Девочка смутилась.

Уилл вёл себя так, будто она была маленьким ребёнком.

Ну и что с того, что ей всего лишь одиннадцать лет? Она уже не маленькая! Хейли не боится одна оставаться дома, когда мама уходит в магазин или немного задерживается на работе, может позаботиться о себе и разогреть еду, и уже не смотрит мультики. Разве этого недостаточно, чтобы считать её взрослой?

И хотя Хейли обижалась, когда понимала, что с ней обращаются как с ребёнком, но Уилла это почему-то не касалось. Наоборот, девочка была рада оттого, что парень уделяет ей так много внимания. И в груди почему-то отчётливо слышался неровный стук сердца, когда она понимала, что их отношения с Уиллом более тёплые и дружелюбные, чем с его младшим братом.

Хейли счастливо улыбнулась, не скрывая радости в глазах и уже позабыв про обиду, неторопливо вынула из-за спины рисунок. Правый верхний угол был слегка согнут, но девочка быстро его выпрямила и представила Уиллу свой, как она считала, шедевр.

– Вот, – снова улыбнувшись, произнесла она, и выжидающим взглядом уставилась на Уилла, ожидая его реакции. Этот рисунок она не показывала даже маме. Боялась услышать критики или других замечаний. Исправлять уже не было времени.

– Хейли…– как-то завороженно прошептал Уилл, что даже Крис, отлепив от окна свой понурый взгляд, воровато глянул на рисунок. – Это прекрасно.

– Правда? – искренне удивилась девочка, словно не верила в собственные способности в рисовании или же ей просто хотелось снова услышать этот восторг в голосе Уилла. – Не обманываешь?

– Зачем мне обманывать? – чуть скривился парень и, взяв рисунок из рук девочки, стал разглядывать его ещё ближе, замечая все детали и тонкости детской работы. – Ты просто умница.

Рисунок и правда, получился хорошим. Даже более того, завораживающим.

Не было, конечно, тех уверенных линий и штрихов, как у опытных художников. Была и некоторая неровность в построении деревьев, но казалось, так и должно быть. Присутствовала и неуверенная размытость красок, но и это тоже выглядело чем-то самой собой разумеющимся. Даже заметная спешка в прорисовке некоторых деталей вовсе не была минусом, а наоборот, добавляла рисунку загадочности и капли волшебства, отлично передавая ощущение зимнего вечера.

Хейли всегда любила рисовать. Ещё с пяти лет в её руках был карандаш и чистые листы. Рисовала она то, что видела. Маму за приготовлением обеда, детей, бегающих за окном, птиц на подоконнике…

Получалось неумело, что могло даже огорчать Хейли, но девочка снова и снова заполняла чистые листы рисунками, и с каждым последующим у неё получалось всё лучше.

Линии становились увереннее, черты сходства просматривались всё чётче, а желание рисовать всё не пропадало, чтобы было огромным плюсом в развитии Хейли.

Линда даже хотела отдать дочь в школу искусств, но девочка отказалась сразу же, как только побывала там.

Она видела, что там рисовали. Ставили натюрморты, какие-то непонятные фигуры, давали темы, от которых ни в коем случае нельзя откланяться…И всё это отпугнуло Хейли. Она была уверена, что для того, чтобы рисовать, нужно чувствовать себя свободной. Но вряд ли почувствуешь свободу там, в душных кабинетах, наполненных тишиной и немым повиновением.

Уилл всё никак не мог налюбоваться рисунком. Хейли видела, как заблестели его обычно матовые глаза, и как на губах играла такая редкая мягкая улыбка.

И хотя Андерсен-старший больше ничего не говорил, девочка и так была польщена. Даже обида на глупого Криса растворилась, и лишь лёгкий осадок после неё ушёл на второй план, как что-то ненужное.

– Подаришь мне свой рисунок? – спросил вдруг Уилл, заставив Хейли вздрогнуть – слишком долго он молчал. Чёрные глаза уставились серьёзно и как-то слишком по-взрослому.

– Конечно! – улыбнулась девочка, довольно осознавая, что ещё один её рисунок будет принадлежать Уиллу.

***

– Ещё чаю? – спросила Линда, откинув шелковистые волосы за спину. Норман давно перестал подносить кружку к губам и всё больше рассказывал, как обстоят дела в его фирме.

