После игры, когда поток болельщиков понемногу мельчает, Флинт окольными путями выводит их на поле, а потом – и в помещения для команд. Охрана, завидев его высокую мощную фигуру и хмурый взгляд исподлобья, тут же расступается, узнав знаменитого игрока. А уж признав Поттера, так и вовсе вытягивается по струнке. Слыша недовольное фырканье за спиной, Драко усмехается. Хочешь не хочешь, а слава до сих пор бежит впереди тебя. На вопрос о капитане какой-то парень из команды Вуда указывает им на неприметную дверь, и они заходят. За дверью оказывается медицинский кабинет и сам Вуд, обмотанный бинтами поперек груди.

– О, привет! Видели игру? – Оливер улыбается и осторожно натягивает рубашку, поднимаясь с кушетки.

– Какого черта ты творишь?! – Флинт тут же сгребает его за грудки и злобно шипит.

– Чего? – Вуд непонимающе хлопает глазами и пытается отцепить пальцы Маркуса от своей одежды.

– Молодой человек, – раздается хриплый голос. – Я бы не советовал так хватать и, особенно, трясти моего пациента сразу после травмы.

Худощавый старичок в белой мантии что-то дописывает на пергаменте за столом и встает.

– Мистер Вуд, раз уж лежать вы отказываетесь, так хоть постарайтесь поменьше двигаться да и напрягаться вообще. Костерост скоро начнет действовать, и, не дай Мерлин, ваши ребра срастутся неправильно…

– Спасибо, доктор. Я все понял, – торопливо перебивает Оливер, и Флинт тут же его отпускает.

Старичок недовольно качает головой и выходит из комнаты, вежливо кашлянув Малфою и Поттеру.

– О чем ты думал?! – Флинт снова звереет и сердито сжимает-разжимает кулаки, явно сдерживая себя от удара. – И не говори, что ты не видел этот чертов бладжер!

– У меня нет глаз на затылке… – стонет Вуд и делает шаг назад к кушетке. Что-то Маркус разошелся. Только бы бить не стал – еще одного удара он точно не выдержит.

–Знаешь что, Вуд, – Флинт неожиданно успокаивается, шагает к нему и заглядывает в глаза. – Я уже жалею о том, что тогда тебя спас.

Оливер испуганно дергается от этих слов, а Флинт разворачивается и уходит, хлопнув дверью.

– Уфф… – удивленно выдыхает Драко. Это гриффиндорцы-то – горячие головы? Гляньте-ка: Слизерин не отстает!

И только Поттер, рассматривая дверь, невпопад интересуется:

– Значит, наша праздничная вечеринка отменяется?

– О да, Поттер, сейчас – самое время напиться! – ехидничает Драко и оборачивается к Вуду. – Если так и дальше пойдет, то и я начну жалеть о твоем выздоровлении, Вуд, и своей посильной помощи.

– Ну уж, Малфой… – тянет Поттер, но Оливер его тут же перебивает.

– Это игра. И если бы эта ситуация повторилась, я бы сделал все так же, – отрезает он. Нет причин оправдываться. Пусть бладжер и был в его поле зрения, он не мог пропустить этот мяч. Он точно знал, что успеет. А удар и вовсе не был настолько сильным, чтобы вывести его из игры.

– Как знаешь, – недовольно пожимает плечами Драко.

– Вы всегда с ним так? – спрашивает Поттер.

– Да нет, вроде… – тушуется Вуд и торопится сменить тему. – Может, сходим выпить куда-нибудь?

– Костерост несовместим с алкоголем, – отрезает Малфой и направляется к выходу. – Если не хочешь осложнений. Это я тебе как специалист говорю.

– Действительно, Лив, не будем рисковать. Ты отдыхай, а мы потом еще соберемся, – улыбается Гарри. – И да, поздравляю с победой! Ты отлично играл.

Вуд сдавленно смеется, благодарит и прощается с Поттером. Вся эйфория и радость от победы испарились, как только он увидел озлобленное лицо Флинта. И, если честно, у него нет желания праздновать ее без Маркуса.

Драко оглядывается в поисках аппарационной зоны, а Поттер догоняет его у выхода со стадиона и, отдышавшись, предлагает:

– Малфой, а может, ну его? И все-таки сходим куда-нибудь?

– Нет, Поттер. Я теперь знаю, как тебе удаются сюрпризы, и не горю желанием идти с тобой даже в знакомое место, – качает головой Драко. Не то, чтобы он обиделся или хотел досадить Поттеру, просто из-за этого инцидента праздновать что-либо вконец расхотелось. Неприятный осадок лежит не только на чувствах – горечь на корне языка требует запить ее не огневиски, а успокаивающей настойкой из трав.

