– Нет сказал, – тон прозвучал командный. – Хватит. И вообще, ты мне нужен. Давно хотел с тобой серьёзно поговорить.

– Говори. – Артём не стал пить и передал рюмку Бритому.

– Не сейчас, завтра.

– Секреты, – сказал Ладан. – Может, хотя бы скажешь, что за дело завтра у вас?

– Обидчика Шпаны сначала пойдём накажем. После – нашего общего. Вышибалу из кабака.

Друзья одобрительно загалдели.

– Может, мы с вами? – спросил Эдик.

– Как хотите, – ответил Вадим.

– Нет, – возразил Ладан. – В таком деле нужно, чтобы народу меньше было. Чтобы меньше знало, как накажете. – Игорь недвусмысленно покосился на Вадима.

– А я пойду, – заявил Бритый. – Можно? – спросил он у Мансура.

Вадим пожал плечами, не ответил. За него ответил Шпана: кивнул и подмигнул Эдику.

Спиртное хорошо зацепило Артёма. Он вспомнил обрывок того вечера и уставился на догорающий костёр. Злость кипела и рвала душу.

– Ты прав, Вадим, – процедил он сквозь зубы. – Завтра, – качал он головой, – обязательно. Откладывать нельзя. А то по сроку давности можно и простить. Время замылит.

– Простить?! – взорвался Мансур. – Хоть вечность пройдёт!.. – орал он. – Но прощать никому ничего никогда нельзя!

Со стороны послышался звук приближающегося мотора. Друзья разом обернулись. По дороге медленно колыхалась «Нива».

– Вот тебе никто и не потревожит. Придётся машину немного в сторону убрать. – Ладан встал и пошёл к «пятёрке».

– Игорь, Игорь, иди сюда, объедут! – крикнул Олег.

– Через наш костёр?

– По полю. Чего, поля мало? В обход костра. Нива всё-таки. Заодно проверят свою колымагу в бою.

Ладан отмахнулся. Сел в «пятёрку» и завёл. Включил заднюю передачу и на корпус завёл автомобиль в поле позади коряги, где сидели Олег и Эдик. Заглушил двигатель и вышел.

«Нива» проползла мимо, свернула на дорогу вдоль леса и покатила дальше. Друзья, сразу же забыв, загалдели очередными байками. Перед ними закуска, выпивка, костёр и рассказы. Шпана и Олег набросились доедать курицу. Ладан перекидывал в рот грибы из банки. Бритый не ел, жадными глазами смотрел на выпивку и ждал очередной порции.

Мансур собирался присесть на бревно, когда увидел, как из леса вышли двое мужиков лет двадцати пяти и направились к ним. Оба в кирзовых сапогах. На высоком надет тёмно-серый в мелкую клетку пиджак и такая же кепка. Второй – мелкий и рябой как дуршлаг одет в фуфайку. Вадим определил, что они пьяные и явно на что-то претендуют, и передумал садиться.

– Кто такие, землячки? – спросил рябой, сунул в рот «приму». – Почему не знаем? – Он достал коробок со спичками, вытащил одну, остановился и прикурил. Продолжил шаг.

Друзья молча смотрели на незваных гостей, определяя визуально, что из себя представляют, как с ними можно разговаривать.

– Что язык проглотили? – медленно и очень агрессивно спросил рябой.

Здоровяк в кепке подошёл к машине, хлопнул ладонью по капоту.

– Чья точила, пацаны? – Он оглядел компанию у костра. Поняв, что перед ним какие-то малолетки, а глаза затравленные, как ему показалось, он нагло улыбнулся. – Мы возьмём, прокатимся. – Он дёрнул за ручку передней двери, открыл. Рябой вышел перед ним и так же нагло ухмылялся. – Папке с мамкой скажете, что большие дяди взяли покататься. А мы её как раз успеем пропить. – Рябой взглянул на длинного чуть ли не влюблёнными глазами. – Правильно, Гриня?

Друзья поднялись с брёвен и разошлись в стороны вокруг деревенских парней.

– Смотри, Гринёк, сосунки ожили. – Рябой вытащил из-за пазухи фуфайки длинный перочинный нож в открытом состоянии.

– Э, ты, гондон в кепке! – крикнул Ладан. – Ветви свои от тачки убери!

– Кажется, с сегодняшнего утра день прокажённых, – прошептал Шпана и потрогал шишку над глазом, подметив, что слегка спала, но сейчас могут новую набить.

– Шо… Ты кому сказал? – проревел длинный. – Веня, пометь его.

