Женщина вручила ей бумажный пакет с обедом – парой сэндвичей, и ласково подтолкнула её в коридор, где быстро натянула на неё куртку, надела шапку и завязала шарф, пару раз обмотав вокруг шеи, благо сапоги Хейли надела сама.

– Перчатки взяла? – спросила Линда, поправляя дочери волосы так, чтобы отросшие иссиня-чёрные пряди не щекотали лицо. – Там холодно.

– Взяла, – кивнула та, улыбаясь и протянув маме пакет с обедом, надела рюкзак и повернулась к ней спиной, звеня всевозможными застежками и побрякушками, которые висели на молниях.

Линда глубоко вздохнула и положила в рюкзак пакет, повернув к себе всё ещё улыбающуюся дочь.

– Хорошее настроение, да? – догадалась она, видя, как блестят фиалковые глаза. Девочка довольно кивнула в ответ. – Только на уроках так не улыбайся, ладно? А то схлопочешь двойку ни за что…

– Не схлопочу, – деланно обиженным тоном ответила Хейли и даже скрестила руки на груди, выражая то, как она недовольна подобным замечанием. Но потом она как-то высокомерно усмехнулась и уставила на мать такой же взгляд. – Я вообще-то все уроки сделала.

– Не сомневаюсь. Но какой будет толк, если ты опоздаешь в школу?

– Ой! – опомнилась девочка, и быстро чмокнув наклонившуюся к ней маму в щёку, открыла дверь. – Я побежала.

– И не задерживайся после школы! – крикнула ей вслед Линда, кутаясь от утреннего мороза в подолы махрового халата, но вряд ли Хейли услышала.

Она уже торопливо пробиралась через глубокие сугробы, нанесённые вчерашним снегом, а в её голове были мысли лишь о том, что в школе время пролетит быстро. Так было всегда. Она любила школу, поэтому стоило ей только переступить всеми ненавистный порог и сесть за парту, её внимание тут же отвлекалось на новую тему, и она была занята тем, как бы запомнить все формулы и правила. Её друзья, одноклассники, не понимали.

Не понимали, почему Хейли не воротит от всех этих уроков и заданий. Не понимали, почему она всегда всё успевала и почему её так много хвалили.

Возможно, Хейли и сама не знала. Или просто не задумывалась, как и все остальные. Ей просто нравилось учиться. Нравилось получать новые знания, а потом с гордостью понимать, что получила их она не зря, и день в школе не был простым времяпрепровождением.

Хейли не была высокомерной, как считали некоторые девчонки в её классе, завистливыми взглядами провожая её в коридорах. Она просто на дух не переносила тех, кто отбрасывал учёбу на второй план, как что-то ненужное и просто тратил время зря.

Как можно быть таким глупым и не понимать то, что говорят учителя?

Как можно не делать домашнее задание, а потом краснеть у доски, пытаясь доказать обратное?

Хейли просто не понимала этого. Просто делала для себя определённые выводы, касающиеся определённых личностей. А может, и не личностей вовсе.

– Я думала, ты опоздаешь! – выпалила Кэтрин Миллер, подруга и одноклассница Хейли, когда та последней ворвалась в класс, поправляя спадающий с плеча тяжёлый рюкзак.

– Я тоже, – слабо, будто бы извиняясь, улыбнулась Хейли, торопливо пробираясь к своей парте.

– Ну, не волнуйся, – улыбнувшись в ответ, шепнула Кэтрин. – Учителя ещё нет.

Хейли как-то благодарно взглянула на подругу, заметила её как всегда ухоженный вид и села за парту, быстро водрузив на неё всё нужное для урока.

Немного отдышавшись, девочка поняла, что могла бы и не спешить. Стрелка на часах, висевших над самой доской, уже показывала пять минут девятого, а учителя ещё не было. Урок должен был давно начаться.

Почувствовав свободу и вседозволенность, слабое ощущение которой появилось словно из ниоткуда, одноклассники повскакивали со своих мест, развеселились и быстро разбились на кучки, занявшись своим, куда более интересным делом, чем не начавшийся урок.

– Опаздывает, – скучающе протянула Кэтрин, подперев лицо ладошкой. Девочка оглянула класс, повертев головой в стороны, а потом уставилась на подругу лазурными глазами. – Может, урока всё же не будет?

– Надеюсь, будет, – ответила Хейли, сверля взглядом часы, будто бы они могли как-то ускорить припозднившегося учителя.

