– Уилл решает эту проблему, – коротко ответил мужчина и, открыв дверь, вынул ключ из замка.

Хейли хотела было крикнуть от злости, что это вовсе не проблема, но потом поняла, что у неё нет на это сил. Она лишь последний раз посмотрела на брелок в руках Джонса и после того, как мужчина уже в очередной раз поторопил их, стала натягивать сапоги. Куртку ей подал Крис и шепнул: «Шапку не забудь».

Дэвис делала всё медленно. Все её мысли были заняты этим неожиданным переездом, а последние силы, казалось, уходили на то, чтобы принять горькое осознание реальности.

Когда машина просигналила вот уже трижды, а адвокат бросил на нерасторопную девчонку недовольный взгляд, Крис почти вытолкнул её из дома. Не потому что она сопротивлялась и не хотела никуда идти, а потому что, надев верхнюю одежду, просто стояла, не двигаясь вовсе.

Андерсен первым сел в машину на заднее сиденье. Он был на удивление послушным, хотя то и дело бросал на адвоката ненавистные взгляды. Когда Крис с силой захлопнул дверцу машины, выражая тем самым своё недовольство, Хейли словно вышла из этого странного оцепенения, в котором находилась всё утро. Она как будто осознала, что всё – вот он конец. Дальше дорога только в детский дом.

Но даже это понимание не вызвало в ней ни капли желания сопротивляться.

Но зачем?

Ведь даже Крис не сопротивляется…

Значит, так надо?

Или же у неё просто не было сил. Всё её тело и душа истощились от страданий, которые она перенесла и от того, что воспоминания и боль слишком сильны и непозволительно назойливы.

Хейли обвела взглядом дом.

Дом, в который она больше никогда не вернётся.

Она смотрела на двор, занесённый снегом, на тёмные окна, в которых виднелась теперь пустота, смотрела на протоптанную дорожку к двери, смотрела, отчаянно ища грустным взглядом то, что могло бы навсегда остаться в памяти…

Но это всё не то…

Гораздо важнее то, что внутри дома.

Теплота. Уют. Приятная атмосфера.

Но не сейчас.

Сейчас там пустота и мрак.

– Что ты там застряла!? – недовольно вопрошал адвокат, приоткрыв дверцу машины.

Хейли вздрогнула, быстро стёрла со щеки незаметно появившуюся слезу и направилась к автомобилю.

Салон его был довольно аккуратен и имел приятный аромат освежителя, что, несомненно, радовало водителя, но Хейли, забравшись на заднее сиденье, тут же поморщилась и отвернулась к затемненному окну.

Она не хотела здесь находиться, но постепенно начинала понимать, что не всё соответствует её желаниям.

Машина тронулась с места и, зашуршав шинами по гладкой дороге, стремительно покинула знакомую Хейли улицу.

– «Вот и все…» – снова подумала она и вжалась лбом в стекло.

Хейли не обращала внимания на Криса. Первое время поездки ей казалось, что она одна в этой машине, окружённая пеленой из собственных страхов и разбитых надежд. Она не замечала того, что Крис иногда смотрел на неё, скрывая на дне глаз своё беспокойство. Так же не замечала, что Джонс что-то рассказывал, точнее, нагло лгал о том, что в детдоме им понравится, видимо забыв собственное изречение о «гиблом месте». При этом на его лице сияла самодовольная улыбка.

Мысли Дэвис были далеко.

Она боялась.

Хейли не знала, что будет в детском доме, но была уверена в том, что останется там одна.

А потом снова боль.

И разочарования.

И обида.

И снова всё по чёртовому кругу.

Как в аду.

Хейли не хотела думать о том, что будет в этом детском доме, как он будет выглядеть, но мысли сами, назойливо и нагло лезли в голову.

Они были туманными и спутанными, но девочка умудрялась в каждой из них доходить до такого пика размышлений, что по коже пробегала стая мурашек, а где-то в груди неприятно кололо. Видно, сердце никак не могло смириться со сменой дома.

Машина ехала тихо, мерно преодолевая километры. За затемненными окнами всё чаще мелькали люди с серыми, уставшими лицами и Хейли не видела в их глазах ничего кроме жалости к самому себе и своей жизни.

Но вскоре она устала напрягать глаза, ища что-то в этих чужих лицах прохожих и уснула. Её сон был некрепкий, и она слышала сквозь тонкую пленку дремоты, как адвокат обращался к Крису.

