— Тратя на меня свои силы, ты разрушаешь своё тело. Сначала некроз распространяется медленно, почти незаметно. Но потом захватывает все ткани, и уже необратим. Ты будешь долго и мучительно умирать. Очень долго. И очень мучительно. Сам понимаешь.

— Если буду нужен Кофе, то не умру.

— Ты ему нужен живым, но не целым и невредимым. Он специально оставил тебе так мало энергии для такой сложной операции. Чтобы ты выжал из себя всё и тем самым ускорил распад клеток. Хочешь, чтобы плоть пластами отваливаться начала с костей?

— Хватит кормить меня подробностями, Ник! — Саартан оттолкнулся от стены и шагнул в центр камеры. — Я не отступлюсь.

Он поднял голову и огляделся. Здесь наверняка есть камеры, и Кофа наблюдает за ними. Как наблюдали Иватарн и Кот за ним с Септемберель.

— Кофа! — громко сказал Хранитель, обращаясь к потолку. — Надо поговорить.

Кофа услышал. Конечно, приор не бросился в камеру по первому зову Хранителя, но всё-таки пришёл. Выждал сутки и пришёл. Один. Отодвинул панель, кивком пригласил Саартана выйти в коридор.

— Не будем тянуть резину, — сказал Кофа, запирая камеру. — Я введу тебя в курс своего дела, а потом, если ты окажешься мне полезен, обсудим твою награду. Например, в виде ослабления контроля атера. Ты ведь этого хочешь?

— Я хочу свободы для Николая.

— Помогать больше необходимости я не собираюсь, Закари. Я и так иду вразрез со своими принципами.

Приор отпер дверь в соседнюю камеру, оборудованную под лабораторию. Саартан ожидал увидеть с десяток склянок, пару микроскопов и перегонный аппарат, а тут… целый научный комплекс в уменьшенном варианте. Пол и стены сплошь были увиты проводами и трубами, всюду торчали лопасти вентиляторов и какие-то лампы; на столах мигали экраны с графиками, диаграммами, столбцами цифр и таблиц; вдоль стен тянулись стеллажи с металлическими контейнерами, пластинами памяти и прочим софтом. В центре камеры находился прозрачный цилиндр с мутно-зелёной жидкостью внутри, рядом с ним — горизонтальная капсула в рост человека. Пустая. Из лаборатории вели ещё три двери, и Хранитель предположил, что где-то за одной такой должна скрываться операционная. Саартан невольно поёжился.

Кофа отодвинул от ближайшего стола пару стульев и жестом предложил Хранителю сеть. Сам сел напротив.

— Изложу тебе суть, — сказал приор без предисловий. — Истреблять нелюдь можно бесконечно. Придётся уничтожать целые миры, чтобы вывести заразу начисто. А это не вариант. Погибнут невинные. Поэтому я хочу прервать цепь перерождений неугодных Творцу рас. Поставить точку на продолжении рода. Как на физическом плане, так и на кармическом. Это как, — Кофа пошевелил пальцами, подбирая слово. — Бесплодие. Только всеохватывающее. Достаточно гуманно и эффективно. Нужен только закрытый мир, замкнутая система колеса перерождения, подопытные и вирус.

— Ты хочешь создать вирус, который сделает бесплодными нелюдей? — Саартан пытался переварить услышанное. — Да такой вирус, чтобы он лишал посмертия и последующего рождения?

— Да.

— А… куда будут уходить души заражённых?

— Никуда. Окончательная смерть, полное развоплощение и возвращение к Божественному Истоку в виде материала. Из которого Творец слепит новые миры и новые, угодные ему расы. И не души, а то, что их заменяет у нелюдей.

— Бред какой…

— А теперь убери эмоции и рассуди как учёный.

Саартан потёр висок, поморщился. Глянул на Кофу с тоской в глазах. Приор смотрел на него в спокойном ожидании.

— Это… — у Хранителя никак не поворачивался язык, озвучить научную точку зрения. Он закрыл ладонями лицо и вымученно признал: — Это может сработать.

— Конечно, может сработать! — просиял Кофа. — Эвтаназия — идеальное решение проблемы!

— Так нельзя… — Саартан убрал руки от лица, прищурился на приора. — Ты маньяк, Кофа.

— Благодаря существам без божественной искры миры гибнут. Менкар тому пример.

— На Менкаре жили люди!