– Вечно ты так, – буркнула подруга, легонько пихнув девочку в плечо. Это возымело свой эффект, и та нахмурив тонике брови, недовольно посмотрела на блондинку. – Забудь об учёбе хоть на минуту.

– Во-первых, – строго начала Хейли, сурово глядя на подругу. – Не забуду. Не хочу быть необразованной всю жизнь. И, во-вторых. Я что, зря уроки вчера допоздна делала? Может, он всё-таки придёт?

Кэтрин закатила глаза и покачала головой. Казалось, она давно смирилась с таким отношением Хейли к учёбе, но всё же, ей, не такой уже хорошей ученице, трудно не обращать на это внимания, когда самой хочется оставить уроки и повеселиться.

– Из-за того, что ты отвлечёшься от учёбы хотя бы на полчаса, ты не станешь необразованной, – запричитала Кэтрин, усмехнувшись.

Хейли ещё строже уставилась на усмехающееся лицо подруги, но потом эта чересчур взрослая строгость ушла. Брюнетка долго смотрела на Кэтрин, переводя растерянный взгляд с её волос, пшеничного цвета, которые всегда выглядели очень аккуратно и казались на ощупь шелковистыми, смотрела на её отлично подобранную одежду и даже отметила про себя, что поведение Кэтрин выражает слишком много женственности и неповторимой лёгкости.

– Кэтрин, – позвала она, отведя взгляд в сторону. – А я красивая?

– Красивая, – без промедления и как само собой разумеющееся ответила блондинка, всматриваясь в растерянное лицо подруги. – С чего такие вопросы?

– Просто так. Нельзя спросить?

– Можно, – теперь нахмурилась Миллер, явно не понимая странного поведения Хейли. – Но просто так о таком не спрашивают.

Она хитро улыбнулась и снова пихнула подругу. На этот раз в бок. Та вздрогнула, хотя уже можно было привыкнуть к такому за пять лет совместного обучения.

– Ты чего пихаешься!? – обиженно воскликнула Хейли и в отместку ткнула Кэтрин в локоть, но той было всё равно. Её лазурные глаза светились непонятным блеском, что немного насторожило Дэвис.

– А ты ничего не хочешь мне рассказать? – улыбка Кэтрин стала ещё ехидней, и казалось, растянулась до самых ушей.

– Не хочу. И если будешь пихаться – я отсяду! – гордо заявила Хейли, скрестив руки на груди.

– Ой, да ладно тебе! – махнула рукой блондинка и коротко хмыкнув, придвинулась к ней ближе, нагло нарушая её личный покой. – Мне-то ты можешь рассказать. Ну? Кто он? Я его знаю?

– Ты о чём вообще?

Непонимание начинало злить, и Хейли правда была готова отсесть от наступающей подруги, хотя та больше не пихалась и никак не посягала на её личное пространство. И всё же подобный допрос не мог не насторожить.

– Ты же влюбилась! Ясно, как день, – Миллер придвинулась ещё ближе, и теперь её лицо было в нескольких сантиметрах от Хейли.

– Глупости! – возразила та, но густо покраснела, сама того не заметив. – Я не влюбилась. И нечего так громко об этом говорить…

– Ага! – указательный палец Кэтрин чуть ли не коснулся носа Дэвис, которая мало того, что покраснела, так и снизила голос до шёпота, заметив неодобрительно-заинтересованные взгляды в их сторону. – Всё-таки влюбилась!

– Говорю, же тише! – Хейли пришлось насильно закрыть рот подруге, хотя указательный палец той всё ещё был перед лицом. – Я не влюбилась. С чего ты вообще взяла?

Блондинка лишь снова закатила глаза.

Либо Хейли была хорошей актрисой, либо правда ничего не понимала. Кэтрин хотела высказать всё, что думает, но брюнетка услышала только невнятное мычание, и ей пришлось убрать руки от её лица, благо Миллер уже поняла, что лучше говорить шёпотом о такой деликатной теме.

– С чего!? – даже шёпот у Кэтрин был более чем громкий, но с этим Хейли уже ничего не могла поделать. – Во-первых, – блондинка загнула тот самый указательный палец, которым тыкала в лицо Дэвис. – Ты покраснела, как помидор. Во-вторых, ты никогда не спрашивала меня о том, красивая ли ты или нет? Как будто сама не видишь, что красивая…