– Тогда – в следующий раз, – Поттер поджимает губы и тут же исчезает на месте. А Драко плюет с досады: ну вот, опять! Опять чертовы гриффиндорцы утерли всем нос, вылезли сухими из самого пекла и, черт возьми, оставили последнее слово за собой! Ну, погоди же, Поттер! Только попробуй еще сунуться ко мне в лабораторию! Я покажу тебе, как вымещать на мне свои придурошные обиды! Драко вдогонку матерится сквозь зубы, еще раз плюет и тоже аппарирует. И он не шутит – сунься к нему аврор еще раз и он точно опоит его каким-нибудь экспериментальным зельем!

У Драко опять все начинает валиться из рук. Целую неделю после матча он не находит себе места из-за неприятных мыслей и сопутствующей им головной боли. Его подопечные ведут себя тише пыли с верхних полок стеллажей, зная крутой нрав начальника. Грейнджер имела глупость спросить: «Что опять неладно в“Датском Королевстве”?», но от одного только свирепого взгляда тут же побледнела и, рассерженно фыркнув, ушла. Теперь говорит с ним только строго по делу и на полтона ниже, дабы «не разбудить спящего дракона». К выходным, когда все окружающие уже мечтали о тихой и безболезненной смерти (своей или начальника – не важно), в лабораторию принесло Снейпа, который тут же оценил ситуацию и вызвал Малфоя к себе в кабинет.

– Что происходит, Драко? – зельевар ставит две чашки на стол и делает приглашающий жест.

– Ничего не происходит, – отвечает тот и демонстративно отворачивается к окну. Он знает, что со Снейпом подобное не пройдет, и ему все равно придется говорить, но вот что именно говорить, он не знает. За эти дни злость и раздражение постоянно растут, не давая ни минуты покоя истерзанному сознанию. Он изводит сам себя, не находя этому причины и выхода накопившейся злости.

– И поэтому ты готов разорвать любого, кто подойдет к тебе ближе, чем на два метра? – Снейп язвительно поднимает брови, но сохраняет тон нейтральным. Малфоевские истерики он ненавидит уже очень много лет, и выслушивать их у него нет никакого желания. Но Малфой молчит, и это настораживает. – Драко…

– Не надо, Северус, – перебивает тот и опускает голову, тяжело вздыхая. – Я правда не знаю, чего дергаюсь. Из-за нового ли зелья, которое не доведено до ума. Из-за матери, которая уже месяц неизвестно где пропадает. Или из-за этой чертовой игры…

– Так, стоп, – тут же вмешивается зельевар и начинает раздражаться. – Первые результаты по составу только готовы и достаточно неоднозначны. Грейнджер уже консультировалась у меня. Нарцисса, насколько я в курсе, воплощает свою очередную идею для Комитета где-то на юге Франции. А что за игра?

– Грейнджер у тебя консультировалась? – Драко дергается от изумления. Эта чертова всезнайка пошла докладываться к Северусу, а не к нему, как должна была. Не хотела с ним скандалить, а теперь придется – он этого так просто не оставит!

– Дело сейчас не в ней! – рявкает Снейп. – Что за игра?

Малфой осекается под напором наставника – вывести того из себя за считанные минуты у Драко получилось ничуть не хуже, чем у того же Поттера, будь он неладен.

– Квиддич, – отвечает он.

– И? Хватит тянуть соплохвоста за туловище, рассказывай толком! – ругается бывший профессор. Сколько можно вести себя как обиженный ребенок?!

Драко опять замолкает, сосредоточенно вдыхая-выдыхая, пытаясь успокоиться и привести в порядок мысли и чувства. А потом начинает рассказывать. Про идиота Поттера со своим сюрпризом, про игру и про идиота Вуда, подставившегося под бладжер, и опять про «идиотского идиота» Поттера со своими обиняками. К концу рассказа он не выдерживает и начинает ходить от стеллажа к стеллажу, размахивая руками и сыпля проклятиями в адрес гриффиндорца. Он вспоминает все встречи с Поттером, начиная с исцеления Вуда, и все его идиотские слова и поступки. Он бесится около часа, а потом, выдохнувшись, падает обратно в кресло. А Снейп, делавший все это время вид, что внимательно его слушает, вдруг начинает неприлично хохотать. Он заливается смехом, а Драко, испугавшись, тянется к графину с водой.