— Пока не начали ковыряться в генах и создавать себе подобных существ, вроде тебя.

— У меня нет души, хочешь сказать?

— В тебе нет Творца.

— Докажи.

— О, вот это уже научный подход! — Кофа выпрямился на стуле и улыбнулся. Тут же посерьезнел и сказал: — Я докажу. Но позже. У нас мало времени. Мы вот-вот направимся в Суушир — закрытый мир, полный драконов. Следишь за мыслью?

Саартан помрачнел.

— Что тебе нужно от меня? — спросил он.

— Создай вирус. Точнее — доработай, — приор поднялся со стула и повернулся к одному из экранов. — Намётки у меня уже есть. Остались штрихи. Иди сюда.

Хранитель помедлил. Кофа так удачно стоял к нему спиной, увлечённый информацией на экране и собственными мыслями… Но рисковать было нельзя. Сейчас с Хранителем справился бы даже ребёнок, что уж говорить о взрослом мужчине, к тому же драконоборце. Саартан вздохнул, поднялся и подошёл к столу.

На одной чаше весов друг и собственная жизнь. На другой — миллиарды чужих жизней. Казалось бы, выбор очевиден: пожертвуй одним (двумя), чтобы спасти многих. Легко говорить, когда смысл вырван из контекста. Откажись Хранитель сотрудничать, и Кофа убьёт его и Николая. Возможно, единственных людей, знающих о его замысле. А потом всё равно создаст вирус рано или поздно и уничтожит всех, кого считает лишними в Шельйааре.

Значит, нужно сотрудничать. Или сделать вид сотрудничества. Получить доступ к данным, создать микроорганизм с коротким инкубационным периодом и несколькими этапами латентной мутации. Облечь в Вещество. Вложить в него вариофага — троян, — который проникнет в клетку вместе с впрыскиваемым носителем информации изначального вируса и перехватит штамповку его дочерней популяции. Достигнуть нужных Кофе результатов на первой стадии мутации оригинала, а на второй — заложить код активации трояна. Конечно, будут жертвы. Те, кто умрёт на первой стадии заражения, погибнут навсегда. Как сказал приор — вернуться к Божественному Истоку в виде материала.

А как Кофа собирается тестировать и распространять вирус? Кто будет нулевым пациентом? Какой же ты дурак, Хранитель! Саартан обругал себя последними словами за несообразительность. Чтобы получить быстрый наглядный результат, приору нужен истощённый организм! Кофа не собирается отпускать Николая.

— Кофа, — Саартан обернулся на приора. — Я смогу создать вирус, хоть я и понимаю только информационную его функцию, а не биологическую. И создам. Но только тогда, когда Ник будет свободен.

— Ты что, просишь аванс? — драконоборец оторвался от экрана и с удивлением посмотрел на Хранителя.

— Считай, что так.

— У меня нет никаких гарантий, что ты закончишь проект.

— Я своё слово держу. И мне никуда от тебя не деться. А то, что жизнь моего друга в опасности, сильно отвлекает меня от работы.

— Я замечал, — приор с задумчивым видом откинулся на спинку стула, — что любой разговор с изнанкой заканчивается в пользу изнанки. Глазом моргнуть не успеешь, как согласишься на грабительские условия. Взять того же Андарса, например. Он же меня разорил! Я до сих пор не могу понять, как вообще терплю его. Вроде заранее готовишься к встрече, прокручиваешь про себя варианты переговоров и чётко выстраиваешь условия сделки. Но приходит менкарец — и всё рушится! Хаос! Игра переиграна, карты подменены. Это у вас суперспособность что ли какая? Внушение?

— Природное обаяние, — Хранитель не удержался и процитировал Михея.

Даже улыбнулся, вспомнив о том, как лихо хитрый лис проворачивал, казалось бы, невозможные сделки. И как этому маленькому плуту потом всё сходило с рук.

— Природное обаяние, — медленно повторил Кофа, растягивая слова и пробуя их на язык. — Природное обаяние. Надо запомнить. А оно у вас появилось после взрыва или было всегда?

— Я не знаю, — образ Михея растаял под веками, и Саартан сразу посмурнел. — Ты до сих пор не согласился, значит, на меня правила не распространяются.

— Я взвешиваю все за и против. Вот ответь мне честно, если бы я потерял сознание сейчас и упал бы здесь, ты бы воспользовался случаем, чтобы убить меня?