– Будь рядом с девчонкой, – сказал он тихим шёпотом. – Она очень хрупкая.

– Без тебя знаю, – на удивление спокойно ответил Крис, и после его слов Хейли ещё больше погрузилась в сон.

***

Когда машина остановилась, а за затемнёнными окнами виднелось старое обшарпанное здание детдома, Крис вновь посмотрел на Хейли. Он медленно и немного неловко коснулся её плеча и слегка потряс. Девочка с трудом разомкнула веки, посмотрела перед собой, а потом перевела взгляд на уставшего Криса. Она не могла понять, сколько проспала. Так же не могла понять, приснился ей голос Андерсена или же она слышала его сквозь сон, но думать об этом долго не смогла.

– Приехали, – тихо сказал Крис, а Хейли внутренне поразилась тому, как же быстро этот своенравный, всегда немного высокомерный и непослушный мальчишка смирился с тем, что предлагает ему судьба. Его чёрные глаза были привычно спокойными и равнодушными, а глядя на его лицо, можно было подумать, что для него всё идёт своим чередом.

Дэвис коротко кивнула, и прежде чем адвокат вновь выразил своё недовольство по поводу её неторопливости, вылезла из машины вслед за ним. В лицо тут же ударил морозный воздух. Казалось, тут было холоднее, чем в центре города. Несмотря на то, что снег не шёл уже пару дней, тут всё ещё лежали сугробы, а земля была устлана поблёскивающим ковром из снега. Солнце здесь, казалось, было не такое тёплое и не могло избавиться от снега.

Кругом было ни души, что почему-то совсем не удивило Хейли.

Она накинула на плечо сумку и оглянулась. Первое, что она поняла, не очень её порадовало. Добираться обратно будет довольно затруднительно, если не иметь при себе машины. За бледным и облезлым зданием детдома, которое состояло из нескольких соединённых между собой трёхэтажных корпусов, виднелись заснеженные верхушки деревьев. Хейли долго смотрела вдаль, и ей всё казалось, что именно оттуда доносится так протяжно завывавший ветер и этот странный холод.

– Давай я понесу твои вещи, – Крис оказался рядом так неожиданно, что девочка вздрогнула и испуганно-грустными глазами посмотрела на него.

Она долго молчала, не говоря ни слова и так же внимательно, как на лес, смотрела на лицо Криса. От него тоже исходил холод. Но тихий и незаметный.

– Нет, спасибо, – тихо ответила Дэвис, а потом слабо и как-то вымученно улыбнулась. – Я должна учиться быть самостоятельной. Ты же не всегда будешь рядом.

Крис молча отвернулся. Его пустой взгляд уставился на старое здание, но мальчик ничего не видел перед собой.

– Это ваш новый дом, – продекламировал адвокат, равняясь с Хейли. – Посмотрите, какой двор…– и он развёл руками, указывая на занесённую снегом довольно широкую площадь за чёрными, узорчатыми воротами и забором, ограждавшим детский дом.

Хейли невольно повиновалась этому требовательному тону и оглядела двор. Здесь не было ничего примечательного. Только поржавевшие качели слишком выделялись на белом фоне снега.

– Здорово, правда? – так и не дождавшись реакции, спросил Джонс, выжидающе уставившись на девочку.

Та совсем не понимала мужчину.

То он говорит, что это гиблое место, то призывает присмотреться и понять, насколько тут «здорово». Возможно, он насмехался над ними, но на удивление, Хейли не слышала в его голосе ни капли издёвки. Казалось, мужчина и сам не понимал себя.

– Ладно…– опустив руки, слегка разочаровано произнёс он. – Думаю, пора знакомиться.

И мужчина уверенным шагом подошёл к узорчатым воротам. Его рука, словно давно уже приученная к этому движению, нашла звонок и нажала на него. Долго ждать не пришлось.

Казалось, там уже ожидали гостей. Спустя недолгую минуту, из главных деревянных дверей среднего корпуса показалось чьё-то старое лицо, а после на мороз полностью вышла старая, какая-то скрюченная и сморщенная старушка. Она огляделась, тщательнее закуталась в тёмную шерстяную шаль, местами обвисшую комьями, которую она, видимо, накинула в спешке, и торопливыми, но неуклюжими шагами направилась к гостям.