Кивнув, мужчина улыбнулся.

Линда включила плиту и поставила на газ вновь набранный чайник. Норман, сложив руки в замке, положил их на стол. Его угольные брови сошлись над переносицей. Можно было подумать, что его что-то тревожит, но зная Нормана уже не первый год, Линда отлично понимала, что это его привычное выражение лица.

Может, Андерсен и выглядел грозно и совсем не старался придать серьёзному взгляду мягкости, Линда так же знала, что по натуре он человек добрый. Его трудно было разозлить, и он почти всегда прощал шалости своим детям, но стоило случиться чему-то серьёзному, как вся его доброта исчезала. Была только сдержанность и холод во взгляде.

Линда добавила ещё печенья из упаковки в хрустальную вазу, стоящую на столе и снова села, сделав глоток уже остывшего, но ещё не допитого чая.

– Крис совсем не меняется, – со вздохом заметила она, вспоминая колючий взгляд младшего Андерсена.

– Да, – согласился Норман, но без сожаления в голосе. – Не понимаю, в кого он такой. Джейн была спокойной и сдержанной, да и я…

– Я не говорю, что это плохо, – поспешно добавила Линда, видя, как задумался Норман и даже вспомнил жену. – Просто с таким характером трудно будет ужиться…

– Да, – снова согласился мужчина, будто бы Линда читала его мысли. – Он даже с Уиллом, с родным братом, не может нормально общаться. Сплошные ссоры и скандалы. А ещё…мне кажется, Хейли тоже недолюбливает Криса.

– Хейли? – искренне удивилась женщина и поставила кружку на стол, немного поразмыслив.

Если подумать, то Хейли была всегда более приветлива с Уиллом, говорила о нём порой слишком много и постоянно нахваливала. Да с таким восторгом в глазах, что трудно было не обратить на это внимания. А вот Крис…Линда никогда не слышала от дочери, чтобы она произносила его имя, а если речь случайно заходила о нём, девочка морщилась, будто видела перед собой испорченный продукт.

– Да, наверное, ты прав, – закивала головой Хейли и вновь сделала глоток чая.

Чайник на плите протяжно засвистел. Пар из носика поднялся к потолку, и Линда снова встала, чтобы наполнить опустевшую кружку Нормана.

– Спасибо, – поблагодарил он, когда тёплый фарфор вновь согревал пальцы, а на языке чувствовался любимый вкус зелёного чая.

– Уилл любит и Хейли, и Криса, но… – мужчина сделал паузу и залил в себя ещё тёплой жидкости, которая как нельзя, кстати, согревала в зимний вечер. – У нас сейчас столько дел в компании, да и Уилл должен лучше освоиться. Они будут редко видеться.

– Понимаю, – со вздохом ответила женщина и улыбнулась. – Уиллу ведь уже двадцать один…

Из глубины коридора вдруг послышался звонкий смех и радостный голос Хейли. Услышав его, Линда улыбнулась ещё шире. Ей было приятно осознавать, что её дочь хорошо проводит время и так заливисто смеётся. И почему-то она была уверена, что причина этому – Уилл…

Вдруг она отставила кружку с чаем и внимательно посмотрела на Нормана. Тот слегка насторожился и тоже отставил чай.

– Линда? – позвал Андерсен и усмехнулся. – Не делай такое серьёзное лицо. Ты меня пугаешь…

– Я ведь только сейчас поняла…– отчего-то заговорив шёпотом, произнесла она. – Я никогда не придавала этому большое значение, но…

– Что «но»? – Норман впился пальцами в край стола и даже чуть подался вперёд, словно так мог избавиться от напряжения, которое заполнило собой всё пространство.

– Хейли смотрит на Уилла влюблёнными глазами…– взгляд Линды перестал быть таким серьёзным и она, слегка выгнув тонкую бровь, с вызовом глядела на мужчину, ожидая его реакции. В своей догадке она была уверена. Не раз она замечала, что её дочь смотрит на Уилла так, будто видит в нём какое-то небесное божество.

– Влюблёнными? – нахмурившись, переспросил Норман, словно надеялся, что ослышался или же Линда имела в виду что-то другое…– Но ему ведь двадцать один, Линда…

– И что? – как-то развеселившись, отозвалась та. – Я же не выдаю её замуж за него. Разве это не замечательно? Первая любовь.