Мелкий подскочил к Игорю, собираясь полоснуть ножом по лицу. Его опередил Артём, быстро схватил из костра горящую палку и ткнул нападавшему в харю. Нож выпал из рук рябого. Он схватился ладонями за глаза и дико заорал. Развернулся и побежал по полю к деревне. Гриша вытащил из кирзового сапога огромный нож, точно саблю.

– Всех порубаю! – заорал он и двинулся на парней. Мансур стоял ближе всех, попятился, увидел торчавшую из земли кормовую свёклу, которой здесь недобранной – море. Гриня медленно надвигался, согнувшись, расставил руки как клешни, обегая взглядом со злым оскалом.

– Что, сопляки, Гришу Сорокина из Шанхая не знаете? Сейчас узнаете! – прорычал он.

Вадим быстро наклонился, схватил огромную свёклу, другой ладонью сжал сухую рассыпчатую землю. До Гриши оставалось не более трёх метров. Мансур швырнул землю наступавшему в глаза. Верзила зажмурился и отвёл голову назад. В этот момент Вадим, что есть силы, бросил свёклу шанхайскому в лицо. Соприкосновение двух больших сфер – человеческой «репы» и кормовой свёклы произвели громкий чмокающий звук. Непрошеный гость безмолвно рухнул, уткнувшись носом в землю.

– Глуши этого скота, – подбегая, заорал Бритый, который стоял дальше всех. Друзья набросились на распластавшуюся тушу и начали озверело пинать.

Мансур присел на корточки, наблюдал, не без гордости и самоуважения, картину, как его друзья – друзья? – словно стервятники, терзали павшую падаль. Сам Вадим, конечно, испугался, увидев рядом перед собой длинную «секиру», но он быстро, почти мгновенно, преодолевал страх. Его нервно колотило. Всё отлично. Всё так и должно быть. Валявшийся пришёл с мечом, от него и пал. И их право торжествовать над победой. Но Вадима бесил Эдик. Он видел, насколько Бритый труслив. В мирной обстановке показывает перед всеми своё геройство, а при случае словно шакал загибает хвост под зад и отбегает подальше в сторону. Всматриваясь в лицо Эдика, Мансур нашёл, что оно дебиловатое. В глазах Вадима мелькнула усмешка, но губы не улыбались. Так они могут и убить, а у них есть свидетель, что убежал. Молодец Артём, спас шкуру Игоря.

Разгорячённые спиртным друзья не соображали или просто не думали о том, что могут переборщить, не останавливаясь, наносили ногами жестокие удары. Больше всех суетился над телом Эдик. Мансур поднялся с корточек, схватил Бритого за воротник и отшвырнул от лежачего.

– Дорвались, что ли? Хорош! Убьёте, дурни! – крикнул Вадим, отпихивая всех от жертвы. – Я сказал, хватит! – Он отшвырнул Эдика, начавшего вновь пинать.

– Да, правильно. – Запыхавшийся Ладан сплюнул липкую слюну, двинул пинок в последний раз по рёбрам и направился к тлеющим углям. – Пошли садиться, бухать продолжим.

Шпана и Олег последовали за ним, матерясь отборной бранью. Эдик сидел на земле, закурил сигарету и с обидой таращился на Вадима, который грубо, как шелудивого пса его дважды отшвырнул. Мансур вздёрнул подбородок ехидно улыбаясь.

– Что, милок? – произнёс он с издёвкой в голосе. – Иди тоже к костру, а то ненароком геморрой застудишь.

Бритый молча поднялся и пошёл к своим ребятам. Они разожгли потухший очаг, подкинув веток. Натаскали-то они сразу, сутки можно жечь. Круг самогона возобновился. Друзья громко обсуждали Гришу. Игорь благодарил Артёма, обнимал, говорил, что даже не успел испугаться.

Вадим подошёл к живому трупу, нащупал пульс на запястье. Живой. Это хорошо.

– Мм, – издал стон избитый.

Указательным и большим пальцем за кончик лезвия Мансур поднял нож и запустил подальше в поле. Ногой помог перевернуться зашевелившемуся телу на спину. Гриня тяжело дышал ртом, скорчил рожу, залитую кровью. Нос расплющен, ноздри забиты землёй. Губы рассечены: верхняя разорвана пополам до ноздри. Один из краёв завернулся под себя, оголив три зуба, словно на верхней губе вырезали треугольник. От такого вида Вадима передёрнуло. Взгляды их встретились. Мансур изобразил приветную улыбку и сплюнул в разбитое лицо. Гриша импульсивно моргнул, пытаясь поднять руку и защитить лицо.

– Сделай так, – стал советовать Вадим, – когда очухаешься, попытайся побыстрее уползти. А то парни допьют водочку и окончательно тебя добьют. Договорились?