Когда было так весело…

Но потом Уилл как-то слишком быстро повзрослел, стал помогать отцу на работе, приходил уставший и всё, на что его хватало – это ужин в привычном кругу семьи…

Он всё меньше проводил времени и с Хейли, и с Крисом. Но даже тогда младший не унывал: он находил весёлым играть с Хейли, и ему нравилось подолгу проводить время в их квартире, пока отец с Уиллом не возвращались с работы и не забирали его домой. Но почему-то и это резко закончилось. Тот задор и искра радости, с которыми Крис проводил время вместе с Хейли, исчезли. Появилось что-то другое.

Какая-то непонятная внутренняя злость и вечная раздраженность, когда Хейли вдруг по-другому стала смотреть на Уилла. Её взгляд, который всегда выражал простую радость при виде старшего Андерсена, сменился чем-то сложным и непонятным для Криса.

Непонятным тогда.

И ясным сейчас.

И раздражение от этого становилось только больше.

– Ну, ладно, ладно, – предвидя намечающуюся ссору, торопливо заговорила Линда, с сожалением понимая, что только усугубила ситуацию. Тяжёлая атмосфера только уплотнилась. – Не ссорьтесь. Лучше пойдёмте-ка ужинать.

– Ужинать? – расстроившись, переспросила Хейли и растерянно посмотрела на незаконченный портрет.

Уилл заметил её потускневший взгляд и поднялся с насиженного места, разминая руки. Затёкшие мышцы отдавали лёгким покалыванием кожи.

– Ничего, – сказал он, устало скривив губы в подобии улыбки. – Потом дорисуешь.

– Да, – вторила Линда и положила руку на плечо дочери. – Чуть позже.

– А когда ты придёшь снова? – девочка подняла на Уилла фиалковые глаза и ожидала ответа.

– Как только появится свободное время, – выдохнув, почесал затылок Андерсен-старший, и хотел было подойти и взглянуть на начатый рисунок, как Хейли ту же прижала альбом к груди и серьёзно посмотрела на парня, пытаясь придать выражению лица как можно больше строгости.

– Нельзя! – приказала она и ещё сильнее прижала альбом к себе. – Ещё не готово. Покажу, когда дорисую.

***

Ужин получился каким-то странным. Местами пропитанный семейной теплотой и заботой, а местами чересчур заметной колкостью и лёгкой озлобленностью между Крисом и Хейли, а потом и между Уиллом и Крисом. Хейли сидела рядом с Уиллом, напротив них сидел Крис, чему девочка была не очень рада. Она не хотела видеть это вечно хмурое лицо ещё и за ужином.

Линда расхваливала Норману творческие успехи дочери, а тот поднимал брови, из-за чего на его постаревшем лбу образовывались некрасивые глубокие складки, кивал головой и поджимал губы, тем самым показывая, что он тоже испытывает не только некоторую долю изумления таким ранним успехам девочки, но и гордость.

Хейли стала для Нормана ещё одним ребёнком – так давно он её знал и помогал заботиться о ней, когда муж Линды внезапно исчез, и, не объяснив ничего толком, так и не вернулся. Только короткая записка с глупыми извинениями лежала на столе в тот день.

Семья Андерсенов и Дэвис, хоть и были разделены фамилиями и небольшим расстоянием огромного города, но каждый ощущал себя так, словно они были одной дружной семьёй. Даже маленькая Хейли и Крис где-то в глубине подсознания знали, что эти ссоры между ними пусть и бывают очень обидными, но всё же не имеют никакого значения, ведь их всех связывает глубокая связь.

Хейли нравилось, когда вокруг так много людей, которые ей дороги.

Нравилось, когда за ужином на кухне царит эта приятная, тёплая атмосфера, в которой так и хочется раствориться.

Нравилось, когда она знала, что рядом сидит Уилл и у него ещё есть время, которое он может потратить на семью, и лишь потом углубиться в свои дела. Благодаря этому она улыбалась всё чаще и даже могла простить или вообще не обращать внимания на Криса и на его глупые шутки и комментарии.

Она просто была счастлива.

***

Уилл надевал куртку и обувь, а Хейли, обнявшись с мамой, стояла, прислонившись к стене и провожая гостей. Норман и Крис уже давно оделись и ждали в машине.

