакого «сюрприза» гриффиндорцу, так опрометчиво впустившему в свой дом, слизеринца.

Новую рабочую неделю Драко, по устоявшейся уже привычке, начинает с выволочки подчиненным. Не то чтобы он получал от этого удовольствие, но, собирая утреннюю «пятиминутку» в понедельник, он любит вспоминать ошибки и неудачи прошлой недели и «грозно напоминает» о том, что будет лишать за подобное премий. Это придает его команде так называемый стимул да и самого настраивает на рабочий лад. В этот раз под раздачу попадает Грейнджер. Малфой интересуется последними наработками по новому зелью. А точнее, почему о них было доложено Снейпу, а не ему – непосредственному начальству. Девушка мнется, а потом вдруг вспыхивает и дает ему отпор.

– Знаешь, Малфой, мне надоело попадать под твое плохое настроение! Будь ты хоть трижды начальником, мы тут все обычные люди, и у всех нас хватает своих проблем! Так что изволь держать свое раздражение при себе! – она сердито фыркает и складывает руки на груди, а Драко только ехидно усмехается.

– Твои доводы были бы засчитаны, Грейнджер, если бы ты работала как надо и отчитывалась передо мной, а не бегала плакаться к Снейпу.

– Я ему не плакалась! – взрывается Грейнджер. – Не так давно ты был готов разорвать любого, кто к тебе приблизится! И я решила не усугублять ситуацию.

– Достаточно, – теперь Драко совершенно спокойно улыбается. Грейнджер уже в достаточной «кондиции», раз решилась озвучить подобное вслух. – Отчет – мне на стол. И чтобы больше подобного не повторялось.