Уилл всегда одевался и выходил последним. Он не был особо медлительным, но почему-то всегда задерживался, когда приходило время прощаться. Но Хейли не была против. Она улыбалась, молча наблюдая за тем, как парень застёгивал молнию на куртке, как откидывал назад мешающие волосы и как махал, говоря привычное «увидимся».

Когда дверь за ним захлопнулась, и в квартире вновь наступила тишина, Хейли почувствовала лёгкую грусть и даже почти невесомый холодок на коже. Так было всегда, когда уходил Уилл, словно квартира теряла своё тепло, а морозный воздух проникал во все щели и незакрытые форточки.

Девочка поёжилась, обхватила маленькими ладошками предплечья и глубоко, опечаленно вздохнула. Линда сразу поняла причину её грусти, но говорить об этом не стала. Она лишь привычно потрепала дочь по волосам и наклонившись, поцеловала в макушку.

– Не грусти, – прошептала она. – Они приедут на следующей неделе.

– Да, – кивнула Хейли в ответ и обняла мать так крепко, что та лишь успела сделать глубокий вдох, понимая, что на такие крепкие объятия дочери нужно побольше воздуха. – Я знаю.

Девочка последний раз потёрлась щекой о платье матери и убежала в свою комнату так быстро, будто её ждали важные невыполненные дела. Дела, и правда, были. Вот только доделать их она сможет лишь на следующей неделе.

Заперев дверь комнаты, Хейли взяла с кровати альбом и открыла начатый рисунок.

С листа на неё смотрел знакомый, но ещё не доведенный до конца образ Уилла. Оставалось наложить тон, прорисовать детали и нанести последние, пожалуй, самые важные штрихи…Но всё это нужно делать, глядя на натуру. Только тогда портрет получится живым.

Хейли долго изучала рисунок внимательным взглядом, искала помарки и ошибки, но так ничего и не найдя, отложила альбом на стол и забралась с ногами на подоконник. Ей было как-то неприятно осознавать, что на этом же месте совсем недавно сидел Крис и тоже смотрел на этот зимний пейзаж. Но она быстро об этом забыла, когда в памяти замелькали воспоминания сегодняшнего вечера.

И то, как она показывала Уиллу свой новый рисунок.

И то, как он обрадовался, увидев его.

И то, как она рисовала его портрет, запоминая каждую мелочь, каждую деталь…

Хейли улыбнулась, поджала под себя ноги и уткнулась лбом в холодное стекло.

Ей снова придётся ждать.

Пройдёт эта неделя. Снова наступят выходные. У Уилла появится свободное время, и он приедет к ним. Вместе с Норманом и этим противным Крисом.

Она снова его увидит и продолжит портрет. Надо лишь подождать…

А за окном всё ещё шёл снег.

Его хлопья, кружащиеся на темном полотне неба, казались Хейли ещё более волшебными и прекрасными. А этот зимний вечер останется в памяти навсегда, потому что в нём был Уилл.

Хейли ещё раз обвела взглядом собственное отражение. Высокое, овальное зеркало на внутренней стороне дверцы шкафа позволяло рассмотреть себя в полный рост, не скрывая даже обуви.

Фиалковые глаза оценивающе сощурились и медленно прошлись по одежде: шерстяному свитеру с высоким горлом и складчатой юбке до колен. Девочка слегка поморщилась, словно была недовольна своим внешним видом, хотя одежду подбирала мама. Уж в чём в чём, но в её вкусе Хейли была уверена. Но всё равно что-то казалось ей неподходящим…

Может, ей было неудобно в этом свитере, который местами колол кожу? Или всё-таки юбка была короче, чем хотелось бы?

– Хейли! Задержишься ещё на минуту и точно опоздаешь в школу! – вдруг донеслось из коридора, нарушая тяжкие размышления девочки.

Она последний раз на себя взглянула, кивнула самой себе и, захлопнув дверцу шкафа, вышла из комнаты.

– Опять перед зеркалом стояла? – спросила Линда, как-то обречённо качая головой. Она знала, что Хейли любит выглядеть красиво и бывало, подолгу проводила время перед зеркалом, из-за чего нередко опаздывала в школу. – Держи.